Дорогая Жасмин, стр. 45

— Как вы смеете? Пытаетесь украсть у меня сына, милорд? — вскрикнула она. — Так вот, предупреждаю, ни вы, ни ваша лицемерная женушка-пуританка его не получите!

И, протиснувшись мимо супругов, покинула зал, не обращая внимания на потерявшую сознание графиню Бартрам, — бедная женщина была так испугана угрозами этой черноволосой мегеры, что позже клялась, будто глаза Жасмин полыхали адским огнем. Муж прикладывал все усилия, чтобы супруга не рухнула на пол, что оказалось нелегкой задачей — Мэри Стоукс давно уже распростилась с девически стройной фигурой.

Королева Анна поджала губы, чтобы не рассмеяться. Стини, кажется, тоже находил эту сцену весьма забавной, но оба постарались не выказать неуместного веселья. Королева вручила окровавленному маркизу свой платок. Его дублет уже был непоправимо испорчен.

— Ничего, милорд, от этого не умирают, — сухо заметила она.

— Я требую, чтобы ее арестовали! — разъяренно завопил маркиз.

— Не выйдет, — заявила королева. — Вы намеренно солгали ей, милорд, пытаясь всячески уязвить, и сами навлекли на себя кару. Понимаю, вы злы на леди Линдли за отказ стать вашей женой, но она с самого начала не скрывала от вас своих истинных чувств. Стини весьма мудро избежал унижения, но ваша алчность и желание завладеть не только деньгами леди Линдли, но и приобрести власть с помощью ее детей привели вас к неминуемому краху. Я вам больше не друг, милорд. И непременно расскажу королю о ваших порочных склонностях и посоветую не делать несчастной ни одну девушку из порядочной семьи! Лишь Господь знает, что случится с ней при таком муже! А теперь убирайтесь с глаз моих!

Джордж Вилльерз старался держать себя в руках и сохранять подобающий случаю серьезный вид, пока маркиз Хартсфилд, спотыкаясь, пробирался к выходу.

«Я победил! — ликующе думал он. — И для этого даже не пришлось ничего предпринимать! Маркиз сам вырыл себе могилу! Что за глупец! Он никогда бы не стал мужем Жасмин Линдли, но мог бы по крайней мере выйти с честью из затруднительного положения и получить богатую жену. Поистине безмозглый болван! Теперь он остался ни с чем и без малейших усилий с моей стороны!»

Он невольно усмехнулся.

— Успокойся, Стини, — тихо велела королева. — Злорадство тебе не к лицу.

— Да, ваше величество, — послушно потупился Джордж Вилльерз, хотя в сердце звенела победная песнь.

Глава 12

— Разве не я советовал тебе помалкивать, братец? — журил Кипп Сен-Дени маркиза. — Ты потерял расположение королевы Анны, и сам король того и гляди от тебя отвернется. И чего ты добился? Потешил оскорбленное самолюбие? Весь мир был у твоих ног. Пирс, а ты поступился всем за миг удовольствия помучить леди Линдли! Не зря отец говорил, что ты так и не повзрослел и навеки остался глупым мальчишкой!

— Если бы отец не промотал наше состояние и не оставил матушку умирать в нищете, то ничего этого бы не произошло! — прорычал Пирс. — Кроме того, не все потеряно! Я могу выпросить прощение у короля — в искусстве молить мне нет равных. И помни, мы еще не до конца осуществили наш план.

— Ты проиграл, — покачал головой Кипп. — Герцог Ланди останется с матерью и отчимом.

— Но только не в том случае, если все поверят, будто они убили Бартрама, — мягко возразил маркиз. — Жасмин сыграла нам на руку, при всех заявив, что расправится со всяким, кто попытается забрать у нее детей. Когда Стоукса найдут мертвым, на нее первую падет подозрение, а лорда Лесли назовут сообщником! У нее отнимут мальчишку, и голубки закончат жизнь в Тауэре, рядом с Сомерсетом и его ведьмой женой.

— Предположим, ты добьешься своего, но откуда такая уверенность, что именно тебе отдадут герцога? Особенно теперь, когда королева едва ли не выгнала тебя из дворца? Лучше постарайся умилостивить короля, тогда, может, получишь что-нибудь, прежде чем нам придется покинуть двор. Пусть твое поражение обернется хоть скромной победой!

— Я получу ребенка! Видел бы ты самодовольную рожу этого выскочки Вилльерза, Кипп! Удавил бы его собственноручно, не будь рядом королевы! Я должен стать опекуном мальчишки! Его доход спасет нас! Ты ведь знаешь, как мало денег у нас осталось! Не хочу покидать Лондон и возвращаться в Хартсфилд-Холл! Ненавижу проклятую деревню! Желаю жить здесь, в центре вселенной, где каждый день происходит столько всего волнующего! Только тут настоящая жизнь, Кипп!

— Но у нас нет для этого средств, Пирс, — напомнил брат. — И если в самое ближайшее время ты не найдешь богатую невесту, мы разорены. Вспомни, именно поэтому мы и приехали сюда, а то, что ты привлек взоры короля, просто дар небесный. Тебе нужно огромное приданое, чтобы обновить Хартсфилд-Холл и одновременно блистать при дворе! Без этого мы пропали, и король — твоя единственная надежда. Понимаю, ты зол и стараешься отомстить графу Гленкирку и леди Линдли. Возможно, когда-нибудь ты достигнешь цели, но сейчас надо выждать.

— Ты следил за графом Бартрамом, Кипп, — сказал маркиз, словно не слыша брата. — Он выходит по ночам? Лучшего момента, чтобы напасть, не придумаешь. Придется все делать самим — свидетелей быть не должно.

— Повторяю, Пирс, сейчас не время, — с отчаянием пробормотал Кипп, делая последнюю попытку отговорить брата. — Тем более что граф Гленкирк собирается увезти леди Линдли в поместье ее бабушки, в Вустершир.

— Значит, граф Бартрам умрет сегодня, — спокойно заявил маркиз Хартсфилд. — Гленкирк и его сучка вряд ли отправятся в путь вечером.

Потеряв надежду убедить брата, Кипп устало кивнул. План был крайне ненадежным, но Пирс не отступится от своего, а Кипп не мог отказать ему в помощи. На маркиза не должна упасть и тень подозрения — только тогда король наградит его богатой наследницей и обеспечит будущее. Кипп нисколько не сомневался, что брату не доверят воспитание герцога Ланди. Королева имеет куда большее влияние на мужа, чем его молодые фавориты. Но Пирс упрямо отказывался это понимать, и теперь королева Анна стала его врагом. Джордж Вилльерз, напротив, сумел воспользоваться случаем. Кому, как не Киппу, знать, каким спесивым и надменным может быть Пирс. Но когда-нибудь маркиз осознает, что при дворе им нечего делать, вернется домой с молодой женушкой и братом, и они весело заживут втроем.

На следующее утро, не успел король проснуться и облегчиться в серебряную ночную вазу, поднесенную постельничим, как гонец принес весть о том, что графа Бартрама нашли мертвым у ворот собственного дома. Глубоко потрясенный, Яков Стюарт немедленно потребовал объяснений. Но подробностей никто не знал.

— Как он был убит?

— Кинжалом, повелитель, пронзившим сердце. Привратник, похоже, ни о чем не знает.

— Кто преступник?

— Неизвестно, сир.

— Но что граф делал ночью на улице? — удивился король.

— Леди Мэри утверждает, что они уже собирались отойти ко сну, когда граф получил какое-то послание. Он заявил, что уходит по срочному делу и скоро вернется, и велел супруге ложиться в постель. Она, как послушная жена, повиновалась. Проснувшись, леди Мэри увидела, что граф не ночевал дома, и послала за привратником, чтобы спросить, видел ли он его милость. Тот припомнил, что открывал ворота лорду Стоуксу, а он пошел по дороге и свернул за угол. Клянется, что ничего не видел и не слышал, потому что сон его сморил. Когда хозяйка его отпустила, привратник вышел на улицу, направился в ту сторону, куда удалился лорд Стоукс, и наткнулся на труп хозяина. Бедный граф уже успел закоченеть.

— А где записка, с помощью которой графа выманили из дома? — допытывался король.

— Не нашли, ваше величество. Однако леди Мэри припомнила, что граф не кинул письмо в огонь. Вероятно, сунул в карман, но она не уверена. Труп обыскали, но ничего не обнаружили.

— По всей видимости, — заметил король, — у Дики появился враг. Кто желал смерти несчастного?

— Леди Линдли сказала, что убьет всякого, кто отберет у нее детей, — пропищал паж. — Я сам был при этом. В толпе придворных пробежал шепоток.