Солнца Скорпиона, стр. 29

Толщина черепных костей вусков вошла в пословицу и поэтому я со смехом согласился.

— Возможно, Золта, — усмехнулся я. — Ему следует радоваться что так легко отделался. Он ведь заставлял вартеры стрелять всю дорогу, пока… — Вусков череп! — крикнул Золта, увидев Ната, и в него немедленно полетела мокрая швабра.

Я удалился в свою капитанскую каюту на корме. Капитану королевского свифтера не пристало вести шутливую перепалку со своими подчиненными на глазах экипажа. Но я опять ощутил, как ворочается червячок неудовлетворенности.

Я упоминал о единственном случае, когда я попытался облегчить участь рабов на борту моей галеры, а те подняли бунт и попытались перерезать глотки всему экипажу [32]. Рабов держали и «красные», и «зеленые»: первые — только для работы на галерах и в качестве немногочисленных личных слуг, а вторые — для всех видов черной работы какие им требовались. Мне представлялось, что мой долг — помогать поклонникам Зара, и я от души презирал и ненавидел магдагцев. Но я также старался не забывать, что Саванты, наверно, направили меня сюда, в Око Мира, с целью предпринять какие-то радикальные действия в отношении этого отвратительного рабства. Если это так, и если у Звездных Владык тоже есть какие-то свои требования, то я должен буду подчиниться, но подчиниться отчетливо понимая, что, как только мне представится возможности, я отправлюсь в Вэллию или Зеникку.

Проконцы, те светловолосые люди преобладавшие по всему восточному побережью внутреннего моря, ввязались в очередную междоусобицу. Как я говорил, мы всегда держались от них подальше — нам хватало забот с Магдагом. Но на этот раз сам Магдаг приложил руку к попытке обрести господство над единственным районом Ока Мира, где не поклонялись ни Гродно, ни Зару [33]. Моему новому «Зоргу» предстояло присоединиться к эскадре, которая готовилась к экспедиции на восток. Для меня это было совершенно незнакомое море. Я снова почувствовал интерес к жизни и Майфуй преподнесла мне новую кольчугу почти не уступавшую по гибкости той, в которую был одет тот великан, стоявший в нише у принцессы Натемы. Как я узнал, та стальная кольчуга прибыла из Хавилфара. Кольчуги, изготовляемые на внутреннем море, выглядели, в отличие от нее, практичными, неуклюжими и безыскусными.

Викторианские антиквары, которые, надо отдать им должное, оживили интерес к средневековым артефактам, слишком долго упорно употребляли свою странную терминологию, совершенно ошибочную номенклатуру, называя железную длинную кольчугу «сетчатой рубашкой». Даже сейчас кое-кто продолжает использовать это глупое выражение. Помню, как я сидел на кормовом решетчатом люке своего капитанского баркаса, перебирая пальцами железные звенья, погруженный в глубокие тягостные думы ни о чем, когда мы возвращались из Фельтераза в Санурказз. Солнца, почти слившиеся друг с другом, тонули в море прямо по ходу нашего баркаса. Вода искрилась и переливалась чудесными цветами, и мы тонули в этом искрящемся свете. По винтовой лестнице поднималась смена служителей маяка. В море выплывали немногочисленные рыбацкие суденышки. На фоне утесов порхало несколько птиц. Весь город уже освещали огни фонарей и факелов.

Наверно, мои чувства притупились, я устал, а может просто застоялся. Какова бы ни была причина, но я едва осознал момент, когда на нас внезапно налетели люди в темных плащах поверх кольчуг. Мы только-только подплыли, и загребной подтянул нас багром к причалу. Как подобает, я первым выбрался из баркаса на лестницу. Убийцы бросились на нас яростно и молча. Длинный меч Ната мгновенно вылетел из ножен. Мой приятель сражался за свою жизнь. За ним, ругаясь, в бой кинулся Золта. Из баркаса высыпали мои ребята.

Нам пришлось бы несладко и, возможно, я б не уцелел, не появись неожиданно со стороны мола двое. Я дважды услышал свист и глухой удар, и когда двое убийц с визгом упали на камни мола я понял, что снова вижу и слышу в действии терчик — сбалансированный метательный нож Сегестеса.

Обе жертвы были поражены в лицо, где их не защищала ни кольчуга, ни шлем.

Золта орал как сумасшедший. Мой меч покинул ножны и тут же обрушился на одного из нападавших, который ринулся на меня, словно взбесившийся грэнт. Я разглядел двух новоприбывших: те усердно взялись за дело. В меркнущем свете солнц засверкали клинки. Снова послышались крики и плеск тел, падающих в море. Эта внезапная атака с фланга застала наших противников врасплох и когда по зеленой и скользкой от сорняков лестнице подбежали наши ребята, Нат, Золта и я вместе с подкреплением обратили их в бегство. Нам повезло, если б не эти двое, поддержавшие нас с фланга, нас бы просто задавили числом. Нат пыхтел разинув рот, вся его туша колыхалась.

К моему удивлению, Золта не отпускал по его адресу грубых шуточек. Он смотрел на новоприбывших.

— Клянусь Зим-Заром! — удивленно воскликнул он. — Это меч? Или зубочистка?

И тут я окончательно все понял.

— Никому не понравится получить им в глаз, друг мой, — ответил слегка надменный и все же приятный голос. — Совсем не понравится.

Говоривший нагнулся вынуть свой терчик из окровавленного черепа убийцы. Он был в подпоясанной тунике из желтовато-коричневой ткани, только прикрывавшей бедра и потому казавшейся коротковатой, ноги его обтягивали высокие черные сапоги. Однако самым главным предметом, по которому я опознал его, была стильная широкополая шляпа с ярким пером и двумя странными щелями, прорезанными в полях надо лбом.

Он выпрямился, держа в руке вытертый терчик. Одно движение — и нож исчез в ножнах за шеей.

— Маленький дельдар, — заметил он, — по-своему полезен, как и хикдар, — он похлопал по ножнам с длинным кинжалом для левой руки, которые висели у него на правом боку. — Равно как и джиктар. Моя зубочистка, как ты столь непочтительно назвал королеву оружия.

Рапира у него была длинная, тонкая и элегантная, с чересчур изукрашенным, на мой взгляд, эфесом. На рукояти были заметны не вытертые пятна крови.

Нат и Золта теперь справились с удивлением. Они достаточно поплавали по внутреннему морю, чтобы знать о Вэллии.

Другой вэллиец был постарше и поплотнее. На его квадратном лице появилось выражение недовольства, он хлопнул по рукояти своей рапиры и негромко бросил своему спутнику несколько слов, заставивших того прикусить язык.

Затем он обвел нас взглядом и сделал шаг вперед. Меркнущий свет струился на нас, убитых и вытекающую кровь. Своей шляпы, украшенной черным пером, он так и не снял.

— Который из вас, — произнес он резким тоном, одновременно и металлическим и ровным, — будет человек, известный как Дрей Прескот?

ГЛАВА ОДИНАДЦАТАЯ

«Рембери, пур Дрей! Рембери!»

Я ехал домой.

Ехал домой в страну, где никогда прежде не бывал.

На что похоже эта Вэллия? Эта островная империя, страна сказочного изобилия, с кораблями, способными плавать по всем океанам, флотом аэроботов, полная богатства, могущественная и прекрасная? Что она означала для меня, помимо моей Делии, Делии на-Дельфонд, Делии Синегорской?

Я не забывал. что моя Делия больше известна как принцесса-магна Вэллии.

Старший из вэллийцев — Тару на-Винделка, ков, — держался со мной с озадачивавшей меня мрачной холодной любезностью. Когда я спросил его об отце Делии, императоре Вэллии, он задумчиво потер ногтем большого пальца по тонкому шраму у него на скуле.

— Это человек могущественный, резкий и совершенно непредсказуемый. Его слово — закон.

Все организовал именно Тару. А в характере Вомануса, его помощника, ветреная увлеченность всеми аспектами жизни сочеталась с очаровательной щегольской надменностью. Со слов Золты я понял, что Воманус был пылким поклонником любовных утех, так как эти мои мошенники Нат и Золта в качестве своего рода благодарности взяли его на прогулку по городу. На другой день Тару на-Винделка с руганью набросился на своего помощника. По моему настоянию они остановились у меня на вилле, в лучшем районе Санурказза, и я хорошо слышал раскаты мрачных громов, которые Тару обрушивал на его голову, и удрученные ответы Вомануса, который явно нуждался не меньше чем в целой шляпе палин.