Ментовский крюк, стр. 20

– Пугаешь?

Зайцын усмехнулся.

– Кого, тебя? Боря, да тебя убить гораздо легче, чем напугать. А убить тебя непросто. Я тебя элементарно пре?ду?пре?жда?ю. Как друг.

– С такими друзьями и врагов не надо, – пробормотал Кудряш, подхватил со стола стоявший перед директором графинчик с водкой, опрокинул его в глотку одним махом и вылетел так же стремительно, как и появился.

Когда он исчез, директор некоторое время оставался сидеть, не меняя позы.

«Киллер, значит. Мясник, – рассуждал он про себя. – Оно, конечно, верно, уволить-то меня проще, чем убить. Зато убить – надежнее. Нет человека – нет и проблемы. Ну, что же, как говорится, кто предупрежден, тот смеется последним».

И он щелчком пальцев подозвал официанта.

– Посчитай мои убытки, – распорядился он.

Только выйдя на улицу, директор Зайцын достал мобильник и набрал номер, который держал не в памяти телефона, а в своей собственной. Это был номер хозяина «Агронавта», известного большинству только по кличке Мозг. Зайцын не сразу решился ему позвонить. Что, если московский юрист от господина Мирского и в самом деле киллер, и Мозг в курсе его приезда? Но и тогда Зайцын ничего не терял, сообщив ему эту информацию. Тем более что всю ответственность за панику свалил на Кудряша.

Мозг выслушал внимательно, выдержал паузу и ответил:

– Я сам проверю, что он за юрист. Возможно, Мирский что-то от нас скрывает. Он любит тайны.

И отключился. О том, что господин Мирский все свои тайны унес с собой в могилу, Мозг сообщать не стал.

Зайцын напрягся. Вечер переставал быть скучным и томным, наступало время действий.

До города Гуров добрался на самосвале. В кабине он немного отогрелся. Тем не менее, вернувшись в отель, сыщик первым делом принял обжигающе горячую ванну, затем – ледяной душ. После этого он ощутил значительное облегчение. Захотелось спать. Но спать было нельзя. Полковник достал бутылку коньяка и включил кофеварку. Тут и Крячко подоспел. Он сразу увидел бутылку и учуял запах кофе.

– Чур, мне первому! – с порога заявил он. – Я задубел, как мамонт в вечной мерзлоте. Там, на небесах, жуткая холодрыга. И как это птички и ангелы на лету не замерзают?

Гуров налил себе и Станиславу коньяка. Они выпили, затем усугубили состояние горячим кофе.

– Выйдем на балкон, покурим, – предложил Гуров.

Когда они вышли на холод, он поежился и плотно притворил балконную дверь.

– Придется еще немного померзнуть, Стас. Думаю, микрофончик-то мне уже поставили. И тебе, наверное, тоже. Лавина тронулась. И все больше набирает скорость. Ты можешь меня поздравить: я только что был изнасилован Ксенией Мартыновной Пахомовой. В особо циничной форме.

Крячко едва не разинул рот от удивления.

– И как же она, слабая женщина, с тобой справилась? Личным обаянием или с помощью приворотного зелья?

Гуров пожал плечами.

– Прелестей ей, конечно, не занимать, но главным достоинством было какое-то снотворное. Думаю, этим же снадобьем угостили Фердыщенкова и сторожей со склада. Кроме того, у насильницы был сообщник. И это не кто иной, как Аверин.

Крячко осторожно заглянул другу за спину, словно боялся увидеть у него хвост.

– Это как же? Неужели он тебя обесчестил?

Гуров успокоил его:

– Нет, не в том смысле. В сцене секса участвовали только я и она. Я уверен, что Аверин, если это был он, вел видеосъемку.

Крячко наморщил лоб.

– Ты сказал: «Уверен»? То есть ты веришь, но не знаешь точно?

– Я был в отключке. Остались догадки и обрывки воспоминаний.

– А факты? Улики?

– Элементарно, Ватсон. У меня трусы надеты наизнанку. Я это обнаружил, когда решил помочиться.

Лицо Крячко приняло оживленное выражение.

– Это значит, что тебе битому быть! Могу выручить, раз такая судьба. Обещаю лупить вполсилы и не по лицу.

– Нет! Это значит, что трусы с меня снимали, а потом снова надели. Но второпях перепутали и напялили наизнанку. Такая вот дедукция.

– А может быть, это сделали нарочно?

– Что сделали нарочно? Сняли трусы? Ну, конечно, не случайно!

– Лева, иногда ты становишься на редкость бестолков. Может быть, трусы на тебя нарочно надели наизнанку, чтобы ты был в курсе. А может, ничего и не было, а сделали это нарочно, чтобы ввести тебя в заблуждение. Вот тебе и дедукция.

Гуров сокрушенно кивнул.

– Как говорится, что выросло, то выросло. Так что я теперь порнозвездун. Оскоромился на старости лет.

Крячко тяжело вздохнул.

– Ладно, не переживай. У меня похожая ситуация. Диагноз аналогичный – супружеская измена, отягченная алкогольными излишествами.

И вкратце рассказал другу свою историю. Гуров посмотрел на него с пониманием и сочувствием.

– Допился, значит? И ничего не помнишь? Да и я не лучше. Получается, сраму обрели, но без всяческого удовольствия. Вот уж точно – на ровном месте…

– Да мордой об асфальт, – закончил за друга Крячко.

Время шло, а друзья-сыщики все еще топтали мокрый снег на балконе гуровского люкса и обсуждали сложившуюся ситуацию.

Крячко озадаченно почесал за ухом. За долгие годы общения он непроизвольно перенял у генерала Орлова некоторые из его привычек.

– Не нравится мне это, Лева, – проворчал он. – С одной стороны, убит друг президента, дело на контроле и все такое. А с другой – из всех оперов работают только пара «студентов», пара «оборотней» и начальник собственной персоной. Остальных разогнали по командировкам и горячим точкам будто нарочно, чтобы не мешали или не болтали лишнего.

– Типа бурной имитации оргазма? – подсказал Гуров. – Это ты точно подметил. И с комбинатом много непонятного. Черный ящик какой-то. Все скрыто за бетонным забором. На огороженной территории площадью в сотню гектаров скотину пасут, забивают и обрабатывают. Наружу выходит только готовая продукция. Секретность выше, чем в системе среднего машиностроения. Понятно, что конкуренция, понятно, что с промышленным шпионажем надо бороться, но не до такой же степени. Даже настоящий хозяин «Агронавта» неизвестен. Как ты сказал его погоняло? Мозг? Нет, не нравится мне все это.

Крячко почесал кончик носа.

– Похоже, вокруг нас старательно вытаптывают поляну. Причем делают это не целенаправленно, а просто так, на всякий случай. Нас по-прежнему не воспринимают всерьез, но, думаю, что опять-таки на всякий случай от нас постараются избавиться как можно быстрее.

– Это верно, – согласился с ним Гуров. – И надо бы вооружиться, а то неудобно как-то. Будто голые в филармонии.

Они помолчали еще немного.

– А что насчет Мозга? – спросил Гуров. – Хоть намек имеется? Кто он, откуда?

– С точностью могу сказать только одно – он есть! – заверил Крячко.

– И пьёть? – невесело усмехнулся Гуров. – И Почкин еще куда-то запропастился. Хорош осведомитель. У меня к нему куча вопросов накопилась.

Крячко снова собрался было почесать за ухом, но спохватился и отдернул руку.

– Может, он сбежал от всей этой мороки? Я бы на его месте так и сделал.

– Что-то много людей в этой местности исчезают без следа, – задумчиво произнес Гуров. – Бермудско-Мясниковский треугольник какой-то.

Разговор был прерван звонком мобильника. Звонили Станиславу. Он мельком глянул на дисплей.

– А вот и наши местные коллеги. Чем-то на этот раз порадуют?

Крячко внимательно слушал и ничего не говорил. Только лицо его все больше мрачнело.

– Сейчас подойду, – сказал он наконец и убрал трубку, потом обратился к Гурову: – Нашелся твой Почкин. Тут, в гостинице. Убит. Тело обнаружено в номере журналиста Гербера.

10

Ксения Мартыновна нервно прохаживалась по просторному холлу особняка. После расставленной для московского гостя «медовой ловушки» здравый смысл подсказывал, что ей следует немедленно скрыться. Хотя бы на время.

Правда, ее таинственный босс, которого она никогда не видела и знала только по кличке – Мозг, – гарантировал ей полную безопасность. Но кто знает, может быть, он и Фердыщенкову безопасность гарантировал?