Последний бой, стр. 63

Полковник Шувалов и еще трое сотрудников его подразделения прибыли на место ЧП в Северном Тушине, улица Туристическая, — это северо-запад столицы, неподалеку от метро «Планерная» — около одиннадцати утра.

То есть спустя почти два с половиной часа после того, как неизвестные завалили одного из его подчиненных — Толю Караваева — в подъезде собственного дома. Раньше подъехать никак не получилось: известие о гибели сотрудника ГРУ майора Караваева, «временно прикомандированного к Военно-экспертному управлению Совбеза РФ» (на самом же деле прикрепленного к секретной «группе 4»), пришло за несколько минут до важного совещания, в котором должны были принять участие и руководители «четверки». Шувалов вынужден был отправить в Северное Тушино своего зама, и лишь теперь, получив добро от Мануйлова, он смог наконец и сам выехать на место недавней трагедии.

Караваев все еще лежал в подъезде, на лестничной площадке между первым и вторым этажами, в лужице крови, которая успела натечь под ним, — одна из пуль попала ему в горло, повредив аорту — там, где его застала смерть. Куртка на нем была распахнута, как и пиджак; поясная кобура расстегнута, из нее торчала рукоять наполовину извлеченного «ПММ» — Караваев, наверное, пытался в самый последний момент выхватить ствол... Темно-серая водолазка, намокшая от крови, задрана к горлу; ниже левого соска виден ход проникающего ранения, еще одна пуля попала в аккурат в правую глазницу (похоже на то, что киллер — или киллеры? — произвел напоследок контрольный выстрел в голову).

Обстановка была крайне нервозной: сразу четверо человек, включая «важняка» и руководителя приданной бригады сотрудников ФСБ, во все глаза следили за Шуваловым, которого лишь по звонку одной из высших инстанций в конце концов допустили к его погибшему в это злосчастное утро сотруднику.

На Туристической Шувалов находился около двух часов. Ему удалось добиться, чтобы жену Караваева и двух детей — девочки-погодки, двух и трех лет — перевезли на один из закрытых объектов. По этому пункту он круто наехал на прокурорских, предварительно заручившись по телефону поддержкой Мерлона — тот, вероятнее всего, лично прозвонил генпрокурору или его первому заму, и в этом плане все решилось очень оперативно. Молодая женщина, что неудивительно, находилась в тяжелом состоянии и нуждалась сейчас не в интенсивном общении с членами оперативно-следственной бригады и различными милицейскими и эфэсбэшными чинами, — пусть все они прямо-таки горят желанием немедленно выйти на след убийц и довести расследование по факту гибели ее мужа до точки, — а в безотлагательной помощи опытных психологов, способных помочь ей на первых порах преодолеть тяжелейший психоэмоциональный шок...

Да и не случалось еще такого в практике, чтобы сотрудников «четверки» и их близких, на которых тоже распространяется некий служебный иммунитет, без ведома и прямого указания руководства подвергали допросам или иным способам досудебного дознания со стороны легальных право-хранительных органов.

В час дня, оставив на месте за себя своего зама, Шувалов отправился на Старую площадь, где его ожидал с докладом Мануйлов: дела покамест складывались препаршиво, и нос полковника уже чуял витающий в воздухе запах крупной подлянки.

Мерлон ожидал своего зама в своем «подземном» кабинете, расположенном в том же бункере, что и малый ситуационный центр.

— Что значит «ответный удар»?! — перебил он своего зама, едва тот начал доклад. — Какие у вас есть основания для подобных заявлений?

— Я всего лишь пытаюсь делать выводы из случившегося, — пожав плечами, сказал Шувалов. — Предполагаю, что убийство Караваева — это реакция на наши попытки прощупать известный вам спецотдел и некоторые частные структуры, где сейчас трудятся выходцы из органов...

— Полковник, меня сейчас интересуют не ваши предположения, а факты, факты и еще раз — факты!

— Тогда докладываю. Около половины девятого утра Караваев покинул свою квартиру на Туристической...

— Как он там оказался? — вновь перебил Мануйлов своего зама. — Что он там делал этим утром? При том, что в нашем ведомстве объявлена «оранжевая» тревога?!

— Виноват, Игорь Борисович, — глядя прямо перед собой, произнес Шувалов. — Толя был в числе тех трех сотрудников, которых Кондор брал с собой на задание в Грозный. По возвращении с этого задания, после назначенного ему двухсуточного карантина, он обратился ко мне с письменным рапортом. У него заболела теща... Жена заканчивает вуз, одной ей трудно справляться с двумя маленькими девочками. Я дал ему неделю по семейным обстоятельствам...

Выждав паузу, Шувалов стал рассказывать, что довелось ему самому увидеть и узнать, находясь непосредственно на месте трагических событий.

По словам жены потерпевшего, в половине девятого утра Караваев отправился за покупками в ближайший супермаркет. Вернее, намеревался отправиться, поскольку смерть поджидала его в подъезде собственного дома. Кстати, именно жена первой заподозрила неладное: заперев за мужем дверь, она прошла на кухню и встала возле окна, намереваясь сделать ему ручкой, когда тот выйдет из подъезда и через двор направится к расположенному поблизости супермаркету. Но вместо мужа она увидела каких-то двух молодых мужчин, экипированных в темные кожанки в скрывающих их лица шлем-масках: они вдруг выскочили из дверей подъезда и почти сразу же скрылись за углом дома...

Женщина выждала еще какое-то время, две или три минуты, но Караваев из дверей подъезда так и не показался. Тогда она позвонила в дверь соседке, чтобы та присмотрела на минутку за детьми, а сама спустилась по лестнице четырьмя этажами ниже, где и обнаружила тело... К тому времени сам Караваев уже не подавал признаков жизни.

— "Беретту" с глушителем киллеры скинули на месте, — продолжил свой рассказ Шувалов. — Тех двух субчиков в масках видели еще как минимум трое: мужчина, который выгуливал во дворе собаку, и две женщины, наблюдавшие от соседнего дома (они, впрочем, путаются в своих показаниях...)