Семь чудес и гробница теней, стр. 45
– Отличная работа, брат Йоргос, – сказал мужчина, застывший напротив Эли и Касса.
– Спасибо, брат Ставрос, – отозвался тот, что напал на меня.
К нам со всех ног бежал Марко.
– Йоу, Блуто, ты зачем это сделал с моими корешами?
– Корешами? – переспросил Йоргос. – Что такое «кореши»?
Я с трудом переводил дыхание. С нашей последней встречи брат Йоргос, похоже, лишился зуба. Его редкие черные с проседью волосы, приподнятые прохладным ветерком, были похожи на колосья засохшего просо, а улыбка напоминала клавиши фортепиано.
– Уходим, Ставрос, – сказал он. – Полиция на подходе.
«Полиция!»
Я оглянулся. Где же папа? Но выход на 77-ю улицу был пуст.
Взгляд брата Йоргоса переместился сначала на Ставроса – его клона, только помоложе, чуть-чуть умнее и не такого полного, затем в сторону парка. Оттуда, размахивая руками так, будто он отгонял мошек, к нам бежал еще кто-то в черном.
– Ого, что это с Нико? – удивился Марко.
Ставрос пожал плечами. Его глаза смотрели внимательно и настороженно. На секунду все из Масса будто забыли о моем существовании.
Я сунул пыльцы в карман и достал телефон. После чего так быстро, как только мог, набрал папе сообщение: «Где ты?»
И поднял взгляд. Марко смотрел прямо на меня, но тут же отвернулся. Двое из Масса, похоже, ничего не заметили.
– Кхм! – Это была Эли. Она вылупилась на меня, стреляя глазами в сторону Коламбус-авеню. Будто посылала мне мысленное сообщение «Бежим отсюда!»
Я посмотрел в том направлении и увидел две приближающиеся фигуры в темных свободных одеждах с капюшонами. Моим безмолвным ответом стало «Мы окружены».
Стоящий за Эли Касс не шевелился. Как у Йоргоса и Ставроса, его взгляд медленно перемещался между домами напротив и парком.
Вдруг дверь в здании через улицу будто сдвинулась.
И соседние с ней окна.
Я моргнул. Присмотревшись внимательно, я понял, что дело было не в здании. Просто вдоль него перемещалось нечто едва различимое. Что-то большое вроде гиганта, или черного занавеса, или облака дыма.
Брат Нико подбежал к нам, крича что-то по-гречески. Его глаза горели, как фонари.
– Skia! Skia!
Ставрос проигнорировал его и, нетерпеливо дернув плечами, повернулся к Йоргосу:
– Идем. Живо.
– Куда? – спросил я.
Ответом стал ощутимый толчок. Двое мужчин, несмотря на протесты Нико, потащили нас с Эли и Кассом в сторону Центрального парка.
– На встречу кое с кем, – бросил Йоргос.
Но загадочное дымное облако сгустилось и, похоже, полетело к нам.
– Эй, чуваполос, – повысил голос Марко. – К нам приближается какой-то свихнутый антициклон. Или играющий в квиддич таракан.
Я услышал отдаленный топот, похожий на бегущее стадо овец. Земля под ногами задрожала.
– Что это за звук? – спросил я.
– Метро? – предположила Эли.
– Под Семьдесят седьмой улицей нет метро, – возразил Касс.
Вдруг Ставрос отлетел назад, будто его кто-то ударил в челюсть. Йоргос вскрикнул и рухнул на землю.
В темноте вспыхнули два налитых кровью глаза – они то появлялись, то исчезали, будто глаза призрака.
– Бежим! – заорал я.
Мы с Кассом и Эли бросились назад по заворачивающей к музею подъездной дороге. У нас за спиной завизжали тормоза и что-то громко хрустнуло.
Две фигуры в капюшонах впереди нас обернулись, привлеченные шумом. Мы сошли с дороги, чтобы оббежать их, но тут я запнулся за бордюр и бухнулся на тротуар.
Телефон выпал у меня из рук, и в этот момент его экран засветился. Пришел ответ от папы: «Меня арестовали и везут в 20-й полицейский участок».
Я отогнал волну паники и, поднимаясь, сунул телефон в карман. И вдруг почувствовал, что кто-то схватил меня за руку. Пытаясь стряхнуть чужие пальцы, я, зарычав от натуги, дернулся всем телом.
С головы массарина слетел капюшон, под которым оказались длинные светло-коричневые волосы.
Мои ноги приросли к земле. Секунду я не мог вдохнуть. У женщины передо мной было худое лицо с четкими чертами, как у атлета или у человека, готового ко всему и не приемлющего ответа «нет». Ее глаза насыщенного сине-зеленого оттенка, взгляд которых, казалось, пронзал саму тьму, сейчас будто подрагивали, а когда она улыбнулась, от их уголков к вискам побежали тоненькие морщинки.
– Здравствуй, Джек, – сказала моя мама.
Глава 48
Мама
– М… – вырвалось у меня, но она зажала мне ладонью рот прежде, чем я успел договорить.
«Мама!»
На краткое мгновение мне очень захотелось, чтобы Ностальгикос на самом деле стер мои воспоминания. Тогда я бы смог спокойно смотреть на нее и не думать о том, что она живая, теплая и красивая. Тогда мне бы не хотелось обхватить ее руками и вдохнуть аромат ее шеи. Меня бы не мучила мысль, что эта секундная близость грозила затмить все шесть лет, прожитых без нее.
Я бы знал, что передо мной лицо убийцы.
Все было бы намного проще.
Меня била дрожь, а мама медленно поднесла палец к губам.
Я помотал головой, но не в жесте возражения, а потому что ничего иного мне не пришло на ум.
Ее взгляд метнулся куда-то поверх моего плеча, в сторону нарастающего шума.
– Я сестра Нэнси, – сказала она.
– Нет! – выпалил я. – Ты не…
– Идем! – Она потянула меня за руку и побежала прочь от грохота к Коламбус-авеню. Касс и Эли успели нас обогнать.
– Скорее! – крикнул Касс.
Я оглянулся через плечо. Нико, Йоргос и Ставрос, размахивая руками, медленно отступали вслед за нами. Марко молотил кулаками и бил ногами воздух, будто в каком-то ритуальном боевом танце.
Прежде чем я успел что-то предпринять, на моей шее сжалась костлявая рука. И еще одна. Я схватился за них и попытался высвободиться. Передо мной сгустилось черное облако. Прямо в воздухе появились глаза, затем челюсть, зубы и скулы. Уже через мгновение возникло высохшее лицо с отслаивающейся кожей, жутковатой ухмылкой и пустыми глазницами.
Тени.
«В верхнем мире они обретают… более прозрачную сущность».
Армия царицы Артемисии была здесь, в мире живых. Они выли, фыркали, плевались, проявляясь и исчезая подобно неровным слоям черного тумана. Насыщались тьмой в местах, куда не доставал свет, пребывая сразу в двух состояниях: твердом и газообразном.
Как они здесь оказались?
– Отпусти… меня… гх… – прохрипел я. Хватка у зомби была крепкой.
В темноте мелькнула чья-то нога и врезала тени прямо в челюсть. С приглушенным горловым всхлипом зомби улетел в сторону.
– Ты в порядке? – спросила мама, обняв меня рукой за талию и пытаясь тащить дальше по улице. – Я… Я понятия не имею, что происходит.
Мы перебежали Коламбус-авеню. Напротив нас был шумный ресторанчик, но, похоже, никто нас так и не заметил.
Когда мы уже добрались до следующего квартала, я вдруг увидел, что ноги Эли отрываются от земли. То же самое случилось и с Кассом. Оба от неожиданности вскрикнули. Как и мама. Мы нырнули в поток теней, они проносились под нами и вокруг нас, поднимая нас в воздух. Передо мной замелькали страшные морды и лишенные кожи оскалы, и я приготовился к новой схватке.
Но все их глаза, по крайней мере те, что наличествовали, смотрели вверх. На крышу соседнего многоквартирного здания из бурого песчаника. Я проследил за их взглядами, но ничего не увидел.
Пока небо не замерцало.
Я едва это не проглядел, но все же мне удалось заметить странное сгущение воздуха, только не в виде черных облаков, а в виде овального пятна тусклого голубого света. Оно двинулось на нас, как комета в замедленной съемке, увеличиваясь в размерах и шелестя листвой растущего на улице хиленького деревца. Пятно то расширялось, то вновь сжималось, и вот из него уже сформировались руки, ноги, голова. Когда оно спустилось до автомобильных крыш, это была уже босоногая женщина в платье-лохмотьях.
– Скилаки… – прошептал я.
Она окинула взглядом улицу, хмурясь на невидимых мертвых. Ее лицо растеряло почти всю кожу, а во рту осталось лишь два зуба. Когда она заговорила, ее голос, казалось, звучал прямо в моем мозгу, минуя уши.