Столкновение миров, стр. 60

И, черт подери, его простуда прошла полностью.

— Вулф встретил Джека! Джек встретил Вулфа! Здесь и сейчас! Ура! Здорово! О, Джейсон! Коровы на дороге! Разве не глупые! Вулф! Вулф!

Крича, Вулф бросился вниз по склону к дороге, где стояла почти половина стада, глядя по сторонам с выражением полной растерянности, как будто спрашивая, куда же подевалась трава. Животные выглядели, как странная помесь коров и овец, и Джек подумал, как же назвать этот странный гибрид. Единственным словом, которое приходило на ум, было что-то вроде «Коро-овцы» — возможно, это как раз то, что подходит в этом случае. Здесь Вулф заботится о стаде овец. Ну да. Здесь и сейчас.

Подушка вернулась и ударила его по голове. Он сел на землю и начал хихикать, зажимая себе рот рукой.

Даже самая большая коро-овца была не больше пяти футов высотой. У них была шелковистая шерсть, оттенок которой напоминал цвет глаз Вулфа — ярко-оранжевый. На головах у них были маленькие рожки, которые казались совершенно бесполезными. Вулф согнал их с дороги. Они покорно ушли, не выказывая никаких признаков страха. «Если бы корова или овца того мира увидела этого парня, боюсь, что я не успел бы отскочить с дороги».

Но Вулф нравился Джеку. Он понравился ему сразу, хотя и был чем-то похож на Элроя. Но контраст был на лицо. Если Элрой больше напоминал козла, то Вулф был… да, большим волком.

Джек медленно шел рядом с Вулфом туда, куда тот гнал стадо. Он вспомнил, как сбежал из «Оутлийской Пробки» через черный пожарный выход, ощущая рядом Элроя, чувствуя его запах, так же, как корова на другом конце стада чувствует запах Вулфа. Он вспомнил, как руки Элроя начали искривляться и утончаться, как изогнулась его шея, как зубы превратились в клыки.

— Вулф?

Вулф повернул голову и посмотрел на него, улыбаясь. Его глаза были ярко-розовыми и казались умными и честными. Затем огонь погас, и они снова приобрели карий оттенок.

— Ты… что-то вроде оборотня?

— Конечно, — ответил Вулф, улыбаясь. — Ты правильно сказал, Джек. Вулф!

Джек сел на камень, задумчиво глядя на Вулфа. Он считал, что его трудно уже чем-либо удивить, но Вулфу это удалось блестяще.

— Как поживает твой отец, Джек? — спросил он обычным тоном, как бы продолжая разговор. — Как там сейчас Фил? Вулф!

Джек почувствовал, что голова его опустела, будто из нее разом выдуло все мысли. Он сидел в этом состоянии несколько секунд, а в голове не было ничего, как в ненастроенном приемнике, одни атмосферные разряды. Затем он увидел, как переменился Вулф. Выражение счастья и детской радости исчезло с его лица. Теперь его сменило выражение стыда. Джек увидел, что ноздри Вулфа затрепетали.

— Он умер, правильно? Вулф! Прости, Джек. Бог накажет меня! Я тупой! Тупой!

Вулф охватил руками голову и на этот раз действительно завыл. Этот звук заледенил кровь в жилах Джека. Животные стали беспокойно оглядываться.

— Все в порядке, — сказал Джек. Он слышал свой издалека, как будто говорил кто-то другой. — Но… откуда ты знаешь?

— Твой запах изменился, — просто ответил Вулф. — Я узнал, что он мертв по этому запаху. Бедный Фил! Какой хороший парень! Скажу тебе правду, здесь и сейчас! Джек, твой отец был хорошим парнем! Вулф!

— Да, — ответил Джек. — Был. Но откуда ты знаешь его? И откуда ты знаешь, что он мой отец?

Вулф посмотрел на Джека так, будто тот задал вопрос, который даже не требует ответа.

— Я помню его запах, разумеется. Вулф помнит все запахи.

Бамс! Опять появилась подушка и хлопнула его по голове.

Джек почувствовал, что ему хочется обхватить голову руками, завыть и кататься по траве. Ему говорили, что у него отцовские глаза, рот, привычка разбрасывать вещи, но никто не говорил ему никогда, что у него отцовский запах. Потом он понял, что в этом есть своя безумная логика.

— Откуда ты его знал? — опять спросил он.

Вулф растерянно посмотрел на него.

— Он приходил сюда с еще одним, — сказал он наконец. — С одним из Орриса. Я был еще маленьким. Тот, другой, был плохой. Он крал некоторых из нас. Твой отец не знал этого, — добавил он пылко, как будто увидев гнев в лице Джека. — Нет! Вулф! Он был хорошим, твой отец. А другой…

Вулф медленно покачал головой. Выражение гнева на его лице было еще проще, чем недавнее выражение удовольствия. Это было воспоминание о детских кошмарах.

— Плохой, — сказал Вулф. — Он создавал себе место в этом мире. Так говорил мой отец. Он был чаще всего в своем Двойнике, но он был из вашего мира. Мы знали, что он плохой, мы могли сказать, но кто слушает Вулфов? Никто. Твой отец знал, что он плохой, но не догадывался, насколько плохой.

Вулф запрокинул голову и снова завыл жалобным, протяжным воем, который отражался от бездонного голубого неба.

ИНТЕРМЕДИЯ

Слоут в этом мире (II)

Из кармана своей парки (он надел ее, уверенный, что вся центральная часть Америки после первого сентября превращается в ледяную пустыню, и теперь изнывал от пота) Морган Слоут достал маленький стальной ящичек. Под крышкой было десять маленьких кнопочек и окошко из дымчатого желтого стекла Он осторожно нажал несколько кнопочек ногтем указательного пальца, и в окошке появилось несколько цифр. Слоут купил этот карманный, рекламируемый как самый маленький в мире, сейф в Цюрихе. Если верить тому, кто его продал, то даже неделя в крематории не повредит его бронированных стенок.

Со щелчком открылся замок.

Слоут раздвинул крылышки из эбенового вельвета, доставая вещь, которую он приобрел больше двадцати лет назад, задолго до того, как родился этот возмутитель спокойствия. Это был тусклый оловянный ключик, который когда-то торчал в спине заводного игрушечного солдатика. Слоут увидел этого солдатика в витрине Понт Венути, штат Калифорния, в городке, который очень его интересовал. Действуя под влиянием импульса, слишком сильного, чтобы сопротивляться (да он и не пытался сопротивляться, всегда верил предчувствиям), он вошел в магазин и отдал пять долларов за пыльного, старого солдатика, но ему нужен был, конечно, не солдатик. Ему нужен был ключ, который торчал из прорези в его спине. Именно ключ приковал к себе его внимание. Он вынул ключ и положил в карман, как только вышел из магазина. А солдатика бросил в урну на улице.

Теперь Слоут стоял возле автомобильной стоянки недалеко от Льюисбурга. Он держал в руке ключ и рассматривал его. Как и шарик Джека, ключ в Территориях становился чем-то другим. Однажды, возвращаясь, он уронил ключ в холле старого офиса. И, должно быть, в нем осталась какая-то магия Территорий, потому что этот идиот Джерри Бледсо поджарился на этом месте меньше чем через час. Поднял ли его Джерри? Или просто наступил? Слоута это не волновало. Он ни секунды не волновался о Джерри. Его совершенно не заботило, как погиб монтер, и что делает его вдова. Но его очень волновала пропажа ключа. Его нашел Фил Сойер и отдал без комментариев:

— Возьми, Морган. Это же твоя любимая вещица. Наверное, у тебя дыра в кармане. Я нашел его в холле, когда унесли Джерри.

Да, в холле. В холле, где все пахло, как мотор гоночной машины, которая мчалась часов девять на максимальной скорости. В холле, где все почернело, покорежилось и расплавилось.

Кроме этого маленького оловянного ключика.

Который в другом мире был чем-то вроде зажигательной палочки, и который Слоут повесил себе на шею на тонкой серебряной цепочке.

— Я найду тебя, Джек, — сказал Слоут почти нежным голосом. — Пора заканчивать эту глупую игру.

Глава 17

Вулф и стадо

Вулф много говорил, время от времени отгоняя своих животных с дороги и направляя их к ручью, который протекал в полумиле западнее. На вопрос Джека, где он живет, Вулф только неопределенно махнул рукой на север. Он ответил, что живет с семьей. Когда Джек спросил, где же его дети, Вулф удивленно посмотрел на него, и сказал, что у него нет подруги, и «великий месяц любви» у него наступит через год или два. Он ожидал этого «великого месяца», что было очевидно по невинной и плотоядной улыбке на его лице.