Полмира (ЛП), стр. 17
– Скорее всего, – сказал Отец Ярви, косясь на небо. Оно было облачным, и пятно Матери Солнца едва виднелось. – Плохая погода для выбора курса.
– Неудача в погоде, – простонал Досдувой от своего весла где-то посредине корабля. – Ужасная неудача.
Ральф надул щеки, покрытые седой щетиной.
– В такие времена мне не хватает Сумаэль.
– В такие времена, и во все остальные, – сказал Отец Ярви с тяжелым вздохом.
– Кто такой Сумаэль? – пробормотал Бренд.
Колючка пожала плечами.
– Откуда мне, черт возьми, знать? Мне никто ничего не говорит.
Королева Лаитлин наблюдала, как они отчаливают, положив руку на тяжелый живот. Она коротко кивнула Отцу Ярви, затем повернулась и направилась к городу, ее стадо невольников и слуг суетилось позади нее. В команде корабля в основном были люди, вольные как ветер, так что на берегу осталась лишь небольшая горстка провожающих. Мать Колючки была среди них, по ее щекам текли слезы, и она махала рукой, пока пристань не превратилась в пятнышко вдали. Затем цитадель Торлби стала лишь неровными зазубринами, а потом и Гетланд растаял в серой дали над серой линией Матери Моря.
Когда гребешь, смотришь назад. Всегда смотришь в прошлое, никогда в будущее. Всегда видишь, что теряешь, и никогда то, что добудешь.
Колючка напустила на себя храбрый вид, но храбрый вид может быть хрупкой штукой. Ральф, прищурившись, смотрел на горизонт. Бренд сосредоточился на гребле. Если кто-то из них и заметил слезы, капающие ей на рукав, им нечего было сказать на этот счет.
Второй урок
Ройсток был вонючей отрыжкой деревянных лавок, громоздившихся одна на другую, втиснутых на загнивающий остров в устье Священной реки. Из него выплескивались ноющие попрошайки, самодовольные налетчики, докеры с грубыми руками и сладкоголосые торговцы. Его шаткие пристани заполонили странные суда со странными командами и странными грузами, на которые загружали воду и еду, и с которых продавали товары и рабов.
– Черт возьми, мне надо выпить! – прорычал Одда, когда Южный Ветер коснулся причала, и Колл спрыгнул на берег, чтобы закрепить тросы.
– Может, ты сможешь убедить меня присоединиться, – сказал Досдувой. – Если только не будет никаких игральных костей. Мне не везет в кости. – Бренд мог бы поклясться, что Южный Ветер поднялся на несколько пальцев в воде, когда он соскочил на берег. – Хочешь с нами, парень?
Предложение жутким искушало. После чертовски тяжелой работы и тяжелых слов, после плохой погоды и плохого настроения, через которые они прошли на пути через Расшатанное море. Надежды Бренда на удивительное путешествие пока что больше оправдывались в части удивительности, чем в части путешествия. Команда, которая должна была сплотиться общей целью, походила скорее на мешок со змеями, плюющимися друг в друга ядом, словно их путешествие было битвой, в которой должен остаться лишь один победитель.
Бренд облизал губы, вспомнив, как вкус эля Фридлиф опускается вниз. Затем заметил неодобрительное лицо Ральфа, вспомнил, как эль Фридлиф возвращается назад, и решил остаться в свете.
– Мне лучше не надо.
Одда сплюнул с отвращением.
– Один стаканчик еще никому не повредил!
– Один не повредил, – сказал Ральф.
– Моя проблема в том, чтобы остановиться на одном, – сказал Бренд.
– К тому же, у меня есть для него лучшее применение. – Скифр скользнула между Брендом и Колючкой, длинной рукой схватив за шеи обоих. – Доставайте оружие, мои отпрыски. Пришло время обучения!
Бренд застонал. Сражаться сейчас ему хотелось в последнюю очередь. Особенно с Колючкой, которая толкала его весло на каждом взмахе и насмехалась над каждым его словом с тех пор, как они покинули Торлби, без сомнения отчаянно желая сравнять счет. Если команда была змеями, то она была самой ядовитой.
– Чтоб все вернулись до полудня! – вскричал Ярви, когда большая часть его команды начала растворяться в запутанных улочках Ройстока, а потом чуть слышно пробормотал Ральфу:
– Останемся здесь на ночь, и никогда их снова не соберем. Сафрит, убедись, что никто из них никого не убьет. Особенно друг друга.
Сафрит как раз пристегивала нож, размером только самую малость меньше меча, к тому же, судя по виду, часто использовавшийся.
– Мужчина, настроенный на саморазрушение, рано или поздно найдет способ.
– Тогда убедись, что это будет поздно.
– У вас есть хоть малейшее представление, как мне это сделать?
– У тебя язык настолько острый, что заставит и дерево ходить. – От этих слов Колл, завязывавший веревку, дико захохотал. – Но если это не поможет, мы оба знаем, что ты не постесняешься потыкать их своим кинжалом.
– Ладно, но ничего не обещаю. – Сафрит кивнула Бренду. – Постарайся не подпускать к той мачте моего сына, флиртующего со Смертью, ладно?
Бренд посмотрел на Колла, и парень блеснул ему в ответ ухмылкой любителя набедокурить.
– У вас есть хоть малейшее представление, как мне это сделать?
– Если бы, – фыркнула Сафрит, и с тяжким вздохом направилась в город, а Ральф тем временем определял драить палубу тех немногих, кто вытащил короткий жребий. Бренд слез на пристань. Крепкие доски казались ненадежными после такой длительной качки на воде. Он застонал, потянув мышцы, застывшие от гребли, и стряхнул одежду, застывшую от соли.
Скифр хмуро поглядела на Колючку, которая стояла, уперев руки в бока.
– Надо ли заматывать твою грудь?
– Чего?
– Женские груди во время битвы могут стать проблемой, раскачиваясь, как мешки с песком. – Она выбросила руку и прежде чем Колючка смогла увернуться, оценивающе пощупала ее грудь. – Неважно. Твоя проблемой не будет.
Колючка сердито на нее посмотрела.
– Ну спасибо.
– Нет нужды в благодарностях, мне платят за твое обучение! – Пожилая женщина запрыгнула на борт Южного Ветра, снова оставив Бренда и Колючку лицом к лицу, с деревянным оружием в руках. Он был спиной к городу, она к морю.
– Ну, детки? Ждете приглашения от орла?
– Здесь? – Колючка хмуро посмотрела на несколько шагов узкой пристани между ними, и на холодную Мать Море, плескавшуюся под ней.
– А где еще? В бой!
Колючка, зарычав, принялась за дело, но на таком узком пространстве она могла лишь толкать Бренда. Ему легко было сдерживать ее усилия своим щитом, отталкивая ее всякий раз на четверть шага.
– Не щекочи его! – гаркнула Скифр, – Убей!
Взгляд Колючки искал, когда Бренд раскроется, но тот не давал ей места, напирая, направляя ее к краю пристани. Она набросилась на него со всей своей яростью, их щиты сталкивались, скрежетали, но он был готов и использовал свой вес, чтобы упрямо толкать ее назад. Она рычала и плевалась, ее сапоги скребли по влажным доскам, она молотила его своим мечом, но ее удары были слабы.
Это было неизбежно. С отчаянным криком Колючка упала с края пристани и плюхнулась в радушные объятья Матери Моря. Бренд поморщился, глядя ей вслед, очень сильно сомневаясь, что это упростит следующий год гребли рядом с ней.
Кальив был очень, очень далеко, но начинало казаться, что он дальше, чем когда-либо.
Члены команды стали потешаться между собой на такой результат. Колл, который, несмотря на предупреждения матери, снова вскарабкался на рею Южного Ветра, завопил с высоты.
Скифр приставила пальцы к вискам и мягко потерла.
– Дурной знак.
Колючка забросила щит на пристань и влезла сама по лестнице, покрытой водорослями, промокшая до нитки и побелевшая от ярости.
– Ты выглядишь расстроенной, – сказала Скифр. – Разве испытание не честное?
Колючка выдавила сквозь сжатые зубы:
– На поле битвы нет честности.
– Вот это мудрость от столь юного создания! – Скифр протянула Колючке оброненный тренировочный меч. – Еще разок?
Во второй раз она отправилась в море еще быстрее. В третий застряла между веслами Южного Ветра. В четвертый она так сильно ударила в щит Бренда, что расколола конец тренировочного меча. Затем он снова столкнул ее с пристани.