Знаки на пути от Нисаргадатты Махараджа, стр. 3

Некоторые из преданных Махараджа, которых я знаю, посещали его беседы в течение двадцати и более лет, но за это время существенно не изменились, и продолжают оставаться теми же существами, какими были два десятилетия назад. С другой стороны, личная связь Балсекара с Махараджем длилась немногим более трех лет. Но такие отношения нельзя измерить временем, если их вообще можно измерить. Более важным фактором, чем продолжительность, является особый тип восприимчивости — это одна из сильных сторон Балсекара. У меня нет сомнений в том, что мантия Махараджа теперь на его плечах. За недостатком лучшего выражения я бы даже сказал, что Балсекар представляет собой живое продолжение Махараджа, хотя у него нет ни малейшего намерения играть роль учителя. То, что он до краев наполнен джняной, переданной ему Мастером, более чем очевидно из этой книги. Но особое внимание читателя я хочу привлечь к главе, озаглавленной «Ядро учения», во всех аспектах излагающей уникальную философию Махараджа (Приложение I), а также к его замечанию о невероятной сложности темы о Сознании (Приложение II). Не пропустите этот материал.

Прежде чем я закончу, я хотел бы рассказать об одном необычном случае, когда обитающий во мне редактор столкнулся с автором, обитающем в Балсекаре. Его отстраненность и безразличие всегда раздражали меня. Балсекар — выпускник Лондонского университета и прекрасно владеет английским. Я не мог придраться к его языку, но все же пытался усовершенствовать его стиль и лексику то здесь, то там, как и подобает редактору. Он заметил непрошенные «улучшения», но со свойственным ему безразличием промолчал. Было ясно, что он сделал молчание своей добродетелью, так же, как я сделал добродетель из своего многословия. Я чувствовал, что мы находимся на разных полюсах, и, стремясь установить с ним контакт, я всячески пытался каким-то образом вытянуть его из его равновесия. И я придумал способ. Я начал критиковать его изложение одного из аспектов учения Махараджа (хотя я на самом деле был согласен с ним), и тогда он внезапно взорвался. Его контратака была потрясающа, и я был рад, что раковина наконец открылась. Однако он очень быстро успокоился, когда я без лишнего шума согласился с ним. И глаза его сияли дружелюбием. Его обычная отстраненность и сдержанность исчезли, уступив место общности между нами. После этого мы вместе работали над книгой; он позволял мне любые вольности со своей рукописью и никогда даже не утруждал себя хотя бы раз взглянуть на сделанные мною дополнения или замечания. Между нами установился очень тесный контакт, и я безмерно высоко ценю его. Балсекар лишь бегло взглянул на окончательный вариант книги, прежде чем он был отправлен в типографию и, казалось, был вполне доволен им.

Я спросил его, напишет ли он для нас еще одну книгу об учении Махараджа. Он слегка улыбнулся и, кажется, незаметно кивнул головой.

Судхакар С. Дикшит,редактор

Бомбей, март 1982 года

1. Гордость достигнутым

«Я очень упорно работал и считаю себя достигшим больших успехов. С моей стороны было бы лицемерием не признавать тот факт, что я испытываю глубокое удовлетворение и... да, определенную гордость за свои достижения. Это плохо?» — однажды вечером с этими словами к Шри Нисаргадатте Махараджу обратился один человек. Ему было лет сорок с лишним, он отличался чопорностью, самоуверенностью и некоторой агрессивностью. Далее беседа проходила следующим образом:

Махарадж: Прежде чем мы рассмотрим, что «хорошо», а что «плохо», пожалуйста, скажите мне, кто задает этот вопрос.

Посетитель (слегка испуганно): Ну, конечно, «я».

М: А кто это?

П: Это «я», который сидит перед вами.

М: И вы думаете, что это вы?

П: Вы видите меня. Я вижу себя. Какие могут быть сомнения?

М: Вы имеете в виду этот объект, находящийся передо мной? Каковы ваши самые ранние воспоминания относительно этого объекта, который вы считаете собой? Самое первое, что вы можете вспомнить.

Посетитель (через минуту или две): Самые ранние воспоминания — это, наверное, когда меня обнимала и ласкала моя мать.

М: Вы имеете в виду крошечного младенца. Можете ли вы сказать, что этот сегодняшний человек, достигший больших успехов — тот же беспомощный младенец или это уже кто-то другой?

П: Несомненно, это тот же человек.

М: Хорошо. Теперь, если взять еще более ранние воспоминания, согласны ли вы с тем, что этот младенец, которого вы можете вспомнить, который родился у вашей матери и который был когда-то слишком беспомощным даже для того, что бы понять, что происходит, когда его тельце осуществляло свои природные физические потребности, и который мог только плакать, ощущая голод или боль?

П: Да, этим ребенком был я.

М: А до того как ребенок обрел свое тело и был рожден, кем вы были?

П: Я не понимаю.

М: Вы понимаете. Подумайте. Что происходило в утробе вашей матери? Что развивалось в течении девяти месяцев в ребенка, обладающего костями, кровью, костным мозгом, мышцами и т. д.? Разве это не была частица мужской спермы, слившаяся с яйцеклеткой в матке, дав таким образом начало новой жизни, и которая прошла через бесчисленные опасности? Кто охранял эту новую жизнь во время этого периода опасностей? Разве не та же микроскопически малая часть спермы сейчас так гордится своими достижениями? И кто просил о рождении именно вас? Ваш отец? Ваша мать? Они хотели именно вас в сыновья? Вы сами делали что-нибудь для того, чтобы родиться именно у этих родителей?

П: Боюсь я не думал над этими вопросами.

М: Вот именно. Подумайте над ними. Тогда, возможно, у вас будет какое-то представление о себе. Затем подумайте, можете ли вы гордиться тем, чего вы «достигли»?

П: Кажется, я начинаю понимать к чему вы ведете.

М: Если вы еще больше углубитесь в этот вопрос, вы поймете, что основа тела — мужской сперматозоид и женская яйцеклетка — сама по себе является сущностью потребляемой родителями пищи; что физическая форма состоит из пяти элементов, составляющих пищу, и ими же подпитывается; а также то, что тело одного существа довольно часто становится пищей другого существа.

П: Да, конечно, я, как таковой, должен быть чем-то иным, чем это тело, состоящее из пищи.

М: Действительно. Подумайте, что дает чувствительность живому существу, то, без чего вы даже не знали бы, что вы существуете, не говоря уже об осознавании внешнего мира. И, наконец, углубитесь еще дальше в это и постарайтесь обнаружить, не свободно ли само это бытие, это сознание от ограничений времени.

П: Я обязательно исследую все эти вопросы, которые вы сейчас подняли, хотя я должен признать, что раньше никогда не углублялся в эти сферы, и сейчас у меня почти кружится голова от осознания всех новых перспектив, которые вы передо мной открыли. Я приду к вам еще, сэр.

М: Всегда буду рад вас видеть.

2. Сознание — единственный «капитал»

Махарадж часто заявляет, что сознание — это единственный «капитал», с которым рождается живое существо. Это, как говорит он, очевидное положение дел. Однако реальная ситуация такова, что то, что рождается, — это сознание, нуждающееся в организме, в котором оно могло бы проявиться, и этим организмом является физическое тело.

Что же наделяет чувствительностью — способностью ощущать, реагировать на стимулы — живое существо? Что делает живого человека отличным от мертвого? Конечно, ощущение бытия, чувство присутствия, сознание, активизирующий дух, который оживляет физическую структуру тела.

Именно сознание проявляет себя в индивидуальных формах и наделяет их видимым существованием. В человеческих существах в силу такого проявления возникает концепция обособленного «я». В каждом индивидууме Абсолют находит свое отражение в виде осознавания, и, таким образом, чистое Осознавание становится самоосознаванием, или сознанием.