Любовь на все времена, стр. 132
— С гораздо большим удовольствием я бы раздевал тебя, Эйден, а не одевал.
К своему удивлению, она почувствовала, как ее рот расплывается в улыбке.
— Ты наглец, — выбранила его она. — Иди и скажи своей сестре, что я скоро спущусь. Я вижу, что соблазнить тебя, милорд, не составляет труда, но я не хотела бы, чтобы подверглось сомнению гостеприимство нашего дома.
Усмехнувшись, он отпустил ее и ушел, оставив ее причесываться и выбирать украшения. Скай с облегчением вздохнула, когда увидела, что он входит в Большой зал, все еще весело ухмыляясь.
— Эйден говорила с тобой? — спросила она, гадая, все ли ее невестка рассказала ему.
— Конечно, — ответил он. И, подойдя поближе к Скай и Адаму, заговорил вполголоса, чтобы слуги, накрывавшие на стол, не могли услышать его:
— Но я уверен, что ребенок мой. Как бы там ни было, ее вины в этом нет, а что еще, черт возьми, я могу сделать? Я люблю Эйден, и я не хочу, чтобы она была несчастлива, не хочу снова расставаться с ней.
Скай почувствовала, как ее сердце разрывается от нахлынувшей любви к младшему брату, ее глаза затуманились от слез, и она крепко обняла его.
— Это за что же? — спросил он.
— За то, что ты, Конн, оказался настоящим мужчиной и братом, которым могла бы гордиться любая сестра, — объяснила она.
— Я не святой, — напомнил он ей. — Я боюсь, Скай. Боюсь, что он родится похожим на другого мужчину. Но что я могу сделать? Ребенок может быть и моим, и я не позволю, чтобы Эйден огорчалась из-за того, что произошло не по ее вине!
Адам де Мариско кивнул.
— Ты мудр. Эйден достаточно настрадалась. Бедная девочка! Всего два года назад она прибыла ко двору маленькой деревенской мышкой. Какой же наивной она была! Ну ладно, Конн, сейчас все позади. Кевен Фитцджеральд давно исчез, и, слава Богу, ты получил свою жену обратно.
— Как бы мне хотелось добраться до этого проклятого ублюдка! — гневно воскликнул Конн. — Он заслуживает смерти за свои деяния. Каким нужно быть мерзавцем, чтобы продать в рабство родного человека?
— Возможно, есть способ добраться до него, — медленно сказал Адам. — Было установлено, что он работал на испанцев. Бывший шпион Испании, Антонио де Гуарас, который сидит в Тауэре с 1577 года, был пойман на том, что обменивался посланиями, которые посылались ему в кожаных мешках с вином, регулярно доставляемых в Тауэр коменданту. В поставляемой партии всегда был один пустой мешок, который кто-то из тюремщиков, человек, сочувствующий папизму, извлекал и относил де Гуарасу. Отсылать ответную записку в пустых мешках было еще легче. Де Гуарас придумал шифр, довольно несложный, который шпионы Уолсингема разгадали. Вот так Сесил убедился, что ты невиновен. Кажется, брат Антонио де Гуараса, Мигель, был связан с Кевеном Фитцджеральдом. Целью заговора было подорвать доверие королевы к О'Малли с Иннисфаны, потому что братья Скай опустошали Испанский Мейн, а торговая компания Скай и Робби отнимала жирные куски не только у испанцев в Леванте, но и в Ист-Индии. Испанцы и португальцы, конечно, рассматривают Ист-Индию как свою частную собственность. В устройстве заговора чувствовалась неуклюжая рука посла де Мендозы. Бог да поможет этому человеку, потому что, помимо всех других качеств, ему недостает хитрости. Он даже хуже, чем де Спес, хотя, должен заметить, его манеры чуточку лучше. Сесил и Уолсингем узнали из записок де Гуараса, что Кевен ускользнул с братом Гуараса, Мигелем, в Испанию, где король должен наградить его землей и найти ему жену. Деньги, которые получил Кевен от продажи Эйден, должны были пойти на финансирование нового начинания нашего господина Фитцджеральда в Испании.
— Значит, он в Испании, — задумчиво сказал Конн.
— Да, — сказал Адам.
— В каком месте?
— Мы еще не знаем, но можно приказать нашим шпионам выяснить это. Тебе это хочется знать? Конн кивнул.
— Я хочу, чтобы этот ублюдок сдох, — угрюмо сказал он. — Это по его вине Эйден пришлось так мучиться. Это по его вине ни я, ни моя жена никогда не узнаем, действительно ли я отец нашего первого ребенка. Да, я хочу, чтобы этот ублюдок умер! Он человек без принципов, и у меня нет повода для милосердия. Он не проявил милосердия ни ко мне, ни к Эйден. Он решил сделать так, чтобы меня казнили за преступление, которое я не совершал, а потом женился бы на моей жене. Когда он узнал, что его план сорвался, он расправился с Эйден безжалостным и жестоким способом. Нет, я не буду чувствовать сожаления, если он умрет. Жаль, что я не могу убить его сам.
— Я тоже хотела бы получить такую возможность, — сказала Эйден, подходя к нему. — Думаю, что смогла бы легко убить кузена Кевена голыми руками. — Она помолчала, как бы в раздумье, а потом сказала:
— Мой дед может знать, где Кевен. Я напишу ему, и если он поддерживает связь с Кевеном, как разозлится этот ублюдок, узнав, что я вернулась домой. Это может заставить его выползти из укрытия. Мы, конечно, не скажем деду правду о моих приключениях, но я горю жаждой мщения даже больше, чем ты, мой дорогой Конн. Как бы сильно ты ни любил меня, ты не можешь себе представить, чего мне стоила его подлость. Чего стоило это нам обоим!
Конн задумчиво посмотрел на жену.
— От одного письма вреда не будет, — сказал он, — и для тебя это не опасно, моя любовь. Кевен не смог убить нашу любовь, но это стоило нам времени и ребенка.
— И все же, — мудро заметила Скай, — ваша любовь стала еще сильней, несмотря на все ваши беды. Не тратьте время на бесполезную ненависть, мои дорогие. В конце концов Кевен будет наказан. Сказано же, что истинное отмщение принадлежит Богу.
— В данном случае, — ответила Эйден, — я хотела бы, чтобы Бог позволил мне сделать это самой.
— Поосторожней, — пошутил Адам, — вдруг твое желание исполнится. Судьба иногда выкидывает странные шутки. Я не думаю, чтобы вы хотели иметь на своей совести убийство человека.
— Наверное, нет, — согласилась Эйден, а потом улыбнулась. — Давайте больше не будем говорить о Кевене Фитцджеральде. Это заставляет меня чувствовать себя несчастной, а я сейчас не хочу быть несчастной. Адам, Скай и Конн уже знают, а вы нет, дорогой брат. У меня будет ребенок! Разве это не счастливая новость?
Темно-синие глаза Адама де Мариско потеплели от радости.
— Ребенок, говорите? — сказал он. — Да, Эйден, это и впрямь хорошая новость! Велвет и Дейдра будут рады узнать, что у них появится еще один родственник. — Подойдя к высокому буфету, где стоял кувшин ароматного бургундского с виноградников Аршамбо, он налил четыре кубка и раздал их собравшимся. Потом поднял свой кубок и сказал:
— Тост за новое поколение Сен-Мишелей! Долгой вам жизни! Здоровья, благополучия не только этому ребенку, но и всем вашим детям!
Конн обнял жену и, глядя в ее обращенное к нему лицо, с воодушевлением добавил:
— Аминь!
Глава 18
Небо было каким-то странно тусклым, серовато-белым. Шел непрекращающийся дождь, лежал туман, и с моря дул сильный ветер, бодро гнавший каботажное судно в устье реки Шеннон. Подняв лицо к небу, Кевен произнес молитву, что он делал не часто, и поблагодарил Бога за то, что он снова дома, в Ирландии.
Ему страшно повезло, он устроился на неуклюжую посудину, которая возила соленую рыбу и шкуры в Испанию, возвращаясь обратно с грузом вина в трюме. Договорившись с капитаном, Кевен оплатил свой проезд и получил отвратительную, кишащую насекомыми койку в каюте вместе с другими пятью пассажирами-мужчинами. Он не жаловался, хотя каждую ночь они выпускали дурно пахнущие газы, храпели и наполняли каюту своим зловонным дыханием, делая ее практически непригодной для жилья. Он заплатил вперед за свою бочку воды, как и полагалось, и принес с собой одеяла и припасы. Он не общался с другими больше необходимого, и было похоже, что капитан «Мэри Маргарет» вряд ли мог припомнить или выделить его среди других путешественников, которые вынуждены были плыть на его корабле.
Корабль поднялся вверх по реке на несколько миль, бросив наконец якорь напротив замка, когда-то принадлежавшего влиятельному ирландскому графу и хозяином которого сейчас был англичанин. Часть груза должна была быть выгружена в винные погреба этого нового владельца. Кевен Фитцджеральд съехал на берег с первой же лодкой. До ближайшей деревни было недалеко, а там он сможет купить какую-нибудь клячу, которая отвезет его к месту назначения.