Русские идут, стр. 37
ГЛАВА 14
ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ ПОГРУЖЕНИЕ – «ДУБЛЬ № 2»
Когда Мокрушин и составивший ему компанию Коваль приехали на присланном по распоряжению Вавилова в Ласпи транспорте на один из причалов в Камышовой бухте, часы показывали без четверти два ночи.
Увидев пустующий пирс и на нем одинокую фигуру одетого в дождевик с капюшоном Леона, – тот дождался их возле своей тачки – Мокрушин попросил нового знакомого покамест оставаться в машине.
– Ну что, Леон? – спросил он, набрасывая на голову калюшон (опять заморосил препротивный дождик). – Все сделал, как я тебя просил?
– Обе шифрограммы ушли… Ответа на них пока нет, пришли обратно только «квитанции». И еще раз была продублированна депеша, согласно которой мне и моему отделу приказано оказывать тебе максимальное содействие.
– Ну вот и действуй! Где заказанный мною катер?!
– Уже вышел… Небольшая задержка случилась из-за заказанного тобою оборудования. Я также поднял двух своих ребят, кто имеет соответствующую квалификацию…
– Одного было бы достаточно. Ну да ладно… путь будут двое, для подстраховки.
– Сейчас мой зам инструктирует еще троих наших…
– Это та «бригада», что нужна для отвлечения? Добро, Леон. Ты, помнится, говорил, что у вас тут уже отработаны кое-какие приемы и технологии? Вот мы и испытаем их непосредственно в деле!
Вавилов, уворачиваясь от свежего соленоватого ветерка, прикурил сигарету.
– Слушай, Рейндж…
– Ну?
– А ты уверен, что это… не какая-нибудь провокация?! Про этого Коваля, в принципе, хорошо отзываются… И гражданство он взял российское…
– Но фамилия у него – хохляцкая?
– И это – тоже. Ты пойми меня правильно, Алексеич! Не очень хорошо вот так действовать, с бухты-барахты! Надо бы присмотреться к этой базе в Южной бухте! А заодно и к гостинице «Карпаты», где «нацики», похоже, свили свое осиное гнездо.
– В твоих словах, Леон, конечно, есть резон. Поверь, дружище, я бы не стал устраивать «алярм», не стал бы ставить посреди ночи на уши тебя и твоих сотрудников, если бы у меня не было своих – очень веских – резонов! Ты же дока в наших делах… опытный спец! Прежде, чем устроить вселенский «шухер», подняв на ноги наше начальство… вплоть до политического руководства страны… мы… то есть я и ты, как лицо, отвечающее за сбор и анализ разведданных в регионе… мы должны сами перепроверить ту инфу, которой решил поделиться с нами этот бывший «пех» Коваль! Потому что за распространение «дезы» в этом крайне скользком вопросе нам с тобой не то что погоны, но и бошки поотрывают!
– А я о чем тебе толкую, Рейндж?! – Вавилов сделал затяжку из зажатой в кулаке сигареты. – Я и предлагаю – не торопиться! Сначала надо разузнать все хорошенько. А уже после этого, досконально все вызнав, доложить начальству перепроверенную нами информацию!
– Ты все правильно говоришь, Леон! Вот только одно упустил из виду…
– Что именно?
– То, что у нас ни хрена нет времени! Если Коваль говорит правду, то мы уже – опаздываем!
– Ты имеешь в виду этих? Которые под российских омоновцев были прикинуты?
– Именно! Я хочу понять, что т а м конкретно происходит. Что за подлянку задумали эти люди?! И я очень опасаюсь того, что если мы не «пробьем» дотошно и своевременно этого «Мыколу» и его компанию… То еще неизвестно, где он и его «омоновцы» могут вынырнуть уже в самом скором времени!
– Гм… Вот этот момент меня тоже сильно тревожит. И еще то, что эта вот подозрительная компания, обосновавшаяся на базе в Южной бухте, искала для каких-то неясных нам целей спецов по подводному плаванию.
– Они их нашли, – сказал Мокрушин. – Как минимум – двух. Задорожного и Полосухина. Особенно настораживает то, что этих двоих – убили. А затем еще и притопили их тела, так, чтобы нескоро обнаружились!
– Так что ты решил, Рейндж? Коваль тоже с вами отправится?
– Да, мы заехали попутно в одно местечко и он там прихватил с собой свое оборудование. Говорит, что без него нам сложно будет на месте сориентироваться… Короче, он вызвался сам все показать. Ну а я не стал, с учетом дефицита времени и прочих обстоятельств, его сильно отговаривать.
– А как он тебе вообще? От него ведь сейчас многое зависит.
– Ты про Коваля спрашиваешь? Уффф… Ну не похоже, Леон, чтобы он врал! Или чтобы он преподнес нам какую-то подлянку. И он сам, и обе женщины, что он привез в Ласпи, надеясь найти там убежище – они выглядят сильно расстроенными. Да и слишком сложно все это как-то для осуществления провокации… А потому – похоже на чистую правду.
Снабженный кранцами старый пирс, где они стояли, с приближающегося к ним плавсредства осветили лучом прожектора. Через минуту к стенке встал серый, словно обсыпанный золой, катерок, на котором не было ни флага, ни каких либо опознавательных флагов.
На пирс сошел один из двух вызванных кавторангом спецов – это был старший прикомандированной к штабу ЧФ компактной команды «боевых пловцов». Он коротко доложился.
Минут примерно десять, позвав еще в компанию и Коваля, они вчетвером обсуждали детали предстоящего им рискованного ночного мероприятия.
Затем Рейндж и Леон обменялись крепким рукопожатием. Декабрьская ночь длинна, но не бесконечна. И раз уж принято решение, то надо действовать, пока еще есть время осуществить задуманное.
Катер, гоня перед собой бурун чуть фосфоресцирующей даже при безлунном и беззвездном небе воды, менее чем за полчаса домчал их «сборную команду» до входа в Южную бухту. Двое «тюленей», а также Рейндж и Коваль, – главный «виновник» происходящего – не теряя времени, разобрали подводное оборудование. И, работая довольно слаженно, так, словно они уже не раз занимались этим в прошлом, помогая друг другу, стали готовиться к предстоящему «заплыву»…
Действовать было решено по уже опробованной сутками ранее Ковалем схеме. Как только катер, резко сбавив обороты, скользнул в неширокую горловину бухты, Коваль – он уже был одет в гидрокостюм – встал за штурвал. Флотский мичман, который на короткое время уступил ему управление, по команде щелкнул тумблером на пульте, погасив «топовый». Теперь светились лишь приборы управления в рубке да экранчик радара, высвечивающий береговую черту и «камень» посреди бухты…
Уверенно ведомый Ковалем, который, в сущности, лишь повторял маневры шкипера Сан Саныча, катер вскоре встал на якорь за Торчком, всего метрах в двадцати от крутого скалистого выступа. Алексей намеревался предупредить своих спутников о некоторых особенностях зимнего дайва. Но, увидев экипировку и отметив про себя то, как его новые знакомые сноровисто обращаются с подводным оборудованием, он понял, что они, включая и Владимира, не новички, и что вряд ли он им подскажет что-то такое, чего бы они и сами не знали.
– Будем работать двумя парами, – взяв на себя командование, сказал Мокрушин. – Разбираем порядковые номера. Ты, Алексей, – «Первый», – он кивнул Ковалю. – Вы, «служба», – он посмотрел на силуэты изготовившихся к работе «тюленей», – «Второй»… и «Третий». Я, соответственно – Четвертый. Впереди идут номера «один» и «два», мы с Третьим страхуем… Работаем аккуратно, без «шума и пыли»! Второй и Третий, берете с собой «дыроколы», но оружие применять лишь на крайняк! Ножи всем раздали?! Сверим часы! На моих… ноль-два-четыре-три! Все, братишки, начинаем работать!
Ковалю показалось, что на этот раз он добрался до свай яхт-клуба гораздо быстрее, чем минувшей ночью. Все ж в компании заниматься подобными делами не так стремно, как в одиночку… Конечно, он ни на миг не забывал, что на дне бухты покоятся двое утопленников. Но они уговорились с Владимиром, что наведаются к ним уже на обратном пути. А покамест все мысли были об этой «секретной базе», оборудованной на охраняемом участке берега. И о тех людях, которые лишь с недавних пор обосновались здесь, но уже успели оставить после себя кровавый след.
Мокрушин, вслед за «тюленем», который шел на ластах так бойко, что он едва за ним поспевал, зацепился рукой, затянутой в перчатку, за скобу на одной из свай, находившихся всего в десятке метров от берега. Рейндж выплюнул загубник и вдохнул свежий, чуть йодированный воздух. Если медики, мониторящие состояние здоровья перенесшего операцию после огнестрельного ранения спецагента Мокрушина узнают, чем он тут занимается, то не только сам Рейндж, но и его начальник наверняка получит нешуточную выволочку. Но кто ж им расскажет.