Прекрасная Франция, стр. 36

Его еще надо было найти, при том что оно расположено недалеко от Парижа. Полтора века назад здесь была обычная деревня. Теодору Руссо тут нравилось жить. Его друзья наезжали сюда время от времени. В окрестностях были пленэры на все вкусы: и тебе чащи, и болота, и холмы, и лужайки, и поля. Матушка-природа и сермяжная крестьянская жизнь. Половину мужиков в деревне звали Франсуа, как Вийона, потому что они были родом из Иль-де-Франс, то есть, собственно говоря, французы как таковые. Если так посмотреть, более французских мест во Франции не может быть. Вот она, исконная, всамделишная Франция. В пасмурный день на жнивье сено собрано в стога, скотину гонят на выпас, вдалеке виднеется несколько домов с соломенной крышей, из труб вьется ленточка дыма.

Ничего идиллического художники в этом не видели. Вместо беспечных аркадийских пастушков они рисовали угрюмого хмыря с низким лбом. Вместо безмятежно пасущихся на лугу овечек – завязшее в болоте стадо. Буколические сценки и прочие умильные радости во вкусе Буше и Гесснера их совсем не забавляли. И хотя никто никогда не считал Барбизон campania felix, это и была самая настоящая счастливая деревня. Все в ней простое, настоящее – в сельском стиле, dans le style rustique, как сказали бы наши французские современники. В таких местах чувствуешь себя персидским путешественником в Париже – героем Монтескье. Все в крестьянском доме – от крыльца до чашки – в диковинку, все застывает как на картине, обо всем хочется сказать отдельно. Ну надо же – колокольчик звенькает на буренке! Стерня! Какая колкая, чуть палец не порезал! А это колодец, да? Зд?рово! О! Крынка на окне! Это ведь крынка, да?

Прекрасная Франция - i_167.jpg

Прикоснуться к родным истокам – не слишком сложно. Сложно свыкнуться с мыслью, что так ты сталкиваешься с непреодолимой преградой. Вот перед тобой еще одна настоящая Франция, деревенская, крестьянская. Вот она, только ты – даже реши ты остаться в Барбизоне или другой глухомани на долгий срок – как был заезжим читателем Леви-Стросса, так им и будешь. Для таких любителей сельской простоты единственный вариант стать ближе к земле – это завещать похоронить себя на кладбище, а не сжигать в крематории. Или, не строя иллюзий, наезжать сюда временами, чтобы различать живопись барбизонцев и местные пейзажи. Русская душа должна к этому стремиться, так как наши передвижники в конечном счете русский национальный пейзаж писали, вдохновившись холстами барбизонцев и художников дюссельдорфской школы.

Березки, пожалуй, у Куинджи или Крамского были русские.

Ну, разве что березки.

Чем, собственно, так хорош Барбизон? Несмотря на то, что местные красоты давно висят в Лувре и Музее Орсе, несмотря на то, что иногда их уже не отличишь от русских или украинских пейзажей, genius loci Барбизона остался при своем. Ты приезжаешь сюда, ты пролистываешь в памяти книги и альбомы, посвященные этим местам, ты поражен тем, что эти края такие, какие они есть, а не всего лишь набор открыток, как могло бы показаться скептику. Вот ведь чужая земля! Вот ведь заграница! И с легким сердцем ты уезжаешь отсюда восвояси, в свою родную, личную, вымышленную Францию /ил. 142/.

Прекрасная Франция - i_168.jpg

Блуа – Амбуаз – Анжер – Тур

Некоторые места во Франции более французские, чем остальные. Не так уж это и странно, как может показаться на первый взгляд. Среди всех тех разных земель и краев, из которых эта страна состоит, распадаясь на множество миниатюрных иностранных государств, должна же быть и внутренняя Франция, в которой все исключительно французское. Ничто не должно напоминать в этих заповедных краях о пестром туристическом калейдоскопе, в котором гористые Вогезы отражаются в лазурной глади Средиземноморья, розовые фасады тулузских домов затесались между серых парижских построек, а пляжи в Трувилле оказались по соседству с диким побережьем под Сен-Назер.

Прекрасная Франция - i_169.jpg

| 143 | …эти родные угодья – самая главная заграница внутри Франции

Луара, к которой якобы никогда не прикасалась волшебная рука гидроинженера, течет себе в первозданной беспечности по долинам в самом центре страны. Берега у нее низкие, поросшие кустарником. Она бежит, омывая песчаные острова, поросшие ивой и ольхой. Похоже, что эти родные угодья – самая главная заграница внутри Франции /ил. 143/. Почти в каждом городке здесь есть старый замок – иногда это музей, иногда частная резиденция. В Блуа на вершине холма – замок французских императоров. На другом конце площади как бонус к туристической программе – дом хироманта, фокусника и авантюриста Роббер-Удена. В Амбуаз сохранилось поместье, где по приглашению Франциска I жил в старости Леонардо да Винчи. Тут он, на радость туроператоров и Министерства культуры Франции, и скончался. Сюда не зарастает народная тропа.

Долина Луары скомкана в рассказах путеводителей, зазывающих публику посетить эти священные земли, чтобы почувствовать душу Франции. Например, настоятельно рекомендуется съездить в анжерский замок и приобщиться к истории королевства Плантагенетов, простиравшегося от Нормандии до Будапешта. Жизнь коротка. Торопитесь увидеть «ковер Апокалипсиса» – шпалеры мастера Жана из Брюгге, рассказывающие о видении Иоанна Богослова. Поблекшие от времени, они вывешены в просторном, темном павильоне, где рассеянный тусклый свет дан только на изображения. Здесь можно провести несколько часов, рассматривая страшных чудищ, добродетельных героев, искусные узоры и Иоанна Богослова, который ест книгу, чтобы пуще прежнего «глаголом жечь сердца людей» /ил. 144/.

Прекрасная Франция - i_170.jpg

| 144 | Ковер Апокалипсиса. Мастер Робер Пуансон по картонам Жана из Брюгге. XIV в. Музей Анжера

Долина Луары на пестренькой туристической карте размечена игрушечными значками, как поле для детской игры, по которому фишки идут наперегонки, подчиняясь воле игральных костей. Вся эта средневековая французская древность – чуть-чуть понарошку, для девочек и мальчиков младшего, среднего и пожилого возраста. Главные места, где надо отметиться туристу в городе Тур, – это мощный готический собор, художественный музей, где во дворе растет гигантский кедр, а рядом с ним чучело слона из цирка Барнум, плюс старый город. Туристический сценарий, как ни крути, скуден. Даже если ты мастер получать удовольствие от достопримечательностей, осажденных плотным кольцом автобусов с туристами, даже если ты чудом обнаружил, что в этих краях водится пес Ангуасс /ил. 145/, все равно пестренький туристический план превращает этот симпатичный сам по себе городок в потешный, игрушечный мир. Желтым выделены торговые улицы, стрелками показано направление движения по ним. От крепости в Туре осталась, к счастью, только стена с башней, теперь там экспозиционные залы для современных художников, где бывают неплохие выставки местных фотографов и живописцев. Сюда туристические автобусы – надо быть им благодарным – не заезжают.

Прекрасная Франция - i_171.jpg

| 145 | Пес Ангуасс

Долина Луары попалась в сети туристической инфраструктуры. Иначе с национальной святыней и быть не могло. Но если весь этот диснейлэнд и экскурсоводческую шарманку считать забавным казусом, по этим местам, как и по нашему Золотому кольцу, можно ездить с превеликой вольготностью. Эти ландшафты созданы для того, чтобы обозревать их, не причиняя ни им, ни себе, ни кому бы то ни было никакого вреда. Это благодатный край для любознательного жизнелюба.