Последний бой, стр. 4

— Боестолкновение в двух... максимум в трех кварталах от нас... левее и чуть впереди... где-то на «два часа», — подал реплику Подомацкий, вынужденный вслед за остальными водителями сбавить скорость до минимума.

Как бы в подтверждение сказанному, откуда-то из-за корпуса «крестовой» больницы, чуть наискосок и снизу вверх, вынесся вполне различимый в нынешнюю пасмурную погоду трассер — светлячки роем пересекли небо над чеченской столицей и исчезли где-то в вышине.

Бушмин попытался вызвать при помощи портативной рации двух своих сотрудников, чтобы узнать от них обстановку в голове колонны, но тщетно: не только основная, но и запасная волны оказались сплошь забиты помехами.

— Леший, попробуй связаться с базой! — скомандовал Бушмин, который вслед за Подомацким в эти мгновения рыскал глазами по сторонам, пытаясь врубиться, что же на самом деле вокруг них происходит. — Наши что-то не отвечают...

Головной БТР, башня которого теперь была повернута в ту сторону, откуда слышались звуки стрельбы, застыл на ближайшем перекрестке: похоже, водитель не знал, как ему теперь быть, куда, в каком направлении теперь следует разворачивать колонну. В голову протиснулся джип с людьми из президентской СБ. Свернул вправо, в какой-то довольно узкий переулок, в массив частных домовладений, указывая тем самым новый, более безопасный курс для всего «конвоя». За джипом, пропустив вперед еще одну машину, двинулся бронетранспортер, а затем потянулись и остальные, включая бушминский «УАЗ» и идущий замыкающим еще один БТР.

Стрельба, звуки которой теперь доносились откуда-то позади них, вдруг разом стихла, оборвалась так же внезапно, как и началась.

— Командир, Ханкала что-то не отвечает. — Леший вставил микрофон рации в гнездо панели и вновь сосредоточился целиком на вождении. — Какие-то гады давят наши волны... Как минимум две мощные станции работают... Давненько здесь такого не было.

— Моя рация тоже что-то не работает, — обеспокоенно произнес Алексеич, на которого близкая стрельба, кажется, произвела сильное впечатление. — Что за чертовщина...

— Похоже, чечены решили двинуть в объезд, — подал реплику Бушмин, после чего еще сильнее нажал ладонью на плечо операциониста, заставив таким образом того согнуться на заднем сиденье едва не в три погибели. — Извините за временное неудобство, Георгий... Леший, внимательно секи фишку! Что-то мне не нравятся эти маневры.

Колонну разорвали классически: сразу в двух местах в ее состав вклинились посторонние транспорты числом до пяти единиц. Причем Бушмин готов был поклясться, что все происходящее у них на глазах имеет отнюдь не спонтанный, не случайный, а хорошо организованный характер.

Голова колонны двигалась в прежнем направлении и даже чуть увеличила скорость вслед за вышедшим вперед после перекрестка джипом «Тойота». А поскольку в УКВ-диапазоне творился сущий ад, предупредить «головку» об образовавшихся разрывах не представлялось пока возможным.

Первый разрыв возник, кажется, по вине водителя того «Лендровера», в котором находились Вадим Голубев и его телохранитель. Существует ведь строгий порядок при прохождении подобных колонн: каждый водитель должен следовать строго за впереди идущим транспортом, с минимально допустимым интервалом между ними. А водила джипа, присланного в Ханкалу за московскими нефтяниками, заметно притормозил, позволив таким образом не только оторваться «головке», крайним в которой сейчас шла машина с двумя сотрудниками Бушмина, но и встать впереди «середки» невесть откуда взявшейся здесь еще одной милицейской тачке (этот лишний, явно сторонний, еще один «УАЗ» с какими-то сомнительными символами на бортах, выкатил в переулок через открытые ворота одного из частных домовладений, обнесенных крепкой каменной стеной).

Дальше — больше. Ничтоже сумняшеся, водитель «Лендровера» — вайнах, работающий в охране «Грознефти», двинул вслед за этим «левым» «УАЗом». Но не прямо по улице с целью нагнать головную часть колонны, а до ближайшего поворота, до которого было около сотни метров, а затем — направо, в другой переулок.

«Бэха» на этой развилке притормозила, затем после паузы в несколько секунд фыркнула сизым облачком выхлопов и, взревев дизелем, припустила вслед за удаляющимися прямо на глазах машинами головной части колонны.

Леший, поняв, что ему не удастся объехать чеченских ментов, которые поставили в аккурат перед ними свою тачку, развернув ее поперек дороги и заблокировав таким образом их проезд по этой довольно узкой улице, между кирпичных оград почти не поврежденных здесь войной частных домовладений, попытался было сдать назад... Но не тут-то было: концевой БТР чуть подотстал на последнем пройденном ими перекрестке, и вот эта заминка выделенных для охраны «вэвэшников» позволила легко вклиниться между «УАЗом» и «броней» сразу двум «левым» тачкам, одна из которых, старый-престарый «рафик», несла на бортах некое подобие милицейской символики...

— Зашибись! — выругался Подомацкий. — Командир, кажись, нас взяли в клещи?!

— Всем заблокировать дверцы! — спокойным, каким-то неожиданно спокойным даже для самого себя голосом скомандовал Бушмин. — Леший, базарить с ними будешь ты... если потребуется, и я подключусь! Остальным — помалкивать в тряпочку! Полковник, это касается прежде всего вас.

Из динамика автомобильной рации по-прежнему доносилась какофония звуков, среди которых иногда угадывались обрывки человеческой речи. (Те же самые звуки вливались в ухо Бушмина через проводок от «Кенвуда», двое его бойцов пока никак себя не проявили и не давали о себе знать. Андрей в сердцах выдернул микродинамик из ушной раковины.)

Алексеич, грузно развернувшись в своем кресле, метнул сердитый взгляд на Михайлова, чье лицо сейчас было скрыто спецназовской шлем-маской.

— Что за ерунду вы тут городите, майор?! Что это еще вы затеяли? Вы что, слепые?! Не видите разве, что это — чеченская милиция?! Ну-ка... Сейчас я сам разузнаю, в чем причины задержки...