Любовь на все времена, стр. 128

Она положила свою медноволосую голову на его обтянутую бархатным камзолом грудь и вздохнула глубоко и тихо.

— Когда-то, — проговорила она, — ты сказал мне, что наша любовь — любовь на все времена. Тогда я думала, что знаю, что это такое, но кажется, только сейчас начинаю понимать твои слова, муж мой. Понимать их и быть благодарной за то, что, если я не полностью вникла в смысл этих слов, ты, несмотря на свою молодость, понял их.

Он прижался подбородком к ее макушке и гладил ее волосы.

— Мы только начинаем, Эйден, любимая, — обещал он. — Поверь мне, как ты верила мне всегда, и мы оба преодолеем это, потому что худшее позади, душечка, и мы снова вместе.

Глава 17

Они высадились в Лондоне. Эйден и Конн перешли со «Счастливого путешествия» на большую, удобную гринвудскую барку, которая отвезла их вверх по Темзе в Оксфорд. Это был не самый быстрый способ передвижения, однако самый удобный. Эйден вспомнила, как они ехали этим путем в первый раз, в гораздо более безоблачный период их жизни. День их прибытия в Англию пришелся на 19 августа, и это был двадцать пятый день рождения Эйден, первый день рождения, который она встречала вместе с Конном.

У него, конечно, не было времени купить ей подарок, но барка была завалена цветами, как и комната на постоялом дворе, где они провели первую ночь после приезда. В Оксфорде их ждала большая карета, и здесь Эйден, в первый раз после всего случившегося, встретилась лицом к лицу со своими слугами. Но, к ее удивлению, Мартин, кучер, и его помощник. Том, так же как и грумы, весело приветствовали ее, как она потом заметила Конну, так, как будто их хозяева просто были в гостях, на каком-то светском приеме.

— Они именно так и думают, — сообщил он ей. — Они считают, что после моего освобождения из Тауэра нас отправили во Францию, чтобы мы немного побездельничали. Именно так бы поступила Бесс.

— Значит, никто не знает, где на самом деле я была? — В ее голосе прозвучали слабенькие нотки надежды.

— Знают, конечно, Мег и Клуни. Моя сестра Скай и ее муж, Адам, знают тоже.

Эйден кивнула. Ей нравилась золовка, и она почему-то думала, что Скай не осудит ее. Теперь ей оставалось только навести порядок в своей собственной душе, но это было гораздо более трудной задачей по сравнению с теми, с которыми она сталкивалась раньше. Эйден не винила себя за случившееся с ней, потому что была совсем не глупа, но она не могла забыть о том, что ей пришлось испытать, находясь в гареме Мюрада. Воспоминания преследовали ее и ночью, и днем.

В сельской Англии буйствовало позднее лето, на полях кое-где уже был убран урожай. Август был сухим, и дороги пыльными, но несмотря на это, Эйден то и дело высовывалась из окна кареты, потому что с каждой новой милей местность становилась все более и более знакомой. Наконец показался Перрок-Ройял, и она заплакала от радости, не стыдясь своих слез, потому что уже не надеялась снова увидеть родной дом.

Когда они повернули на подъездную аллею, ведущую к дому, Конн втащил жену в карету и начал мокрым платком вытирать ее щеки, потому что слезы смешались с дорожной пылью и размазались по лицу.

— Ты же не хочешь выглядеть как уличный мальчишка, милая? — сказал он. — Один из грумов поскакал верхом вперед, и весь дом будет нас ждать.

И они ждали. Бил с женой, Эрвина, Леома, Ранкин, Хейг, молодой Бил, управляющий, и его брат Херри, егерь, и все их помощники, включая мальчика на побегушках и точильщика ножей. Выстроившись по рангу, они все широко заулыбались, когда их хозяин и хозяйка вышли из кареты, и приветствовали их впервые после более чем годичного отсутствия. Глаза Эйден перебегали с одного на другого, и наконец она нашла того, кого искала. Мег, прижавшаяся к Клуни, показалась ей неожиданно постаревшей, какой Эйден едва ли помнила ее.

— Мег! — Эйден, улыбаясь и отвечая на приветствия, прошла сквозь толпу и обняла свою служанку. — Дорогая Мег!

— Слава Богу, дитя мое! — всхлипывала Mer. — Слава Богу, что вы благополучно вернулись домой!

— Хватит, Mer, — терпеливо сказала Эйден и снова крепко обняла ее. — Франция не так уж далеко отсюда, и я обещаю тебе, что больше не уеду!

Mer была не так стара, чтобы не сообразить, о чем идет речь, и поэтому она обняла Эйден в ответ и не сказала ни слова, в то время как остальные слуги приветливо улыбались хозяину и хозяйке, довольные тем, что они вернулись: без них поместье казалось осиротевшим.

— Лорд и леди де Мариско ждут вас в доме, — сообщил им Бил, когда в этой суматохе ему наконец удалось вставить слово.

Скай только взглянула на Эйден и сразу поняла: что-то не так и потребуется немалое время, чтобы понять, в чем дело. За свою жизнь она дважды побывала на Среднем Востоке. Первое путешествие было замечательным, второе кошмаром. Однако она была искушеннее Эйден в плотских делах. Скай видела, что Эйден устала, и поэтому и после теплых приветственных слов и приглашения приехать к ним они с Адамом уехали.

Как Эйден ни любила Скай, она была рада, что они уехали. Ей хотелось побыть одной, а не поддерживать праздную беседу. Проводив своих родственников, она обогнула дом и медленно пошла по таким знакомым дорожкам среди роз, астр, изящных турецких гвоздик, многоцветных левкоев, которые были в полном цвету. Среди душистых цветов лениво летали с довольным жужжанием большие, толстые, желтые с черным шмели, и на мгновение ей показалось, что она никуда не уезжала.

Вернувшись в дом, она прошла по всем комнатам, касаясь рукой каждого предмета мебели, водя пальцем по драпировкам, по хорошо знакомой резьбе на спинках стульев. Она глубоко вдыхала особый запах своего дома: смесь старого дерева, сухих трав, стряпни Леомы и цветов, наполнивших дом. Дома! Она действительно была дома!

Конн дал ей возможность побродить по дому. Он как никто другой знал, как дорог Перрок-Ройял его жене. Его жена! Он прожигал жизнь, никогда точно не зная, чего хочет, пока Елизавета Тюдор не женила его на Эйден. Он не был создан для власти. Денег у него было более чем достаточно, а его красивое лицо и быстрый ум помогли ему завоевать благосклонность королевы и двора. Тем не менее этого было мало. Все было не так, пока он не женился на Эйден и не обнаружил, к своему удивлению, что он, по существу, обычный человек, преданный муж. С какой-нибудь очаровательной молоденькой девицей он мог никогда не понять этого, однако Эйден с ее острым умом, казалось, помогла раскрыться лучшим его чертам. И какие бы трудности ей ни пришлось преодолевать, он будет рядом, чтобы помочь ей, потому что он любит ее. Все было очень просто.

Первые несколько недель прошли относительно легко, и казалось, Эйден обретает душевное равновесие. По мере того как она погружалась в окружающую жизнь, он видел, как к ней начинает возвращаться обычная уверенность. Хотя она по-прежнему не могла заставить себя подарить ему свое тело, она становилась все более и более ласковой с ним и на людях, и наедине, и он надеялся, что со временем все наладится между ними. Но однажды днем его надежды рухнули. Приехав домой после проверки работ по уборке остатков урожая, он узнал, что Эйден заперлась в их спальне и отказывается выйти.

— Она не желает разговаривать со мной, милорд! — всхлипывала Mer.

— Сколько она там сидит? — спросил он у почти впавшей в истерику служанки, — Она совсем не выходила сегодня, милорд. Когда я принесла ей завтрак, дверь была заперта, и она не позволила мне войти. В чем же дело?

Приказав слугам оставаться внизу, Конн поднялся по лестнице и прошел по длинному коридору к их спальне. Остановившись у двери, он прислушался, но ничего не услышал.

— Эйден! — позвал он. — Эйден, любимая, в чем дело? — Ответом ему было полное молчание. — Эйден, если ты не ответишь, мне придется сломать дверь, чтобы войти в комнату. Ты уже до смерти перепугала слуг, потому что они не помнят, чтобы ты вела себя подобным образом! Неужели ты действительно хочешь, чтобы я непременно сломал эту очень хорошую дверь и замок и еще поранился?