Ключи Пандоры, стр. 64
Юля подняла голову и уставилась на него, словно прочитала не только протокол, но и тайные полицейские мысли.
– Ознакомилась? – сварливо спросил Кирилл.
Свидетельница молча кивнула.
– Тогда на каждой странице поставь подпись, а на последней, внизу, напиши: «С моих слов записано верно». Дата. Подпись.
– Миронов, не психуй, – негромко сказала Юля, чем моментально вывела его из себя.
Не психуй?
Бесспорно, сегодня она выглядела по-другому. От той испуганной девчонки в грязных джинсах и порванной майке, отчаянно рыдавшей на поляне, не осталось и следа. Юлия Быстрова снова была элегантна, прекрасна и благоухала изысканными духами. Правда, глаза прятала за темными очками, да на скуле сквозь слой тонального крема проглядывал синяк, уже пожелтевший, но все-таки заметный. Однако нахальная уверенность и высокомерие вернулись к ней в полной мере и всколыхнули в нем прежнюю неприязнь и легкую зависть, в чем Миронов никогда не признался бы даже у расстрельной стенки.
В динамиках приемника, стоявшего на сейфе, певец горланил про подобную особу, которая идет по жизни, смеясь, чем только усугубил ситуацию.
– Подписала? – грубо спросил майор.
Юля отложила ручку.
– Давай сюда пропуск!
Она пальцем подтолкнула к нему мятую бумажку.
Миронов, не глядя, черканул ручкой.
– Свободна! Понадобишься – вызовем!
Юля взяла пропуск, но не поднялась с места. Майор вздохнул: сейчас начнется!
Лицо Юлии было невозмутимым и отстраненным, как маска Тутанхамона. Но темные очки скрывали ее глаза – два бездонных омута, а в них могло таиться все, что угодно.
Больше всего на свете Кирилл боялся таких женщин: красивых, опасных и неконтролируемых. Ему сразу вспоминались личные неудачи, связанные с ними, странная власть их над мужчинами и его профессиональное, и не только, бессилие.
Юля покопалась в сумке и вытащила на свет божий большую бутылку шотландского виски «Джонни Уокер» и поставила сверху на протокол.
– Миронов, я, конечно, понимаю, что вискарь – не самый лучший способ отблагодарить тебя за спасение, но я – женщина честная. Машину тебе не подаришь – это уже взятка в особо крупных размерах, да и супругу придется объяснять. А мы ведь этого не хотим, верно?
Голос Юлии звучал вкрадчиво и непривычно льстиво.
– Глаза бы мои на тебя не смотрели! – вздохнул Кирилл, но сцапал бутылку и проворно спрятал ее в сейф.
Юля удовлетворенно вздохнула и откинулась на спинку стула.
– Так уж и не смотрели бы? И потом, согласись, я вам помогла!
Кирилл вытаращил глаза от подобной наглости.
– Помогла? Юленька, солнце мое, если б я тому козлу плечо не прострелил, ты бы тут сейчас не сидела!
– Так и я о том же! – обрадовалась она. – Но кабы не я, вы бы его не поймали. Кстати, кто он?
– Ты же читала в протоколе, на опознании была. Павел Градов. Рецидивист, кстати. Две ходки за грабеж, пытались посадить за вымогательство, но он, зараза, вывернулся. А затем подвизался в охранниках. А второй мордоворот – Владимир Лебедев. Кстати, бывший командир спецназа Управления исполнения наказаний.
– Теперь, надеюсь, они не вывернутся?
– Нет, конечно! Покушение на убийство, незаконное удержание человека с применением насильственных методов! Нанесение телесных повреждений. Плюс мошенничество! Кстати, с Ворониным и его сворой сейчас работают опера Управления экономической безопасности. Говорят, топят друг друга не по-детски!
– Значит, я была права насчет Воронина? – спросила Юля.
Но вопрос звучал как констатация факта. Кирилл поморщился.
– Ну, права! Отчасти… Он действительно дурил бедных баб и мужиков. Вынуждал продавать квартиры, а затем путем махинаций отбирал деньги. Но провернуть в одиночку такую аферу ему было не под силу. Вот и появился Лебедев. Он со своими бойцами крышевал Воронина, помогал проворачивать сделки с квартирами. Кстати, Воронин сожительствовал с этими, как бы правильно выразиться… Прихожанками! Две от него беременны, причем одной всего пятнадцать лет. Так что набрался целый букет статей: мошенничество в особо крупном размере, совращение несовершеннолетней, создание незаконной религиозной организации. Воронин свою секту даже не пытался регистрировать, допустим, как дворовый клуб, что его и сгубило. Так что можешь собой гордиться, ты действительно угадала верно.
– Я горжусь! – кивнула Юля, но ее тон был безрадостным. – Наверное! Одного не могу понять: почему они убили Максима? Он оказался свидетелем чего-то противозаконного?
Кирилл помолчал, а затем нехотя признался:
– А вот не знаем пока! Не колются они! Ни Воронин, ни бабы его, ни Градов, ни Лебедев. Отрицают. Не видели, мол, не слышали, не трогали. Ну, ничего, расколем!
– А что с участковым? Подтвердилось?
Миронов помрачнел.
– Тут пока – темный лес. Бандиты никаких отпечатков в опорном пункте не оставили, свидетелей того, что они туда заходили, не нашлось. Тем более никто не видел, как они грузили убитого в машину. И главное, пока не найдено тело, к ним никаких претензий! А труп, сама понимаешь, искать в тайге, что иголку в стоге сена!
– Понятно! – вздохнула Юля. – Мои слова не доказательство! Но отсутствие свидетелей только подтверждает, что в Каменном Броде не все благополучно! Почему полицию это не насторожило?
Майор глянул на нее исподлобья.
– В любом случае, эти твари будут держаться до последнего. Убийство сотрудника полиции тянет на пожизненное, и потому доказательства должны быть очень убедительными, иначе дело развалится в суде!
– Но почему участковый написал рапорт, хотя бы скажешь?
– А тебе это зачем? – рассердился Миронов. – Мало тебе синяков и шишек? Учти, узнаю, что снова в Каменный Брод сунешься, тебе не сдобровать! И Зернова больше не напрягай! Он из-за тебя чуть инфаркт не заработал!
– Но отблагодарить я его могу? – сверкнула глазами Юля. – Я ведь его тюхой считала, а он вон каким молодцом оказался!
– Мы тут все молодцы! – буркнул Миронов и катнул ладонью по столу пузырек из-под пенициллина, отчего-то валявшийся на его столе.
Юля улыбнулась.
– Кирилл, ты что, заболел?
– Почему заболел? – опешил майор, затем, видно, понял и буркнул: – Накаркаешь, голуба моя! Тут такое завертелось, что и заболеешь, и тебе ведерную клизму с гвоздями вставят.
Он выдвинул ящик стола и бросил туда пузырек. Юля проводила его взглядом.
– Такое завертелось? Что именно?
– Все тебе расскажи! – отмахнулся майор. – Много чести! Иди, а!
Юля поправила очки и поднялась. Кирилл тоже встал и пошел ее провожать. Волна раздражения утихла, и он вдруг почувствовал признательность к этой отважной девушке, которая едва не погибла, но на самом деле крепко помогла полиции.
– Я очень прошу, – сурово сказал он, – не лезь больше никуда! Успокойся, наконец! Отдышись перед приездом мужа!
– А куда еще лезть? – В ее голосе явственно прозвучала тоска. – Я столько над всем этим думала, что голова распухла. Выходит, дело в том проклятом самолете. А раз так, правды мы никогда не узнаем! И убийцы Максима никогда не будут найдены!
– Оно тебе надо? – фыркнул Миронов. – Парня все равно не поднимешь!
Но она не поддержала его тона.
– Надо! Столько народу погибло! Я хочу знать почему.
Правда, последнюю фразу майор не услышал, потому что Юля произнесла ее про себя.
Глава 7
К полудню солнце расплавило асфальт, и каблуки Даши стали проваливаться в него, как в масло. Она начала ныть, что устала и вообще им совершенно не нужно таскаться по Москве, чтобы сбить возможных преследователей со следа.
– Мы от них давно уже оторвались, если за нами кто-то и ходил, – жалобно сказала она. – А если ходят до сих пор, то мне все равно. Я устала и хочу куда-нибудь присесть!
Никита послушно притормозил и, оглядевшись, быстро затянул Дашу под навес уличного кафе, в спасительную тень. В кафе было полно потного и красного от жары народа, лениво поглощавшего ледяную газировку и пиво.