Весы смерти (Смерть и золото), стр. 31

Грегориус испустил дикий вопль, словно олень во время гона, и кинулся в солнечное сияние навстречу всаднику. А тот, явно хвастаясь своим мастерством, так резко натянул поводья, что большой белый жеребец осел на задние ноги и попятился, перебирая передними в воздухе. Белое одеяние всадника взметнулось, и он соскочил с лошади прямо в объятия Грегориуса.

Они восторженно обнялись. Рядом с Грегориусом всадник вдруг оказался маленьким и изящным, а его смех и радостные вскрики звучали, как птичий щебет.

Рука об руку, не сводя друг с друга глаз, они подошли к остальным, ожидавшим возле машин.

– Боже мой, еще одна дама, – ошарашено воскликнул Гарет, откладывая в сторону заряженную винтовку, и все уставились на юную стройную девушку, которой еще не исполнилось и двадцати. Кожа у нее была как темный шелк, а огромные черные глаза тонули в длинных ресницах.

– Разрешите представить вам Сару Сагуд, – сказал Грегориус. – Это моя кузина, младшая дочь моего дяди и, без сомнения, самая красивая девушка в Эфиопии.

– Вижу, – отозвался Гарет. – Она и вправду весьма декоративна.

Грегориус называл имена своих спутников, юная леди улыбалась каждому, ее удлиненное аристократическое, выражавшее спокойствие лицо египетской царевны с тонкими чертами и точеным носом Нефертити светилось ребяческой шаловливостью.

– Я знала, вы переправитесь через Аваш здесь – больше негде, – и решила вас встретить.

– Она тоже говорит по-английски, – с гордостью подчеркнул Грегориус.

– Мой дед решительно требует, чтобы все его дети и внуки овладели английским. Он большой почитатель английского языка.

– И вы хорошо говорите, – сделала Вики комплимент Саре, хотя на самом деле акцент у нее был сильный.

Девушка снова ей улыбнулась.

– Меня учили сестры в монастыре Святого сердца Иисусова в Бербере, – пояснила она, разглядывая Вики с нескрываемым, искренним восхищением. – Какая же вы красавица, мисс Камберуэлл, у вас волосы цвета зимней травы в горах.

И тут обычная невозмутимость изменила Вики. Она слегка покраснела и засмеялась, но внимание девушки уже переключилось на броневики.

– Ах, они тоже очень красивые! С тех пор, как мы услышали про них, никто ни о чем другом и не разговаривает.

Она приподняла подол своего платья, под которым были узкие расшитые брючки, и ловко вскочила на стальной корпус «Мисс Попрыгуньи».

– С ними мы сбросим итальянцев в море! Никто не устоит перед доблестью наших воинов и этими великолепными машинами. – Она театральным жестом раскинула руки и повернулась к Джейку и Гарету: – Мне выпала большая честь первой поблагодарить вас от имени моего народа.

– Не стоит благодарности, юная леди, – пробормотал Гарет, – уверяю вас, мы счастливы оказать вам услугу.

Он едва не спросил, держит ли ее папенька наличные при себе, но удержался и задал более приличный вопрос:

– Ждут ли нас у Колодцев ваши люди?

– Туда прибыли мой дедушка, мой отец и все мои дяди. С ними личная гвардия деда и еще несколько сот харари с женами, верховыми и вьючными животными.

– Бог ты мой, – проворчал Гарет, – просто целый комитет по встрече дорогих гостей.

Последнюю ночь своего путешествия они провели на берегу Аваша. Под сенью раскидистых ветвей одеревеневшей верблюжьей колючки они долго не ложились и разговаривали при свете мерцавшего костра, чувствуя себя в полной безопасности посередине квадрата, образованного четырьмя тяжелыми стальными машинами. В конце концов разговор замер, сменившись усталым, но дружелюбным молчанием, и Вики поднялась.

– Сейчас чуточку прогуляюсь и спать.

Сара тоже встала.

– Я с вами.

Сара восхищалась Вики все более явно и последовала за ней, как преданный щенок.

Выйдя из лагеря, они пошли бок о бок под великолепным ночным небом, усеянном звездами, и Сара серьезно сказала Вики:

– Они оба очень желают вас, и Джейк, и Гарет.

Вики опять неловко рассмеялась, снова выбитая из колеи прямотой Сары.

– Да что вы!..

– Да-да, когда вы рядом с ними, они напрягаются и следят друг за другом, как собаки, которые вот-вот начнут обнюхиваться.

Сара хихикнула, и Вики тоже пришлось улыбнуться.

– А кого вы выберете, мисс Камберуэлл? – спросила Сара.

– Господи, разве это необходимо? – Вики все еще улыбалась.

– Конечно, нет. Вы можете заниматься любовью с обоими. Я бы так и сделала.

– Да? – удивилась Вики.

– Конечно. А как иначе узнать, кто из них вам больше нравится?

– Что ж, верно.

У Вики даже перехватило дыхание от сдерживаемого смеха, но логика девушки ее восхитила. Тут есть разумное зерно, решила она.

– У меня будет двадцать мужчин до того, как я выйду за Грегориуса. И тогда я буду уверена, что ничего не упустила и ни о чем не пожалею, когда стану старая, – заявила девушка.

– А почему именно двадцать, Сара? – Вики изо всех сил старалась не уступать ей в серьезности. – Почему не двадцать три или двадцать шесть?

– Что вы? – возразила Сара чопорно. – Не хочу, чтобы люди думали, будто я пропащая женщина.

Больше Вики сдерживаться не могла и громко расхохоталась.

– Но вы-то, – вернулась Сара к насущной проблеме. – С кого вы начнете?

– Решите вы за меня, – предложила Вики.

– Трудная задача, – призналась Сара. – Один очень силен, и сердце у него горячее, другой очень красив и наверняка все умеет. – Она тряхнула головой и вздохнула. – Нет, очень трудная задача. Не могу выбрать. Могу только пожелать вам много радости.

Как оказалось, разговор этот растревожил ее больше, чем она думала, – хотя Вики страшно устала после утомительного дня, заснуть ей не удалось, она лежала без сна под одним одеялом на твердой раскалившейся за день земле, и ее одолевали грешные мысли, которые вообще едва поддавались обдумыванию. И потому она еще не спала, когда Сара поднялась и бесшумно, словно призрак, проскользнула к тому месту, где лежал Грегориус. Девушка сняла свое широкое одеяние и была теперь в одних узких, в обтяжку, расшитых серебром шароварах. При свете звезд и молодого месяца ее стройное тело казалось изваянным из полированного черного дерева. У нее были маленькие груди и тонкая талия. Она подошла к Грегориусу, который тут же вскочил, и они оба, забрав с собой одеяла, рука об руку покинули бивуак, чем еще больше встревожили Вики.

Она лежала и вслушивалась в ночную жизнь пустыни. В какой-то момент ей почудилось, что кто-то негромко вскрикнул, но в конце концов это мог быть и шакал. К тому времени, когда Вики все-таки уснула, юная парочка в лагерь еще не вернулась.

* * *

На седьмой день после выхода из Асмары граф Альдо Белли получил радиограмму от генерала де Боно, которая очень огорчила и даже оскорбила его.

– Он обращается ко мне, как к подчиненному, – жаловался граф своим приближенным. – Он сердито взмахнул желтым листком бумаги и возмущенно прочитал: – «Настоящим предписываю вам…» – Граф тряхнул головой с насмешливым недоумением. – Обратите внимание, ни «прошу вас», ни «пожалуйста»!

Он скомкал радиограмму, швырнул ее в брезентовую стенку штабной палатки и с царственным видом стал расхаживать взад-вперед, положив одну руку на пистолетную кобуру, а другую – на рукоятку кинжала.

– Судя по всему, он не понял моих сообщений. Судя по всему, мне придется объяснить ему мое положение лично.

Эта мысль все больше и больше нравилась графу. Великолепная обивка автомобиля и мягкая подвеска, сконструированная господами Роллсом и Ройсом, значительно облегчат тяготы обратной дороги, к тому же они компенсируются – и с лихвой! – квазицивилизованными удовольствиями городской жизни. Мраморная ванна, чистое белье, прохладные комнаты с высокими потолками и электрическими вентиляторами, свежие римские газеты, общество милых дам из казино – все это вдруг показалось графу неотразимо привлекательным. А кроме того, представлялась возможность лично проследить за упаковкой и пересылкой охотничьих трофеев, завоеванных в такой дали от Италии. Ему особенно хотелось, чтобы львиные шкуры правильно выделали и аккуратно заштопали многочисленные дыры от пуль. Весьма симпатичным показался ему и план напомнить генералу, каково его, графа, происхождение, воспитание и политическое значение.