Дом с привидениями, стр. 7

4

Дом с привидениями - domspr04.jpg

Переступив утром порог лаборатории, Лаура почувствовала, что в ней ночью что-то случилось. Ровно неделю она работала в лаборатории, все шло нормально — никаких загадочных происшествий, никакого вторжения потусторонних сил. Если в стенах двухэтажного дома и водились привидения, то они пока побаивались показываться. Каждое утро она оглядывала все помещения, стараясь открыть самый малый непорядок, — все сохранялось таким, каким она оставляла, уходя в гостиницу. А сегодня было не так. Она ещё не увидела непорядка, только почувствовала его. Кто-то ночью ходил по лаборатории, так ей казалось. Но и внимательно все осмотрев, она не нашла следов постороннего присутствия.

— Чепуха! — сказала она себе. — В бред начинаю впадать. Хроноустановка в порядке, это единственно важное. Её никакая призрачная рука не касалась.

Громоздкое сооружение, названное хроноустановкой, функционировало исправно. С десяток преобразователей атомного времени, сфокусированные на сосуд с биологическим раствором, вели программу, что была задана вчера вечером. В сосуде бурлила мутная смесь разноцветных живых клеток, в смеси преобладали жёлтые клетки, синие среди них терялись: в жёлтых клетках время замедлялось, в синих ускорялось. Компьютер показывал, что реакция разновременности — так ещё Герд назвал впервые им осуществлённый процесс — набирает ход. Когда разновременность дойдёт до предела и взаимодействие клеток прекратится, и сами они перестанут быть видимы, ибо будут жить в разных временах: жёлтые отстанут от «сейчас», затормозятся в прошлом, а синие опередят «сейчас», умчатся в будущее. А пока и простому глазу было видно, что бегство синих в будущее идёт резвей торможения жёлтых, поэтому так и ослаблялась синяя компонента раствора. Процесс шёл нормально.

Успокоенная, Лаура отошла от хроноустановки. Но ощущение соприсутствия чего-то постороннего не ослабевало. Недоумение стало превращаться в раздражение. Лаура сердито спросила себя, что, собственно, ей сегодня не нравится в лаборатории? И ответила: мне не нравится сам воздух лаборатории, им вдруг стало нехорошо дышать. Лаура прошла в генераторную. Отсюда шло питание преобразователей атомного времени. В генераторной мирно гудели механизмы, им и полагалось так гудеть, звенящий их гуд свидетельствовал о нормальной работе. Лаура раскрыла крышку регистратора. На ленте самописца извивалась кривая режима генераторов. Лаура не поверила глазам. Регистратор запечатлел скачок интенсивности. Между четырьмя и шестью часами ночи генераторы испытали огромное ускорение, оно вплотную подошло к зловещей красной черте запрета — переход за неё грозил взрывом. Два часа генераторы работали в запрещённом режиме: если и не на волосок, то на миллиметр от самоуничтожения. Но ведь это немыслимо: автоматы безопасности не допускают подобных нарушений! Лаура быстро подошла к щиту безопасности. То, что она увидела на щите, ошеломило её: автоматы были отключены. Сегодня ночью, между четырьмя и шестью часами, лаборатория могла взлететь на воздух — и то, что она не взорвалась, было чудо: генераторы, разгоняясь, так самоускоряются, что только автоматы могут погасить саморазгон, а автоматы были отключены!

Лаура поспешно включила автоматы безопасности, проверила, надёжно ли они охраняют процесс, и возвратилась к хроноустановке. Надо было успокоиться и разобраться в происшествии. Одно ясно: кто-то ночью пробрался в лабораторию и безобразно хулиганил. Кто это был? Для чего ему понадобилось так опасно вмешиваться в работу механизмов? И как он мог проникнуть в закрытую лабораторию? Замки настроены на её личный шифр, так она сама захотела, и директор Берроуз дал согласие. Она никому не сообщала шифра, замки не повреждены — никто не мог проникнуть в генераторную! Лаура потянула носом воздух. Вот откуда ощущение чужого присутствия! Чудовищная интенсивность генераторов воздействовала на воздух: ночью, вероятно, в лаборатории было так мало чистого кислорода, что вряд ли хватило бы для нормального дыхания. С шести часов, когда прекратилось возмутительное озорство, воздух постепенно освежился.

На стене засветился стереовизор. Матвей Чернов, словоохотливый заместитель малоречивого директора, дружески ухмылялся с экрана.

— Что случилось, друг Лаура? У вас такой вид, словно вы лицом к лицу столкнулись с ужасным привидением!

Лаура постаралась не показать волнения:

— Привидение в лаборатории одно — вы сами на экране. Но ваше явление не ужасает, не думайте о себе столь высоко!

Чернов захохотал. Отповеди Лауры не сердили, а радовали его. Он был любителем острых слов.

— Знаете, почему я соединился с вами, Лаура? Ночью ваша лаборатория чрезмерно потребляла энергию. Вот я и подумал: не случилось ли чего чрезвычайного? У нас порядок такой: если предусматривается повышенное требование на энергию, нужно извещать заранее. Так все-таки произошло что-нибудь?

— Да, произошло, — сказала Лаура. — Но я ещё не понимаю, что именно. Когда разберусь, сообщу. Надеюсь, вы дадите мне поразмыслить. Не хочу необоснованных выводов.

— Поразмышляйте, поразмышляйте, торопить не будем! — Чернов опять засмеялся. Ему доставляло очевидное удовольствие, что в лаборатории совершилось что-то чрезвычайное и что новая сотрудница, такая иронически самоуверенная, а к тому же излишне для нормальной женщины красивая, вдруг растерялась. То ли в насмешку, то ли чтобы что-нибудь определённое высказать, он добавил: — И подумайте о проклятых призраках! «Шестёрка» — дом с привидениями! Фантомы в хронофизике — по-моему, неплохая научная тема, а?

Стереовизор погас. Лаура, уставясь глазами в стол, не двигалась. Объяснить ночное происшествие кознями привидений всего легче. Но тогда надо дознаваться, откуда берутся привидения? В физику вторгается мистика. А не лежит ли в основе ночной мистики рядовая мистификация? Может быть, сам Матвей Чернов сыграл роль призрака-любителя? От такого шутника можно многого ожидать! Но зачем ему пугать новую сотрудницу? И ведь это не простое озорство — лаборатория была на грани гибели! Ни один учёный не позволит себе такой опасной проказы, а Чернов хоть и шутник на словах, но серьёзный работник в науке, иначе его не поставили бы в заместители директора уникального института. И она не сообщала ему шифра замков, он не мог ночью войти в лабораторию!