Царица Пальмиры, стр. 128

— Аул, я хочу купить у тебя остров возле южного побережья, тот самый, который наложница нашего деда принесла ему в приданое.

— Он твой, брат, но я не возьму денег. Это мой свадебный подарок тебе. Но что ты будешь с ним делать?

— Мы хотим там обосноваться, Аул. Думаю, это самое безопасное место!

— Да, — согласился Аул, — там вас искать не будут. С благословения богов, у нас есть время, чтобы подготовиться. Однако сначала ты должен поехать в Салину и познакомить Зенобию с остальными членами нашей семьи.

— Я предполагал немедленно отправиться на остров, — сказал Марк.

— На римском корабле с римской командой? Нет, брат, не думаю, что это разумно. Корабль вернется в Рим, и капитан сможет сообщить, что доставил тебя до порта Адурни. Кроме этого им нечего рассказать властям. Может быть, Британия и остров, но большой остров. Пусть лучше наши люди переправят вас на островок, Марк!

— Аул!

Дагиан поспешила к сыну и поцеловала его.

— Разве я не говорила, чти не умру на чужбине? И вот я дома после стольких лет! Я с трудом верю в это! Скажи, как поживают Эда и мои внуки!

Он, улыбаясь, сказал:

— У нас дома все хорошо. Если ты готова, мама, отправляемся в Салину.

Дагиан кивнула со счастливым видом и повернулась к Марку, Зенобии и Мавии.

— Мы едем домой, дети мои! — сказала она. Все были не в силах сдерживать радость.

Глава 15

Порт Адурни выглядел достаточно затрапезно — небольшой поселок, с банями и храмом Юпитера. Немощеные улицы покрыты затвердевшей грязью. После дождя проехать по ним было невозможно. Отцы города и богатые горожане одевались по римской моде. Однако большинство высоких, черноволосых, светлоглазых и белокожих мужчин и женщин были одеты в живописные костюмы. Она с интересом рассматривала их, и они тоже обращали на нее внимание.

Аул Александр Бритайн перевез семью брата на телегах на виллу, находившуюся вблизи небольшого городка Салины. Салина располагалась в прекрасной речной долине, окруженной отлогими холмами, возле границы, за которой обитало племя ордовиков в Уэльсе. Даже рабы путешествовали в телегах, так как братья Александры хотели побыстрее уехать из порта. Чем дальше от побережья, тем меньше опасности.

Зенобия настояла, чтобы ей дали лошадь. Она упивалась свободой, которую получила впервые с тех пор, как Аврелиан захватил ее в плен в Пальмире. Окрестный пейзаж очаровал ее.

— Какая зеленая страна! — несколько раз восклицала она, ни к кому не обращаясь, и братья обменялись улыбками поверх ее головы.

Она всегда считала, что Пальмира — самое прекрасное место на земле, но эта зеленая страна с цветущими фруктовыми садами, полями, покрытыми дикими белыми маргаритками и пурпурным тысячелистником, стремительными потоками чистой воды — это было сказочно прекрасно! Склоны холмов отлого спускались вниз, в долины. С каждой милей Зенобия все больше влюблялась в эту славную местность. Тем не менее она заметила едва уловимую перемену в своем девере. Чем ближе они подъезжали к селению Салина, где располагалась вилла Александров, тем меньше он походил на римлянина. Утром того дня, когда они должны были прибыть, он появился в костюме для верховой езды, представлявшем собой синюю тунику до колен, вышитую по нижнему краю золотой нитью, с длинными рукавами, браккос более насыщенного синего цвета, подпоясанный кушаком с бронзовыми пуговицами, и темно-синий плащ, прикрепленный на плече фибулой 20.

— Клянусь богами, — весело протянул Марк, — ты предпочитаешь британскую одежду, Мой брат!

— Да, Марк. Но встречая вас, я обрядился согласно римской моде, чтобы получить доступ на пристань в Адурни. Я одеваюсь, как британец, потому что я и есть британец. Моя жена — британка, мои дети — британцы, и живу я в Британии. Я никогда не был одним из этих надушенных римлян.

— Но ведь наш отец был римлянином, — произнес Марк напряженным голосом.

— Зато наша мать — британка, — последовал ответ.

— Ты отвергаешь Рим, Аул?

— Да. Мы здесь, в Британии, не нуждаемся в римлянах. Зенобия вздохнула. Она и сама могла так же горячо произнести эти слова.

— Ничего не меняется, — тихо сказала она.

Они обернулись и посмотрели на нее. Марк догадался, о чем она думала.

— Римляне не поступят с Британией так, как поступили с Пальмирой. Просто мой брат хочет показать, что он сам себе хозяин.

— Твой брат — больше чем хозяин, — сказала Дагиан. — Он не хотел рассказывать тебе об этом, Марк, но мы уже подъехали так близко к Салине, что теперь мне придется сообщить тебе это. Аул — вождь племени добунни в Салине. Племя выбрало его вождем после того, как его дяди были убиты в сражении с ордовиками. Это произошло как раз незадолго до того, как он приехал в Рим перед смертью вашего отца. Твои двоюродные братья не смогли возглавить племя и предложили Аулу стать их вождем.

— Итак, старший брат, безземельный и теперь уже бессильный, вынужден обращаться к своему младшему брату за помощью! — сказал Марк.

— Лучше уж позволь мне удалиться на остров, Аул. Если я решу остаться в Салине, я одолею тебя и сам стану править племенем добунни. Можешь ли ты представить меня с длинными волосами, печально висящими усами, с телом, раскрашенным в синий цвет, пронзительно кричащего и ведущего людей в атаку на легион?

Аул засмеялся в ответ, вообразив себе картину, нарисованную его элегантным старшим братом.

—  — Я и в самом деле отдам тебе этот остров, брат. Ты слишком цивилизован, чтобы тебя можно было сделать британцем.

— Британец я или римлянин. Аул, это меня не волнует. Единственное, чего я теперь желаю — это жить спокойно вместе с Зенобией и нашим ребенком. С меня достаточно войн и интриг!

Аул сочувствовал желаниям брата. Его собственная жизнь, как он осознал сейчас, протекала мирно, без особых потрясений. С той самой минуты, как он встретился с Эдой, он понял, что эта женщина предназначена для него. Теперь они были родителями шести сыновей и двух дочерей.

Аул Александр Бритайн горячо сочувствовал своему старшему брату и невестке. Они заслужили покой и счастье. Он поста «, рвется сделать так, чтобы они получили и то и другое.

Они уже давно проехали через Корини и Глев, и вот в поле их зрения показались дома селения Салина. Это было прелестное местечко. Его белые дома стояли под черепичными крышами. Каждый дом или группа домов были обнесены стеной со стороны улицы. В центре городка располагался рынок. Городок был маленький, без бань и храмов. Когда они въехали в селение, Зенобия услышала Крики:

— Хозяин возвращается домой! Хозяин едет! Они проехали под высокой, покрытой крышей сторожкой над воротами и въехали в опрятный внутренний двор. С открытого портика дома сошла высокая и красивая женщина в бледно-голубой тунике. Ее длинные белокурые косы были уложены сзади на затылке. Голова была покрыта куском тонкой белой льняной ткани, который удерживался с помощью золотой ленты. Аул мгновенно соскочил с лошади, бросился к женщине, заключил ее в объятия и поцеловал в губы.

Она стала насмешливо бранить его, но ее светло-голубые глаза выражали нежность и любовь.

— Как не стыдно, мой господин, да еще в присутствии наших гостей!

Марк слез с лошади, осторожно спустил на землю Зенобию, подвел ее к белокурой женщине и сказал:

— Эда, я — твой деверь Марк, а это моя жена Зенобия.

— Добро пожаловать в Британию и в наш дом, брат и сестра! — сердечно ответила Эда, застенчиво вышла вперед и расцеловала их в обе щеки.

Дагиан пристально всматривалась в Эду. В ответ та подошла к ней, и женщины обнялись. Они никогда прежде не встречались, но мгновенно поняли, что станут подругами. Дагиан успокоилась, ее ждала спокойная старость в доме этой молодой женщины.

— Но где же дети? — умоляющим голосом спросила Дагиан.

Из дома вышли восьмеро ребятишек, и Эда, в глазах которой светились гордость и любовь, представила детей их бабушке: