Титановая гильотина, стр. 51
Маркелов достал из куртки дискету и положил ее на стол, рядом с закрытым ноутбуком. Когда он, сделав ручкой, вышел из кабинета, уборщица, сохраняя прежний устало-равнодушный вид, переложила дискету со столешницы в верхний ящик стола: хозяин этого помещения всегда проявляет недовольство, если обнаруживает на своем столе какие-нибудь посторонние предметы.
Эта дискета, можно сказать, жгла Маркелову карман... Теперь, когда он избавился от нее, оставив подборку прелюбопытных – а местами и жутковатых – материалов на рабочем столе пресс-секретаря городского головы Мельникова, можно было облегченно перевести дух.
«Очень удачно получилось, – подумал он, направляясь по коридору к лестнице запасного выхода. – А то начались бы расспросы: что, как и откуда... Паша вроде бы под Мельниковым работал, но кто знает, каков расклад на самом деле. И вообще... разбирайтесь-ка, мужики, со своими хищными троглодитами сами, а нас с Нюрой в свои темные делишки не впутывайте!..»
Выйдя на лестницу запасного выхода, он спустился на один пролет... и тут увидел каких-то крепких мужичков, которые поднимались снизу ему навстречу.
Что-то Маркелову не понравилось в обличье этой парочки... поэтому он рванул на себя дверь и просквозил через нее на второй этаж.
Так и есть... эти двое, громко сопя, кинулись за ним вдогонку. А один из них на ходу бросил в рацию: «Он на втором этаже!!!» Но те, кому адресовалась эта реплика, в наводке уже не нуждались: когда Маркелов вымахнул на парадную лестницу, то обнаружил там сразу четверых субчиков, двое из которых были одеты в милицейскую форму...
«Все... влип, очкарик! – с тоской подумал про себя Маркелов. – Похоже, они ждали меня на парадной лестнице... Повезло еще, что успел вовремя избавиться от дискеты...»
– Эй... в чем дело, господа?
Маркелов попытался было протаранить эту живую стену, но не тут-то было... Сразу двое «ребятишек» стали выкручивать ему руки... а еще кто-то с такой силой дернул за воротник, что новенькая куртка, которую они с Зеленской только на днях прикупили на местном базаре, затрещала по всем швам...
– Ну что, братишка, – сказал старлей Синицын, снимая с поясного ремня дубинку, – не надоело тебе еще бегать от нас?
Маркелов набрал полные легкие воздуха, намереваясь заорать во всю мочь: «кар-раул, грабю-ют!!!» или что-то в этом роде, но Синицын опередил его, ловко, с оттяжкой, ударив дубинкой по коротко стриженной голове.
Маркелов тут же обмяк... Двое сотрудников держали его под руки, а третий тем временем тщательно обыскал журналиста.
Закончив шмон, он отрицательно покачал головой.
– Тащите его на выход, – распорядился Синицын, крепя дубинку на ее штатное место. – В темпе давайте!..
Несколько гражданских, находившихся в вестибюле первого этажа Дома печати, с удивлением наблюдали за тем, как двое крепких мужчин, держа под руки третьего, который едва передвигал ногами, проследовали мимо них на выход.
– Спокойно, граждане... занимайтесь своими делами! – подал реплику спускавшийся по лестнице старлей Синицын. – Парень этот из дурдома сбежал... ну а мы сейчас его обратно доставим!..
Глава 24
Не ходила бы ты, галю, до гаю
В Москву, Андрею, Зеленская дозвонилась очень удачно, с первой же попытки.
– Я в машине... по пути в аэропорт, – прозвучал в трубке знакомый миллионам российских телезрителей голос. – Как у вас дела, Аня?
«В аэропорт? – опешила Зеленская. – Ага... наверное, в Москве уже в курсе, какие здесь события произошли несколько часов назад... Может, даже по ТВ успели дать первые сообщения о том инциденте, в котором довелось поучаствовать и столичным журналистам. Вот так-то, господа губернская власть! Это здесь вы боги и цари – или пытаетесь казаться таковыми, – а по московским меркам вы шелуха... руки у вас коротки, чтобы попытаться заткнуть рот хотя бы одному общенациональному телеканалу...»
– Дела, Андрюша, как сажа бела, – мрачноватенько отозвалась Зеленская. – В какое время ты к нам прилетаешь? Вот только... Пожалуй, мы с Володей не будем встречать тебя прямо в аэропорту... Состыкуемся, Андрей, где-нибудь в другом месте... Вряд ли ты сейчас в курсе всех деталей случившегося... Поэтому скажу коротко: у нас с Маркеловым возникли крупные проблемы... особенно в плане личной безопасности...
– Постой, Аня! – перебил ее телеведущий. – О чем это ты?! Кто тебе сказал, что я собираюсь лететь именно к вам... в тот город, где вы сейчас находитесь?
– Не к нам? – опешила Зеленская. – Нет? А куда же?
– Вообще-то я лечу в Питер! У меня там съемка на вечернее время запланирована... Объясни толком, Анна, что там у вас произошло?
Зеленская несколько секунд молчала, расстроенная донельзя. С трудом удержавшись, чтобы не захлюпать носом, молодая женщина сказала:
– Влипли мы здесь, Андрей, по самое некуда...
После того как Зеленская вкратце и довольно сбивчиво поведала своему работодателю о случившемся, Уралов, в голосе которого прозвучали нотки обеспокоенности, поинтересовался:
– Что вы сейчас собираетесь предпринять, Аня?
– Дубликат материалов, которые мы здесь отсняли... в том числе и сегодня... мы намерены передать в распоряжение местной городской власти. Думаю, Маркелов с этой задачей уже справился...
– Это вроде как страховка? Ну что ж... не самый глупый ход... Но оригинал записей, Аня, я надеюсь, вы оставили у себя?
– Конечно... За кого ты нас принимаешь, Андрюша? Проблема только в том... как нам отсюда выбраться? Да еще нужно как-то и эти записи сохранить.
– Вы полагаете, что вас уже разыскивают? Черт... Кстати, у нас, в Москве, пока никакой информации о ЧП в Н-ске не проходило... Значит, так, Анна... Во-первых, без паники! Хорошо, что ты успела прозвонить, я теперь буду лично отслеживать ситуацию!.. Во-вторых... я так понял, что вы опасаетесь пока контачить с местной милицией и следственными органами?
– Вот именно! – после паузы сказала Зеленская. – Поверь, Андрей, у нас есть веские основания для того, чтобы не доверять местным властям!
– Понимаю, понимаю... Если вас сейчас разыскивают...
– Я в этом нисколечко не сомневаюсь!
– Значит, на вокзале, в аэропорту... вам сейчас показываться опасно... Они могут не только вас там задержать, но и отобрать все ваши видео– и аудиоматериалы!
– Вот именно! Поэтому я намерена обратиться к «анониму» за советом и помощью. Ты понимаешь, Андрей, о ком я говорю?
– Догадываюсь... Аня, я могу через своего хорошего знакомого на Лубянке прозвонить непосредственно начальнику облуправления ФСБ! Ну не все же они, в конце концов, повязаны круговой порукой! Без сторонней помощи вам с Маркеловым очень непросто будет, как я понимаю, выбраться за пределы области...
– Может, ты и прав, Андрей, но сначала я хочу законтачить с «анонимом»... Кстати, он работает в той самой конторе, которую ты только что помянул...
– Хорошо, Анна... вам на месте виднее. Держите меня постоянно в курсе событий... Если понадобится, я немедленно задействую все свои связи! Единственная просьба... будьте осторожны, конечно... но постарайтесь в темпе перекинуть мне все пленки! Ну а я... если все хорошо сложится... я рвану вашу «бомбу» уже в нынешнее воскресенье...
Закончив разговор с Ураловым, Анна проверила кредит – минут на пятнадцать разговора еще должно хватить, – отыскала забитый в «память» номер контактного телефона, по которому можно было снестись с Иваном Ивановичем, но уже в следующее мгновение ее голову посетила такая... такая неприятная мысль, что ей стало просто-таки дурно.
«Идиотка... дура набитая! – выругалась она про себя. – Ты же именно с этого сотового звонила Паше Кормильцину! Всего за несколько секунд до того, как киллер сделал свое кровавое дело! И твой номер наверняка определился...»
То, что она еще раз воспользовалась – да еще для столь важного телефонного разговора – этой «засвеченной» трубкой, было очень, очень серьезным промахом с ее стороны. Если местные пинкертоны хоть немного понимают толк в своей профессии, то мобила, с которой она только что прозвонила в Москву, самому Уралову, сейчас должна стоять на особом контроле... Как же она так лоханулась? Пожалуй, Зеленскую – а также Маркелова, который тоже как-то упустил из виду столь важную деталь – в какой-то степени могло извинить лишь то, что их головы были заняты не столько обеспечением своей личной безопасности, сколько сохранением тех сведений, которые, казалось бы, в последние часы сами шли к ним в руки...