Дом, в котором ты живешь, стр. 45
– Тогда подъезжайте завтра часам к девяти.
И я диктую ей адрес.
Почему-то меня радует завтрашняя встреча с этой Аллой Викторовной. Настроение поднимается. Я выключаю свет в комнате, распахиваю окна и усаживаюсь в кресло. Какие запахи доносятся из вечернего сада! Вспоминаю, как год назад стояла в саду под луной и разговаривала по телефону с Давидом.
Я думаю о нем уже без грусти. Точнее, без той страшной животной тоски. Я сумела победить. У меня не было выхода. В таком состоянии не живут, а я обязана была жить. Ради мамы, ради детей. Да просто потому, что Бог дал мне эту жизнь и надо ей как-то распорядиться. Я улыбаюсь и вспоминаю его голос, немного странную манеру по телефону растягивать слова. Как чеховская Маша: сначала он казался мне странным, потом я жалела его… потом полюбила… полюбила с его голосом, его словами, несчастьями.
Я думаю о том, как я была счастлива, вспоминаю, как мы бродили по берегу Финского залива, гуляли по Мадриду или просто сидели вечерами в столовой Ольги Григорьевны. Мои воспоминания прекрасны и призрачны. Они похожи на кадры немого кино, на картинки в журнале «Нива» 1913 года. Они похожи на сны или, точнее, видения на грани яви и сна…
Утром я проснулась совершенно разбитая, в кресле. Посмотрела на часы – через полчаса приедет Алла.
Мне хотелось принять ее неформально, не как обычного соискателя. Поэтому, заслышав шум приближающегося автомобиля, я достала специально припасенные для такого случая конфеты и включила чайник.
Еще меня мучил вопрос, где нам лучше поговорить. В кабинете скучно. Хотя почему нет? Мы ведь не подруги, не приятельницы. На самом деле мне ужасно хотелось показать ей свою комнату. Она оценит!
Я так и не пришла ни к какому решению. Раздался стук в дверь.
– Заходите! – пригласила я.
В кабинет вошел Костя.
Быстро соображаю: «За деньгами. Молодец, понял все-таки, что нам ни к чему так часто видеться».
– Марина, доброе утро. Я не помешал?
– Садись, – кивнула на стул. – Что случилось?
– В общем, ничего. Просто мы вчера так и не поговорили.
– Ты же спешил. Сейчас я тебе все покажу и расскажу. – Я взяла со стола папку со школьными документами. – Вот, – протянула ему.
– Подожди, я не об этом.
– О чем же?
– Марин… Мы так странно расстались с тобой. Это было какое-то затмение, помрачение ума.
Я не выдержала:
– А Ева тоже результат помрачения ума? Или чего-то еще?
– Перестань. Цинизм тебе не идет.
– Ладно, Костя, давай не будем. Нам, к счастью, нет необходимости выяснять отношения! Видишь, я не сержусь на тебя. Вернутся мальчишки – увидишься с ними.
– Ты знаешь, я совсем не так представлял нашу встречу, – продолжал он гнуть свою линию. – Я думал, ты поймешь…
Тут дверь приоткрылась, и я увидела огненную голову Аллы.
– Марина, я не вовремя?
– Пожалуйста, подождите несколько минут.
– Не буду тебе мешать. – Костя быстро встал и продолжал почему-то вполголоса:
– Может, поужинаем сегодня вместе? Я заеду за тобой.
– Даже и не знаю… У меня ведь прием до десяти.
– Хорошо. Приеду ровно в двадцать два.
– Но зачем?
– Я же сказал: поужинаем.
– Объясни, ради бога, чего ты хочешь! Но он уже направился к двери и на пороге столкнулся с Аллой.
– Вы чем-то расстроены, Марина? – Усевшись на Костино место, она внимательно взглянула на меня. – Какой-то капризный клиент?
– Наоборот, совсем невзыскательный! Деньги заплатил и даже условиями не поинтересовался. Знаете, Алла, – я ушла от неприятной темы, – многие родители ждут, что язык в нашей школе будут преподавать иностранцы. Вы ведь англичанка без пяти минут. Справитесь?
– Я готова попробовать, но опыта у меня – сами понимаете.
– В этом-то и проблема. До сентября нужно составить план, программу. Она должна основываться на программах государственных школ, но в то же время быть насыщеннее, сложнее. Вам придется готовить документацию, закупать учебники, видеокурсы.
Оказывается, Алла приехала не с пустыми руками. Из ее сумки ко мне на стол перекочевывают учебники, рабочие тетради, кассеты. Аллина однокурсница сотрудничает с британским издательством, поставляющим на российский рынок учебную и методическую литературу.
– С этим проблем не будет, – убеждала меня Алла. – Закупим у них учебники на всю школу, тем более что оптовым покупателям они дают существенные скидки. Плюс к этому издательство организует для преподавателей краткосрочные семинары, курсы переподготовки.
– Отлично! Переговорите с нашими учительницами. А то они лучше спецшкольных учебников и не видели нечего.
– Я могу сейчас же позвонить в издательство!
– Да ладно, успеете. – Я хотела просто поболтать с ней. – Давайте попьем кофе. Идите сюда.
– О, какой у вас уголок! – рассмеялась Алла. – Вы стильная женщина, Марина! Красивая и стильная. И, голову на отсечение даю, сейчас из вашего кабинета вышла та самая любовь, которую вы упорно ставите на последнее место! Ну что, права я?
– Как сказать… Это бывший муж.
– И давно он стал бывшим?
– Давно. Пять лет уже.
– Пять – многовато, – задумчиво произнесла Алла. – А глаза у него такие, как будто только-только…
Глава 29
С замиранием сердца я ждала первого сентября. Вроде бы все получилось: здание готово, ученики набраны, сотрудники рвутся в бой…
А всего не учтешь! Я почти не сомневалась в неизбежности сбоев, каких-то текущих проблем. Другое дело – их масштаб. Какой кровью придется отделаться?
Днем первого сентября мое нетерпение достигло пика. Заканчивалась праздничная часть. Я выступила перед детьми, потом говорил Рыдзинский. Ольга привезла каких-то мужиков с телевидения, они снимали нас на камеру.
– Ты молодец, – шепнула Ольга, проходя мимо. – Сейчас мы спешим. – Она кивнула в сторону мужиков. – Вечером позвоню.
Дети разошлись на уроки, а я поднялась в свой кабинет, села за стол и сидела недвижимо. Ждала, что вот сейчас войдут – и начнется.
Через некоторое время дверь действительно распахнулась и на пороге возник Давликанов.
– Добрый день, Марина Ильинична. Ничего хорошего его внезапное появление не предвещало.
– Давно вы приехали, Степан Владимирович? – спросила я заплетающимся языком.
– С утра.
– То есть как?
– Инкогнито. Постоял в толпе родителей. Послушал речи, пообедал.
– И что скажете?
– Пока есть над чем работать. Ну, во-первых…
Обед, по мнению Давликанова, не соответствовал столь торжественному случаю, на празднике атмосфера была несколько напряженной, учителя и воспитатели чуть ли не побаиваются детей…
– Нужно работать с персоналом! Проводить тренинги, снимать психологический барьер. Вы же у Рыдзинского учились! А в холле что?! Искусственные цветы! Их место – в туалете!..
Дальше он поинтересовался, как обстоят дела с оплатой за обучение, и снова остался недоволен:
– Вы не в благотворительном фонде работаете!
Впрочем, уезжая, оставил зарплату (первую полноценную – значит, я выдержала испытательный срок!) и на прощание поцеловал руку. Я вспомнила, как в первый день сравнила его с русским барином. Давно это было…
В шесть собрала сотрудников на планерку:
– Какие проблемы?
– Да, в общем, никаких… – мялись они.
Я понимаю, что проблем много, просто девочки дорожат местом, боятся, что их уличат в беспомощности.
– Нет, – начала терпеливо объяснять. – Это не ваши личные проблемы, это проблемы школы. Мы будем их решать сообща.
Рассказала о замечаниях Давликанова, потом о своем видении ситуации.
– Цветы в холле заменим на живые, – засмеялась черноглазая Лариса Барышева, художница и историк. – У моей мамы комнатные цветы – хобби. Завтра могу любые принести!
Если б все проблемы решались так легко!
После планерки я пошла к себе, сняла специально купленный для этого дня костюм (прямое светло-серое платье до колен и короткий жакетик), вытянулась на кровати и мгновенно заснула.