Мое сердце, стр. 166

— «Н»! — воскликнул Алекс. — «Н»— значит Наваррский!

— Абсолютно верно, — улыбнулся Генрих.

— Как я могу отблагодарить вас? — спросил Алекс, и у Велвет перехватило дыхание.

Король обворожительно улыбнулся:

— Я бы хотел, чтобы вы задержались во Франции, наслаждаясь щедрым французским гостеприимством, до тех нор пока не появится на свет ваш ребенок, граф де Брок-Кэрн. Вашей жене не стоит путешествовать в ее положении.

Алекс обернулся, чтобы еще раз поцеловать жену, а король сделал несколько шагов вперед, чтобы поприветствовать родителей Велвет, которых он до сих пор еще толком не разглядел. И тут его глаза встретились с глазами Скай.

— Вы! — ошеломленно воскликнул он. — Вы — мать Велвет?

Мысленно он вернулся почти на двадцать лет назад, в ту ночь, когда он обладал этой не правдоподобной, изумительной женщиной, ночь всепоглощающей страсти, ночь, которая закончилась невозможным насилием Варфоломеевской ночи.

— Велвет родилась через девять месяцев после этого, монсеньор, — мягко сказала она, как бы прочитав его мысли.

Генрих Наваррский побледнел как полотно. Святая Дева Мария! Не может быть, чтобы Велвет оказалась его дочерью. Он, сам того не зная, совершил акт кровосмешения со своим собственным ребенком! Его охватило отвращение к самому себе, он почувствовал комок в горле.

Скай наблюдала за королем и абсолютно точно знала, о чем он думает. Она никогда не надеялась, что ей удастся расплатиться с Генрихом Наваррским за то, что тот изнасиловал ее много лет назад, за те страдания, которые ей пришлось вынести в последовавшие за этим месяцы, когда она была уверена, что ребенок, которого она зачала, его. Теперь же судьба повернулась к ней. Ей даже не пришлось ничего говорить.

Он поверил и так!

К ее уху нагнулся Адам и тихо прошептал:

— Прости его, девочка, если не ради меня, то хотя бы ради него самого. У него на совести и так много черных пятен. Не бери этот грех на душу.

Она вздохнула и сказала:

— Велвет не ваша дочь, монсеньор.

— Вы уверены? — Он все еще выглядел потрясенным, — Я не была уверена, пока она не родилась, — искренне призналась Скай. — Но у нее оказалось родимое пятно, которое вот уже столетие отмечает всех женщин в роду ее отца.

— Маленькое черное сердечко на левом бедре, — тихо сказал король с явным облегчением.

— Скотина! — прошипела Скай чуть слышно, так, что ее слова мог разобрать только он.

Генрих Наваррский вытянул вперед руки ладонями наружу и слегка пожал плечами.

— Дорогая, а вы ожидали от меня чего-нибудь другого? — спросил он.

Скай покачала головой и печально улыбнулась.

— Нет, — ответила она честно. — Не ожидала.

— Вы совсем не изменились, — сказал он. — Вы все так же прекрасны.

— А вы, монсеньор, несмотря на внешний лоск, так и остались гадким мальчишкой. Король рассмеялся.

— Мне пора ехать, — сказал он, — пока не стемнело, а то я опять свалюсь в ваше озеро. Пока доберусь до Шинона, я основательно промерзну.

— Я когда-то поклялся, что, если нам суждено будет встретиться еще раз, я убью вас, — сказал Адам де Мариско. — Но то, что вы вернули нам нашу дочь, сквитало нас.

Король кивнул.

— Прощайте, лорд де Мариско, граф де Брок-Кэрн, — сказал он джентльменам. Затем повернулся к Скай и Велвет. — Мне было очень приятно еще раз увидеть вас, дорогая, — проговорил он, обращаясь к Скай и поднося к губам ее руку. Потом взял руку Велвет и тоже поцеловал ее. — Прощайте, дорогая, — тихо сказал он. — Будьте счастливы! — И, повернувшись, быстро вышел из зала.

Велвет поняла смысл сцены, только что произошедшей у нее на глазах. Она взглянула на свою мать.

— Мама? — спросила она.

Губы Скай сложились в озорную улыбку, подтверждавшую догадку ее дочери.

— Да, дорогая, — сказала она.

— Мама! — еще раз повторила Велвет, и счастливый смех матери и дочери заполнил зал Бель-Флера. Теперь у них появилась еще одна общая тайна.

Эпилог

— Нареките ребенка, — сказал отец Жан-Поль, обращаясь к собравшимся.

— Джеймс Фрэнсис Генрих Александр, — провозгласил король Шотландии, осторожно баюкая своего крестного сына.

Велвет гордо улыбнулась мужу, пожав ему руку с молчаливой любовью. Они стояли рядом посреди всей своей огромной семьи в часовне Дан-Брока, в которой крестили их первого сына в этот третий день июня в год 1593 — й от Рождества Христова.

Ребенок родился в Бель-Флере первого апреля.

Велвет и Алекс жили во Франции вместе со Скай и Адамом вплоть до последнего времени, когда три недели назад они наконец вернулись в Дан-Брок. Все жители деревни Брок-Эйлен высыпали на улицу и приветствовали своих хозяев, приехавших с сыном и наследником, следующим графом. Для всех это было чрезвычайно радостным событием. В замке их поджидала Джин Лаури с маленькой Сибиллой на руках. Девочка вначале дичилась своего отца и мачехи, но быстро оттаяла, как только Велвет достала из дорожного сундука красивую французскую куклу, разодетую в шелка и кружева. Даже если Сибби, которой уже исполнилось три годика, и помнила Аланну, в чем и Алекс и Велвет весьма сомневались, для малышки именно Велвет стала с этого момента «мамой».

Джин очень обрадовалась наследнику и с гордостью взяла его под свою опеку. Сибби ходила за ней по пятам. Ей очень понравилось быть старшей сестрой, и она с самого начала искренне полюбила своего маленького братика. Видя их вместе, Велвет молча возблагодарила Бога, который хоть и забрал у нее Ясаман, но в обмен дал ей другую дочку, о которой она могла заботиться.

Ясаман. У Велвет при мысли о ее первом ребенке останавливалось сердце. Как она сейчас выглядит? Говорит ли она? Счастлива ли? Она была таким красивым, послушным ребенком. Велвет знала, что Ругайя Бегум будет любить Ясаман. Но что они скажут ее дочери о ней, ее настоящей матери? Она вздохнула. На цепочке, подаренной ей Акбаром, висело уже две жемчужины, Скай показывала ей во Франции. Но Велвет так хотела знать, как живется ее дочке. Теперь все ее помыслы и энергия должны быть направлены на Сибиллу и Санди, как они уже успели прозвать своего первенца.

Сразу после его рождения было решено, что крестным отцом у него будет король Шотландии, а крестной матерью — невестка Велвет, Эйнджел — Я хочу, чтобы его непременно крестили в Дан-Броке, — сказала Велвет. — Он должен был там родиться, но, увы, вышло по-другому. Крещен же он будет в своем родовом замке, — добавила она, посмотрев на Скай, — мы воспользуемся этим случаем, чтобы собрать вместе всю семью. Патрик и Мурроу уже вернулись из плавания. Эван тоже может приехать вместе с Гвинет и их детьми из Ирландии. Наверняка он сможет оставить свои имения, чтобы поприсутствовать на крещении маленького Джеймса.

— Я попрошу одного из дядюшек О'Малли присмотреть за его имениями. С этим проблем не будет. Ты что, правда хочешь собрать все семейство в Дан-Броке, Велвет? — спросила Скай.

— Да, мама! Всех! Виллоу, Мурроу, Эвана, Дейдру, Патрика и Робина! Со всеми их семьями! Дядюшку Конна и тетю Эйден с моими кузинами, Анабеллу с ее сыновьями! Дядю Робби и леди Сесили! Дейзи и Брэна Келли! Всех!

Приглашения были разосланы заранее, еще до того, как они выехали из Франции. Обрадованная возможностью увидеться, вся семья съехалась в Дан-Брок в количестве пятидесяти четырех человек. Замок был битком набит родственниками, под ногами, куда ни ступи, вертелись дети.

— Ты знаешь, что у нас с тобой тридцать внуков? — спросил Адам де Мариско у своей жены, испытывая чуть ли не благоговейный трепет.