Любовь, соблазны и грехи, стр. 39
Райан встал.
– Куда ты, солнышко? Посидел бы, выпил чего-нибудь…
Он покачал головой:
– Поеду на кладбище.
Прошло несколько часов, прежде чем Райан добрался до Хевенс-Гейт: в Лос-Анджелесе нечего делать без машины. Он нашел могилу матери на дешевом участке рядом с шоссе, где круглосуточно не утихал шум движения. На траве остался слабо заметный четырехугольный контур – здесь снимали дерн, копали яму, опускали в землю гроб… Бак как был, так и остался дешевкой: даже не расщедрился на могильную плиту! Мать, наверное, похоронили в фанерном гробу. Неужели она не заслужила большего?
Райан спустился с холма, нашел похоронную контору и заказал мраморную плиту с эпитафией староанглийским шрифтом: «Навечно в моем сердце». Потом отнес на могилу букет полевых цветов, ее любимых, и долго сидел рядом.
«Я выжил, мама. Ты могла бы мной гордиться».
Перебирая травинки, он вспоминал, как однажды прошел через смерть. Это было на высоте 666, прозванной «Дьявольской». Он сражался, как псих, спас семерых ребят и желторотого лейтенанта, захваченных вьетконговцами. За это ему и повесили на грудь «Серебряную звезду». Он боролся за жизнь своих людей и старался не попасть под пулю сам, но никому в целом свете не было дела, выживет он или подохнет. Никому!
Райан вырыл пальцами ямку в земле, сняв кусочек дерна, как крышку, положил в ямку свой орден и вернул дерн на место.
Он сидел у могилы, пока солнце не утонуло в водах залива Санта-Моника и пока сторож не предупредил его, что через десять минут закроет ворота. Теперь оставалось только заехать домой за вещами – о том, чтобы провести ночь под одной крышей с этой пошлой шлюхой, не могло быть и речи.
Райан с трудом нашел автобус, идущий в западном направлении, и вернулся в Венецию. В его родном доме было темно. Он натянул старые джинсы, надел теннисные туфли и стал рыться в своем старье, раздумывая, что могло бы пригодиться. На верхней полке шкафа стояла шляпная коробка. Приподняв крышку, Райан обнаружил там собственные письма и рождественские поздравления из Лондона от лучшей подруги матери. А на самом дне лежала черно-белая фотография…
Райан даже не сразу узнал свою мать: никогда в жизни он не видел ее такой счастливой. Она улыбалась красавцу в кожаной куртке летчика британских королевских ВВС. На фотографии был еще один мужчина, и его Райан узнал сразу. Это был Гарт, его дядя. Мать всегда говорила, что Райан как две капли воды похож на ее брата. Гарт был сбит нацистами над Ла-Маншем и погиб. На фотографии он обнимал юную очаровательную девушку, которую Райан никогда раньше не видел.
Он смотрел на фотографию целую минуту, прежде чем понял, почему мать прятала ее. Бак взбеленился бы, увидев ее в обществе другого мужчины. По тому, как мать смотрела на рослого красавца, было видно, что она его обожала. Зачем же тогда было выходить замуж за Бака? Видимо, человек, которого она любила, тоже погиб…
Раздался пьяный гогот, и Райан понял, что Бак Уэсткотт изволил вернуться. Он выскочил из своей комнаты и молча уставился на отца. Бак ничуть не изменился: низенький, лысый, с пивным брюшком. В самый раз для шлюхи Лулу.
– А, пришел-таки! – пробормотал Бак. – Лулу сказала мне, что ты вернулся.
– Скупой сукин сын! Ты что же, не мог заказать для мамы могильную плиту?
– Отстань, парень. – Бак еле шевелил языком. – Я заплатил за похороны, хотя мог бы и не платить.
– Ах ты!.. – Райан бросился к нему и схватил за плечо. Лулу завизжала.
– Ты меня не трогай. Лучше поблагодари меня…
– Благодарить тебя? За что? – спросил грозно Райан и как следует встряхнул его.
– Прекрати! – крикнула Лулу. – Я сейчас вызову полицию.
– Отцепись от меня. – Бак утер со лба жирной лапой обильный пот. – Я тебя когда-то пожалел. Скажи спасибо, что ты носишь мою фамилию.
– Что это значит?
– Я обещал Мэри ничего тебе не говорить. Но теперь, когда она умерла, я больше не желаю с тобой возиться. Ты мне не сын! Когда я женился на твоей матери, она уже была беременна. Она говорила, что потом и от меня родит сына, но я так и не дождался.
Райан застыл, как громом пораженный. То же самое было с ним в тот момент, когда он, впервые сжав в руках карабин «М-16», понял, что стоит ему нажать курок – и кто-то умрет. Теперь ему многое стало ясно. Бак всегда его ненавидел, никогда не приходил на матчи поболеть за него, не испытывал гордости за его успехи в учебе. Мальчишкой, Райан убеждал себя, что ему все равно, главное, что его любит мать. Но как же ему бывало больно, когда приходилось придумывать, что ответить друзьям, которые спрашивали, почему они никогда не видят его отца!
Сделав над собой усилие, Райан глухо произнес:
– Кто мой отец?
– Она так мне этого и не сказала.
15
Райан прилетел из Лос-Анджелеса в Лондон и вышел из здания аэропорта под моросящий дождь. Сев в такси, он назвал водителю адрес Тилли Клари – той самой, которая на протяжении двадцати лет поздравляла его мать с Рождеством. Последняя открытка была послана год назад, и Райан очень надеялся, что за это время Тилли никуда не переехала…
Такси остановилось перед готовым рухнуть кирпичным домом. Окна первого этажа были наглухо заколочены, но на ступеньках играли дети, а значит, кто-то здесь еще жил.
– Кто-нибудь знает, где квартира Тилли Клари? – спросил Райан у мальчишек, расплатившись с таксистом.
– Пошли!
Один из мальчишек поманил его в темный подъезд, пропахший капустой. Боже, оказывается, в Англии действительно едят эту гадость! Райан старался не дышать носом, пока карабкался вверх по лестнице, чтобы познакомиться с женщиной, бывшей некогда лучшей подругой его матери. От кого еще он мог узнать правду о своем отце?
Мальчишка остановился перед дверью в конце коридора:
– Это здесь.
Он выразительно подставил ладонь, и Райан протянул ему бумажный доллар.
– А настоящих денег не найдется?
Усмехнувшись, Райан дал ему еще пять пенсов.
– Большое спасибо!
– Кто там? – прошамкали из-за двери в ответ на стук.
– Райан Уэсткотт, сын Мэри Бейли.
– Сын Мэри?
Дверь распахнулась, и Райан увидел кареглазую толстуху в линялом клетчатом платье и спущенных чулках. Ей никак не могло быть больше пятидесяти лет, но выглядела она на все шестьдесят.
Тилли Клари взглянула на гостя и вытаращила глаза.
– Не может быть! Невероятно! Я глазам своим не верю! – Она неожиданно всхлипнула. – Вылитый Гарт!
– Знаю. Мать говорила мне, что я очень похож на ее брата.
Он подвел Тилли к дивану, усадил и осторожно опустился с ней рядом, опасаясь, как бы ветхая конструкция не обрушилась под их весом. Тилли улыбнулась ему той же ласковой улыбкой, которой всегда улыбалась мать.
– Ты перещеголял даже Гарта, уж на что он был красив! У вас все одинаковое, кроме, разве что, глаз… Мать говорила тебе, что мы с Гартом собирались пожениться?
– Говорила.
– Как она поживает? Райан взял ее за руку:
– Скоро два месяца, как мама умерла.
Кровоизлияние в мозг, мгновенная смерть.
– Нет! Такая молодая… – Лицо Тилли скривилось, и она залилось слезами.
Райан терпеть не мог женских слез, всегда терялся и не знал, как утешать. Надеясь отвлечь Тилли, он показал ей фотографию.
– Посмотрите, вы здесь кого-нибудь узнаете? Тилли схватила фотографию.
– Ну конечно! Это твоя мать и дядя Гарт. А я-то, я-то! С ума сойти!
Тут Райан был готов с ней согласиться: узнать Тилли Клари на фотографии было совершенно невозможно. Раньше она была худенькой блондинкой, а теперь…
– Видишь, какой хорошенькой была твоя мама? Нравится тебе ее шляпка? Я ведь помню, как мы ее покупали! Она перемерила в «Хэрродз» все до одной шляпы. На цену Мэри не глядела, лишь бы ему понравилось…
Райан ждал, что она продолжит, но Тилли уткнулась в платок, продолжая всхлипывать. Пришлось потребовать уточнений:
– Кому – «ему»?
Тилли с недоумением взглянула на него, а потом ткнула пальцем в молодого человека в летной куртке.