Розамунда, любовница короля, стр. 30
– Нет! – твердо заявила Розамунда. – На этот раз, Хэл, меня не улестишь. Даже если тебя просто увидят здесь, моя репутация будет погублена! Как жестоко, что тебе все безразлично, кроме своего удовольствия! Тебе все равно, что будет со мной!
– Но мне не безразлично твое удовольствие, сердце мое.
Его проворные руки стали ласкать ее груди.
– Такие спелые маленькие ягодки, и кто воздаст им должное, кроме меня! Я вижу, как белеет твоя плоть сквозь полотно надушенной камизы, Розамунда!
Розамунда нервно дернулась, почувствовав его губы на своей груди. Голова кружилась от страха и наслаждения.
– Нет! – вскрикнула она, когда его пальцы прокрались под камизу. – Нет!
Но, видя, что он ее не слушает, закричала. Пусть она потеряет доброе имя, но не позволит ему украсть самое драгоценное, что у нее есть: добродетель.
Она снова закричала, и он накрыл ладонью ее рот.
– Не нужно, сердце мое. Я хочу только сделать нас счастливыми. Вот увидишь, Розамунда.
Она снова раскрыла рот, но на этот раз ее зубы впились в его руку. Генри Тюдор взвыл от боли и возмущения, и в этот момент дверь спальни распахнулась. На пороге вырос сэр Оуэн Мередит с потемневшим от гнева лицом. Принц слетел с постели и, протиснувшись мимо рыцаря, позорно бежал.
Розамунда, к собственному изумлению, залилась слезами.
– Слава Богу, что вы успели, – всхлипывала она. – На секунду мне уже казалось, что я с ним не совладаю.
– Он хотел лишить тебя девственности, Розамунда, – без обиняков подтвердил Мередит.
– Откуда вам известно? – быстро спросила она, прижимая к груди одеяло.
– Мейбл узнала от одной из служанок, что лакей принца задавал странные вопросы. Она стала следить за твоей комнатой и увидела входившего туда принца. Вокруг не было ни единой души. Она сразу поняла, что тот затеял, и побежала ко мне.
– О, что мне делать? – рыдала Розамунда. – Если этот могущественный человек задумал обесчестить меня, мне не спастись.
– Я сам поговорю с графиней и объясню, что произошло. Думаю, Розамунда, тебе пора выйти замуж. Если король выберет тебе жениха, принц оставит тебя в покое. Ты потеряешь для него всю свою привлекательность. Но, миледи, скандала не должно быть ни в коем случае. Не дай Бог, всплывет имя принца, ибо его будущий тесть – человек чопорный, строгий и неуклонно соблюдает правила приличия. Испанский посол немедленно донесет ему обо всем, поскольку и он заботится о счастье принцессы Арагонской.
– Но если мне дадут мужа, то, наверное, отпустят домой? – дрожащим голоском спросила Розамунда.
– Это зависит от человека, которого тебе выберут. Но после того, что здесь произошло, очевидно, что только супруг сумеет защитить тебя должным образом.
Часть II
Англия, 1503-1510
ХОЗЯЙКА ФРАЙАРСГЕЙТА
Глава 7
На следующее утро, после мессы, сэр Оуэн Мередит подошел к графине Ричмонд, выходившей из часовни, и тихо сказал:
– Прошу вас, мадам, уделить мне несколько минут для приватной беседы. Уверяю, дело крайней важности.
– Я приму вас после завтрака, – кивнула Достопочтенная Маргарет на ходу, направляясь в свои покои.
Их глаза на секунду встретились, и Оуэн тут же отошел.
Теперь нужно отыскать Мейбл.
– Розамунда объяснила, что стряслось вчера днем? – спросил он. – Твоя сообразительность предотвратила настоящую трагедию.
– Его следует высечь! – негодующе ответила женщина. – Пусть он и будущий король, все равно заслуживает трепки! Какой порядочный человек, будь он молод или нет, намеренно попытается обесчестить невинную девушку? Понятно, что сэр Хью, упокой Господь его душу, желал только добра, вверяя мое милое дитя королю, но, Господи милостивый, как бы я хотела оказаться дома, в безопасности и покое!
– Я попытаюсь защитить ее, как только смогу, – заверил сэр Оуэн. – Графиня удостоила меня личной аудиенции. После завтрака я пойду к ней. Она вряд ли обрадуется, узнав о проделках внука, и, конечно, во всем обвинит Розамунду. Я этого не допущу. Но она поймет всю трудность сложившейся ситуации. Я предложу ей немедленно выбрать мужа для Розамунды и выдать ее замуж, прежде чем юному принцу удастся обольстить несчастную и уничтожить ее репутацию. При всем своем уме Розамунда достаточно наивна, и, боюсь, несмотря ни на что, ее все еще влечет к принцу Генри. Согласись, для простой сельской девушки лестны ухаживания столь высокой особы.
Мейбл кивнула:
– Чистая правда, сэр, но есть еще кое-что важное, что может способствовать ее падению. Ее соки уже изливаются каждый месяц. Она созрела для мужа, а если не для мужа, то для любовника. Бедняжка слишком неопытна, чтобы понять, что ничего не может с собой поделать. Ей нужен настоящий мужчина в постели, и лучше, если он окажется мужем.
– Верно, – с легкой улыбкой согласился сэр Оуэн. – Но не волнуйся, Мейбл, я потолкую с графиней, а ты не оставляй свою госпожу ни на минуту.
– Обязательно, сэр, – поклялась Мейбл.
В десятом часу утра за Мередитом пришла одна из служанок графини и повела в маленькую, обшитую панелями комнату с угловым камином, в котором ярко пылал огонь.
Перед ним стояли два стула с высокими спинками, обитые вышитым полотном. Между ними располагался круглый столик. На одном стуле восседала Маргарет Бофор в своем обычном черном наряде с причудливо изогнутым головным убором, закрывавшим снежно-белые волосы. Она показала ему на другой стул, и, пока он садился, служанка тихо удалилась.
– Расскажите, сэр Оуэн, – попросила она, – какое срочное дело привело вас сюда?
Рыцарь тяжело вздохнул.
– Заранее молю ваше высочество о снисходительности и прощении, но не могу больше молчать, чтобы своей трусостью не погубить невинную девушку и не обвинить человека, близкого вашему сердцу, в гнусном преступлении. Вы разрешите мне говорить откровенно, зная, что я в этом деле человек посторонний и не должен судить и выносить приговор? Я всего лишь желаю предотвратить трагедию, мадам.
– Я знаю вас как человека скромного и осторожного, никогда не стремившегося вмешаться в то, что его не касается, поэтому должна принять всерьез все, что вы собираетесь сообщить. Объяснитесь же! Я не возложу на вас ответственность за все сказанное, что бы это ни было. Прошу вас, сэр!
– Вашего внука, принца Генри, подбили на действия, которые могут обесчестить его имя. Мало того, на исход его поступка заключены пари. Чарлз Брендон пытался отсоветовать принцу идти до конца, но тем не менее вызвался быть судьей. Заводилой и вдохновителем всей этой истории стал Ричард Невилл.
– Неужели? – сухо заметила графиня. – Интересно, почему меня нисколько не удивляют ни осторожность Брендона, ни склонность Невилла ко всяческим беспорядкам и пакостям? Продолжайте.
– Принц, будучи юным и переполненным соками, которые бродят в каждом молодом человеке, посчитал, что увлекся леди Розамундой Болтон из Фрайарсгейта. Они несколько раз обменивались невинными поцелуями. Принц зашел бы и дальше, но девушка, заботясь о своей репутации, не позволяла ничего лишнего. Невилл и остальные поспорили, может ли принц соблазнить леди Розамунду. Вчера, когда вы взяли принцесс и своих дам на прогулку по реке, принц подкупил оставшихся служанок, уговорив их покинуть ваши покои, где спала Розамунда. Он ворвался в спальню девушки и попытался взять ее силой. Только своевременное вмешательство ее камеристки, которая побежала за мной, спасло леди Розамунду и ее доброе имя.
– Ад и проклятие! – взорвалась графиня Ричмонд. – Я прикажу его выпороть!
– Добрая госпожа, я молю выслушать меня. Принц Генри ничего не может с собой поделать. В нем бурлят радость жизни и юношеская похоть. Вы же знаете, как он высок и широк в плечах. Уже сейчас он кажется намного старше своих лет. —Дело тут не только в мужских желаниях, которые его одолевают. На карту ставится его гордость. Эту задачу можно легко разрешить, а принц, в душе человек благородный, помня, что его застали на месте преступления, возможно, сам сейчас молит Бога, чтобы дело закончилось благополучно и никто не пострадал.