Последняя ночь, стр. 26
Господин Удальцов обошел кресло и привычно потеребил краешек оконной шторы. Прислушался к доносящемуся с улицы городскому шуму и почтительному молчанию собеседника за спиной.
Обернулся:
— Любую проблему надо решать быстро! Сразу же и до конца. Чтобы больше к ней никогда не возвращаться…
Молодой человек слушал внимательно и даже попытался встать вслед за хозяином кабинета, но Андрей Маркович неожиданно сильной ладонью надавил ему на плечо:
— Сиди! Думаешь, я поверил, что Виноградов и этот его придурок-подзащитный будут выполнять наши условия? А даже если и будут… Все равно рискованно. Поэтому поступишь так, как я сказал.
— Понял. Сделаю!
— Конечно, сделаешь… Завтра прямо с утра выпускай этого не в меру любознательного опера из каталажки.
— А потом?
— Потом сиди, жди вестей.
Помощник прокурора задумался:
— Значит, по уголовному делу…
— Особо не напрягайся, — изобразил нечто похожее на улыбку Андрей Маркович. — Все равно дело будет прекращено. В связи со скоропостижной смертью гражданина Нечаева.
— Самоубийство?
— Ну уж и не знаю! — развел руками генеральный директор «Первопечатника». Потом задумался и покачал головой: — Вряд ли, слишком хлопотно. Может быть, дорожно-транспортное происшествие? Пищевое отравление…
— Многие от дешевой водки помирают.
— Да, бедняги! Или несчастный случай на рыбалке?
— Сейчас не сезон.
— Верно! А, ерунда… Не будем забивать себе голову — в конце концов есть люди, которые за это деньги получают.
— Кстати, о деньгах…
И собеседники привычно перешли к обсуждению финансовой стороны их давнего и взаимовыгодного сотрудничества.
Глава вторая
Отель располагался на самом выезде из Таллинна и, судя по всему, претендовал на европейский уровень.
Надо признаться, определенные основания для этого имелись. Опрятные, светлые и однообразные до скуки интерьеры немногочисленных номеров, необходимый уровень комфорта, улыбчивый персонал — словом, все как везде теперь на Балтийском побережье.
Впрочем, наличествовал и некоторый местный колорит.
Из ниш и полутемных уголков то и дело оскаливались на проходящих по коридорам людей огромные бурые волки, сверкали искусственными глазами рыси и топорщили шерсть на загривках прочие хищники помельче… Поначалу некоторые постояльцы даже вздрагивали в испуге — настолько естественно выглядели чучела добытого некогда в окрестных лесах зверья.
Охотничьи трофеи красовались даже в сауне: со стен нависали клыкастые кабаньи морды, а посередине «комнаты отдыха», прямо над стилизованным под старину камином, раскинула ветви рогов голова лося.
Имелся и небольшой ресторан, выдержанный в общем стиле гостиницы: с хорошей мясной кухней, негромкой музыкой, пьяными финнами-посетителями и положенным для заведений подобного рода ассортиментом проституток.
Для того, чтобы их вычислить, большого ума не требовалось: «девочки» заказывали только дешевые соки и сидели почему-то непременно контрастными парами — брюнетка с блондинкой и наоборот… Кроме того, ни у одной из них не было ни спичек, ни зажигалки.
В ожидании шницеля Владимир Александрович прихлебывал недурное местное пиво и с ленивым интересом наблюдал, как профессионалки обрабатывают и без того настроенных на сексуальные подвиги туристов из страны Суоми.
Нехитрые приемы, которыми пользовались эстонские проститутки, были вполне интернациональны и не отличались разнообразием: перехваченный будто случайно взгляд, просьба дать прикурить, какой-нибудь невинный вопрос, многообещающая улыбка…
Компания за столиком становилась смешанной, появлялось шампанское, под веселое женское щебетание клиент заказывал еще и еще… В конце концов накачанный дешевым алкоголем до осоловения финн оплачивал счет и удалялся из ресторана в сопровождении полюбившейся дамы — на некоторое время или до утра.
По идее, одинокий и явно не слишком стесненный в средствах посетитель должен был бы представлять для девиц вполне конкретный прикладной интерес, но, к удивлению Виноградова, именно на него они вовсе не обращали внимания! Вокруг заезжего адвоката образовалось некоторое подобие полосы отчуждения, невидимый барьер, заставлявший даже находящихся в явном «простое» соседок смотреть сквозь одинокого мужчину из России куда-то в розовую даль.
Не то, чтобы Владимир Александрович испытывал острую нужду в профессиональной женской ласке, но было все-таки непонятно и немного даже обидно… «Может, — подумал он, — вирус антирусского национализма проник и в деликатную сферу продажной любви? Какой кошмар!»
Впрочем, все оказалось куда прозаичнее.
К столику, за которым в одиночестве потреблял свой «холостяцкий» ужин Владимир Александрович, официальной походкой приблизился молодцеватый крепыш средних лет. Двубортный, стального цвета пиджак на нем больше походил на форменный китель.
Поздоровался:
— Добрый вечер! Не помешаю вам?
— Присаживайтесь.
Боковым зрением адвокат ощутил, что оба они сейчас находятся в центре внимания определенной части посетителей ресторана — по залу тихо прошелестело опасливое оживление.
— Спасибо. Меня зовут Йак Смуул. Я начальник Службы безопасности этого отеля.
— Очень приятно!
Господин Смуул говорил по-русски с таким заразительным акцентом, что на редкость восприимчивому к любой языковой среде Владимиру Александровичу нестерпимо захотелось вслед за ним ра-астя-кивать слова и смякчать сокласные…
— Вы — господин Виноградов?
— Да, — почти уже не удивился адвокат.
— Это вы звонили сегодня в Экономическую полицию?
— Допустим, — отрицать имевший место факт не было никакого смысла.
— Меня предупредили там… — начальник Службы безопасности показал рукой в сторону, где за ресторанной стенкой находилась стойка портье. — Не нужно ли чем-то помочь?
— Нет, благодарю вас! — Владимир Александрович с трудом удержался оттого, чтобы хмыкнуть. Наконец-то все встало на свои места…
Он покосился на деланно-равнодушные физиономии проституток за ближними столиками — слава Богу, с пролетарским интернационализмом на фронте продажной любви все по-прежнему было в порядке.
И проблема заключалась не в каких-то даже его, Виноградова, особо отвратительных внешних данных. Нет!
Просто гостиничный персонал в любой точке земного шара живет по единому, почти неменяющемуся в зависимости от климата и политического режима своду законов, главным из которых является стремление угодить и нашим, и вашим… И если портье дисциплинированно доложила о странных звонках постояльца господину Смуулу, то с не меньшим энтузиазмом она предупредила об этом и «девочек» — чтобы сдуру не напоролись на неприятности.
— В таком случае — не смею отвлекать.
Начальник Службы безопасности посчитал свою миссию вежливости выполненной и положил на скатерть перед Виноградовым глянцевый прямоугольник визитной карточки:
— Если что-то понадобится — всегда к вашим услугам. Персоналу даны соответствующие распоряжения.
— Спасибо. Я это учту.
Крепыш встал из-за стола и откланялся:
— Всего доброго!
— До свидания…
Глядя в спину удаляющемуся начальнику Службы безопасности, адвокат подумал, что при таком раскладе где-нибудь в России коллега господина Смуула обязательно предложил бы непонятному и, судя по всему, непростому гостю хотя бы выпить, а уж стоимость ужина всяко отписал бы за счет заведения.
Но — здесь же у них Европа! Почти Европа…
Теперь Владимир Александрович еще чаще, чем в начале ужина, стал ловить на себе быстрые взгляды девиц-профессионалок — пора было заказывать десерт и идти спать.
— Сэкономил… — Виноградову вспомнилось, как в первый раз войдя в свой гостиничный номер, он взялся за телефонную трубку.
Линия не подавала признаков жизни.
Адвокат перенажимал по очереди все возможные и невозможные кнопки, пока глаз его не наткнулся на лежащую под аппаратом ксерокопию какого-то объявления. Английский перевод с извинениями информировал уважаемого постояльца, что, в связи с переходом района города на новую диджитальную систему связи, некоторое время телефоном можно будет пользоваться только из номеров «люкс» и непосредственно от стойки портье. Тут же имелся прейскурант — например, минута разговора внутри Таллинна обошлась бы ровно в половину кроны.