Вера в сказке про любовь (СИ), стр. 25
Так и не поверив собственным деяниям, я оттолкнулась от стены и на негнущихся ногах медленно отправилась в свою одинокую историческую кроватку. Надеюсь, хотя бы Карине повезло больше.
Глава 8
Воскресенье
Свадебное утро наступило в пять.
Точнее в две минуты шестого. Карина прислала краткое и очень емкое смс: «спс». Я так предположила — это она все же оценила мой исключительный талант предателя.
В седьмом часу я проснулась от нового ее сообщения: «не говори мне, что ты спишь!» Не «говори», значит, и не сказала.
В восьмом, неравномерно моргая опухшими глазами, я в парадно выходном платье, по приказу Каришы натянутом на меня как попало Татьяной, ждала своей очереди к парикмахеру.
В девятом я все еще помятая, но уже с элегантно забранными волосами успокаивала вновь расчувствовавшуюся невесту и восстанавливала ее макияж.
В десятом вместе с остальными искала Носова.
В одиннадцатом отговаривала Карину искать биту для личного разговора с Носовым и уговаривала накрасить мне хотя бы один глаз для приличия.
В двенадцатом из первого ряда смотрела, как лучшая подруга медленно и торжественно рука об руку с избранным мужчиной подходит к священнослужителю.
Вот она жизнь…
Словно в дымке утекает вся наша реальность. И даже если мерить эту дымку часами, менее скоротечной и иллюзорной она не становится. Только что ты учишь «жи — ши», и вот уже сам учишь этому кого-то, а кажется, минуло мгновение. Мы запоминаем даты, запоминаем часы, места и имена, делаем памятные фотографии, чтобы потом все это потерять в дебрях стареющей памяти и ветшающих шкафов.
— О чем задумалась?
Я вздрогнула и обернулась к Пересвету. В теории он должен был сидеть в соседнем ряду, но то была наша с невестой теория, а у этого персонажа на все и вся свои теории.
— Вдруг поняла какая мелодия будет играть на моей свадьбе… Или на похоронах, — припомнила я свою холостяцкую тенденцию жить с котом.
Свет беззвучно засмеялся.
— И какая?
— «Есть только миг между прошлым и будущим».
— Достойный выбор.
— Одобряешь?
— Одобряю.
Я улыбнулась и перевела взгляд на виновников торжества.
— Гармоничная пара.
— Сарказм? — уточнила я, поскольку господа брачующиеся беспристрастно и по факту больше напоминали Вини-Пуха с Кроликом из любимого отечественного мультфильма, чем Золушку и Прекрасного Принца из зарубежного.
Свет нарочито осуждающе меня оглядел.
— Я вообще про их очевидно искреннюю любовь друг к другу, а не про внешность. Теперь понимаю, почему ты сидишь здесь, а не стоишь там свидетелем?
— Свидетелем я туда подойду после того, как они скажут друг другу вечное милое и красивое, а ты…
— А можно потише? — толкнула меня в бок локтем Татьяна. — Я понимаю, семейная ссора и все прочее, но вы ж мешаете!
— Вот именно! — бодро подтвердил Свет и для большего подтверждения меня зачем-то за плечо обнял и к себе прижал. У вороны, в смысле у Веры дыхание закончилось мгновенно. Да что там дыхание? У меня и мысли закончились. Я как уставилась стеклянными глазами на него, так и сидела. Это уже потом не раз придумаю варианты собственных ответных действий, а пока замерла, как кролик перед удавом и все. Я ведь уже сравнивала его с Каа? Так вот, у Каа ни один мускул на лице не дрогнул, он даже в мою сторону голову не повернул, только выражение лица знакомое, то самое… из такси. То ли серьезно он это со мной, то ли шутит — не разобрать. Ну, как тут быть?
— Я такой жуткий?
— Что? — вынырнула я из пучины непонимания самой себя.
— Ты так смотришь, как на динозавра ожившего.
Я икнула. Кто сболтнул про динозавра? И откуда знает, как именно смотрю, если взгляд от жениха с невестой не отводит?
Словно подслушав мои мысли, Свет повернул голову. Теперь я имела честь лицезреть бездонную завораживающую синеву его глаз лично.
Ласковых глаз…
Теплых…
Не помню, в какой момент лишилась границ разумного, но что лишилась — факт. Это в романах я пишу, что дыхание сбилось, и кровь закипела, и захотелось податься к нему и ощутить его руки на себе, и прочая болтовня. А в жизни не так. В жизни ты в доли секунды вспышкой понимаешь, что хочешь, чтобы он был внутри тебя и двигался, и удерживал. Все. Одно единственное безумное видение, после которого ломит тело, и ты ощущаешь пульсацию собственной крови остро, как никогда.
Мое видение передалось ему. Я по взгляду это поняла, а еще поняла, что ему видение явно понравилось.
— Мне туда надо, — кивнула я робко в сторону бракосочетающихся.
— Иди, — согласился Свет, при этом обнимать он перестал, но смотреть своими глазищами — нет. Спиной его внимание на себе ощущала. Едва свидетеля жениха не сшибла, два раза переспросила, куда подпись ставить, и все — его вина. Плохой мальчик.
— Ты чего? — обеспокоено шепнула Карина мне на ухо, перед тем как окончательно повернуться к публике в новом семейном качестве.
— Штрудель хочу.
— У тебя семь пятниц на неделю! То хочу, то не хочу. Ешь уже. Ничего с твоим бедным нежным сердечком не станет, я за Штрудель больше переживаю.
— Вот спасибо! — оскалилась я.
— Не за что, — Карина задорно улыбнулась. — Ну что… Я в бой. Там, обрати внимание, на последнем ряду наша мама прибыла.
Я отложила ручку и повернулась следом за подругой. В указанном месте и впрямь обнаружилась суровая пожилая леди. Она немного хмурилась и презрительно поджимала губы, словно свадьба единственного сына и впрямь может считаться достойным поводом для ссоры с ним. Вслух судить не буду, но все же… все же детей надо уметь отпускать. Всему виной моя полная непоколебимая уверенность, что ребенок не продолжение своих родителей, а независимая единица вселенной. Зачем их рожать, если не для лучшей самостоятельной жизни? Другими словами хотите игрушку — идите в магазин, хотите стать создателем чего-то уникального и потрясающего — смело рожайте. Кариша мне периодами до сих пор вслух задается вопросом, как при такой маме Жорик умудрился стать мужиком. С недостатками, ясное дело, но все-таки мужиком.
— Горько! Горько! — дружно орали приглашенные под командованием друзей жениха. Все смеялись и аплодировали. Современные привычки и традиции никак не вязались с псевдоисторическими костюмами. Официанты разносили подносы с шампанским и закусками. В общем, свадьба загорелась.
— Хорошая пара, — заметила мне священнослужительница ЗАГСа. Я улыбнулась ей, поблагодарила за работу и отправилась вслед за всеми на веранду, где нас уже ожидали сервированные столы.
И вот идет ничего неподозревающая Вера, идет себе по травке никого не трогает, как вдруг неожиданно понимает, что Свет был чертовски прав, утверждая будто в ее жизни дни без приключений — это исключение из правила. Тихий Мир смотрел на меня с довольной улыбкой, в то время как я замерла и уставилась на него, мягко скажем, не без удивления.
— Привет, — еще шире улыбнулся он.
— А-ай…Я-а, — сказала красноречивая на бумаге писательница.
Это преследование?
— Я Антонину Вениаминовну привез.
— Аг… Аха, — продолжила блистать я словарным запасом. Не преминула при этом покоситься в сторону веранды, где вышеуказанной Антонине, то есть маме Жоры, уже нашли место вблизи от новобрачных.
А ты кто такой получается?
— Двоюродный племянник жениха.
Это так очевидно, о чем думаю?
— Случилось что?
Я с тихим затравленным писком обернулась к Свету. Он умудрился подойти совершенно бесшумно и встать рядом. Видимо, из-за ступора не заметила его приближения. Кох-старший перестал улыбаться, теперь между темных бровей пролегла морщинка.
— Пересвет, — протянул в бравом приветствии ладонь мой родственник.
— Тихомир, — ответил на рукопожатие оппонент.
— С Верой знакомы?
— Знакомы.
— Давно?
— Недавно.
— Пойдемте? — указал на остальных гостей Свет.
Тихий Мир сначала кивнул, а потом резко двинулся ко мне. Я себя роковой женщиной ощутила, честное слово. Один красивый мужик идет слева, один не шибко красивый, но обаятельный — справа, и оба меня одну хотят, и друг на друга лбы свои хмурят. А я вся такая красивая и желанная вышагиваю посередине и понятия не имею, чего с ними обоими и со всей ситуацией в целом делать. И тут еще, как назло, смеяться тянет, потому что такие глупости с мальчиками у Веры последний раз в детском саду происходили. Короче, ожила мечта любой нормальной романтичной тетки.