Никому не доверяй, стр. 53

В ресторане «Тра винья» было полным-полно посетителей, но Тори хорошо знала его владельца.

– Я оформляла для него меню, – шепотом пояснила она Броуди, когда метрдотель вел их к одному из лучших столиков. – «Тра винья» в переводе с итальянского означает «среди вин». Раньше на обложке меню была изображена простенькая лоза, а я придумала другой ход: будто бы кто-то подсматривает за укрывшейся в винограднике молодой романтической парочкой.

Броуди разглядывал обложку меню, которое перед ними только что положил официант – вместе с картой вин размером с энциклопедию.

– У тебя великолепно получилось, – похвалил он.

– Тут все дело в цвете. Именно он – ключ успеха. Те наброски, которые ты видел, приобретут объем только после того, как будут выполнены в цвете.

– Что будете пить? – вежливо поинтересовался официант, терпеливо стоящий сбоку от Броуди. Броуди взглянул на Тори:

– В этом ты у нас эксперт. На чем остановишь свой выбор?

– Бокал блан-де-блан от «Хоукс лэндинг».

– А я пока воздержусь, – сказал Броуди официанту и, переведя взгляд на Тори, пояснил: – Мы с Эллиотом уже успели осушить по большому графину.

– И о чем же у вас был разговор? – спросила Тори, когда официант, приняв заказ, величественно удалился.

– Помимо тебя? – Броуди попытался перевести все в шутку, но Тори в данный момент не была настроена шутить и отмахнулась от него. Броуди заметил, что на руке ее больше не переливается внушительный бриллиант, означавший, что она помолвлена. – Мы размышляли над тем, кому было выгодно, чтобы один из нас погиб, – сказал он.

– И к какому выводу вы пришли?

– Очевидно, что мотивом тут послужили корыстные соображения. Эллиот клянется, что он не пытался убить меня.

– Ты ему веришь?

– Да, – без промедления ответил Броуди. – Я полагаю, кому-то хотелось, чтобы все выглядело именно так: один брат покушается на жизнь другого. Даже если бы я остался жив – как, собственно, и произошло, – Эллиота обвинили бы в попытке убийства, и это развело бы нас с ним раз и навсегда.

– И кому же это было выгодно? – осведомилась Тори как раз в тот момент, когда официант поставил перед ней бокал вина.

– Представь себе, многим. Если бы погибли мы оба, «Хоукс лэндинг» была бы поделена между семьей Риттво, Джиной Бардзини и Альдо Абруццо.

– Но при чем тут Риттво? Бессмыслица какая-то! Никто из них, кроме Рейчел, никогда не имел отношения к винодельческому бизнесу.

– То же самое говорит и Эллиот. Вот мы и хотим выяснить, не приходил ли кто-нибудь из этой семьи в суд, чтобы ознакомиться с завещанием после того, как адвокат обнародовал его.

Тори прикрыла глаза, и на ее щеки легла тень от длинных ресниц. Это движение было непроизвольным, но выглядело весьма обольстительным. Впрочем, Броуди в этой женщине казалось обольстительным буквально все.

– То есть, узнав, кто знакомился с завещанием, вы сумеете вычислить того, кто организовал аварию, кто стоял за всем этим? – уточнила Тори.

– Ну, это было бы слишком просто… Но что-нибудь может проясниться. – Броуди так пристально смотрел на Тори, что не замечал официанта, который уже давно стоял неподалеку и переминался с ноги на ногу. – Ах, да… Что тут есть хорошего? – спросил он у своей спутницы.

– Ну-у… Здешний шеф-повар, Майкл Чиарелло, настоящий маг и волшебник. Каждый день он готовит одно из своих знаменитых фирменных блюд. Что бы это ни было, оно нам непременно понравится.

Броуди сделал заказ, а затем снова стал наблюдать, как Тори маленькими глотками пьет искрящееся вино из высокого и тонкого, словно флейта, бокала.

– Что касается семейства Риттво, то Рейчел, по-моему, имеет на Эллиота виды, – заметил он. – Тебе не кажется?

– Да. Она влюблена в него как кошка! – Тори поболтала шампанское в бокале. – Рейчел готова была целовать землю от счастья, когда узнала, что я вернула ему обручальное кольцо.

– Они с Эллиотом сегодня вечером ужинают в «Пино блан», и он пригласил меня присоединиться к ним.

– Почему же ты этого не сделал?

Броуди чуть не сказал: «Я хотел увидеть тебя», но затем решил, что этот правдивый ответ может ее спугнуть. А у них так хорошо все складывается.

– Мне не нравится Рейчел. К тому же у меня есть кое-какие причины не доверять ей.

Тори поставила свой бокал и наклонилась к нему с очень серьезным выражением лица.

– Я недавно вспоминала один случай. Это произошло в минувшее Рождество. Каждый год в «Хоукс лэндинг» устраивают праздник для рабочих и их семей. Там был и сын Альдо – Алекс. Ты, наверное, видел его на похоронах.

– Не помню. Там было так много народа…

– Ну, Алекса Абруццо ты не мог не заметить. Он очень высокий и чертовски красивый.

– Я обычно обращаю внимание на женщин…

Броуди надеялся, что она воспримет шутку, но Тори ее просто не заметила, рассказывая ему про ссору Алекса с Хоуками.

– Подожди! Его отец наследует часть акций «Хоукс лэндинг». Если с одним из нас что-нибудь произойдет, его доля значительно увеличится. Могли он попытаться…

– Алекс? Ни за что. Он сам очень успешно управляет винодельней.

Броуди внимательно посмотрел на нее.

– Но ты сказала, что в свое время Джан не дал Альдо возможности завести свое дело, и Алекс был зол на него.

– Верно, но это произошло много лет назад. – Тори улыбнулась ему. – Знаешь, Алекс мне чем-то напоминает тебя. Он тоже не из тех парней, которые садятся за руль, не научившись как следует водить машину.

Броуди пропустил двусмысленный комплимент мимо ушей, отметив про себя, что следует поинтересоваться Алексом Абруццо.

– Так что случилось на праздновании Рождества?

– Я случайно застала Рейчел и Алекса… в весьма недвусмысленном положении. Полагаю, что они находятся в связи.

– Неужели? – Броуди старался проанализировать все полученные данные и решить, имеют ли они отношение к смерти его отца или автомобильной аварии с ним. – Ты уверена?

– Я спрашивала об этом Эллиота. Он заявил, что Рейчел ничего не интересует, кроме работы. Он утверждал, что у нее нет постоянного парня, иначе бы он знал.

– Я бы на его месте не был таким самоуверенным. Она слишком хитрая штучка.

Официант принес заказ: крабы в апельсиновом соусе. Броуди принялся за еду, и она оказалась такой вкусной, что он на время забыл обо всем.

– Броуди, расскажи мне о твоей матери, – услышал он вопрос Тори и едва не поперхнулся.

Черт побери, это начинало походить на какое-то испытание! Если он не расскажет ей о своей личной жизни, то в ответ не услышит ничего личного и от нее. А значит, никогда не сблизится с ней. Решить бы еще, нужно ли ему это?..

Ладно, пусть будет так. В конце концов, кто смог бы устоять перед высокой грудью Тори, вздымающейся под легкой тканью платья при каждом вдохе, перед влекущим блеском ее глаз? Не он – уж точно.

– Мама была… разной. Она много работала – в основном официанткой. И, кажется, много страдала. – На минуту он вдруг вспомнил ее очень ярко, но тут же вернулся мыслями к Тори. – Возможно, она была на грани паранойи. Если она замечала, что кто-то посмотрел на нее дважды, – мы сразу переезжали в другое место.

– А может быть, она скрывалась от кого-нибудь?

Броуди покачал головой:

– Я никогда не замечал ничего подобного и считал, что у моей матери просто слишком богатое воображение. А теперь я не знаю.

– А не могла твоя мать опасаться, что Джан Хоук найдет ее и отнимет тебя?

– Это, конечно, возможно. Но мне кажется, что Джан и так постоянно знал, где мы находились.

– Почему ты так думаешь?

– Он знал, где найти меня, когда ему это понадобилось. – Броуди отставил тарелку. – Вопрос в другом: зачем я вообще ему понадобился? Я думаю, ответ содержится в приписке, которую он сделал своей рукой в конце письма. Я тебе говорил о ней, если помнишь. Эта приписка – ключ ко всему.

Последние слова отца эхом звучали в его голове. «Никому не верь». Он чувствовал, что ему хочется верить этой женщине, но он не знал, может ли.