Финал, стр. 55

– Если мы собираемся успеть вовремя, нам надо пошевеливаться, – сказал Скотт, бросив взгляд на часы. – У нас пятнадцать минут.

Я схватила Пеппера за рукав, не давая ему убежать:

– Не забывай о своей части сделки, Пеппер. Как только мы разберемся с шантажистом, между тобой и Патчем все закончится.

Он торопливо закивал:

– Я оставлю Патча в покое. Даю слово.

Мне не понравилось мелькнувшее в его взгляде лукавство, когда он загадочно добавил:

– Правда, я ничего не смогу поделать, если он сам начнет искать меня.

Глава 28

За рулем «Барракуды» был Скотт, я находилась рядом на пассажирском сиденье. Он убавил громкость радиоприемника, по которому гремел Radiohead [12]. Тени от мелькающих фонарей скользили по его лицу. Он держал руль обеими руками: левая рука – на десять часов, правая – на два.

– Нервничаешь? – спросила я.

– Не доставай меня, Грей. – Он улыбнулся, но улыбка была напряженная.

– Ладно. А что у тебя с Ви? – Мне хотелось отвлечься от мыслей о том, то ждет нас впереди: совсем ни к чему было крутить в голове одно и то же и мысленно разыгрывать сценарии один хуже другого. Нас было трое – Патч, Скотт и я – против Дабрии. Все это не займет и пары секунд.

– Оставь все эти девчоночьи штучки для кого-нибудь другого.

– Но это закономерный вопрос!

Скотт сделал музыку чуть погромче:

– Я не из тех, кто целуется с девушкой, а потом болтает об этом.

– Так вы целовались! – Я вскинула брови. – А еще что-нибудь мне стоит знать?!

Он почти улыбнулся.

– Абсолютно ничего.

За поворотом показалось кладбище, и он указал на него подбородком.

– Где мне припарковаться?

– Здесь. Дальше пойдем пешком.

Скотт кивнул.

– Здесь и правда много деревьев. Легко прятаться. А ты будешь наверху, со стороны парковки?

– Я буду наблюдать с высоты птичьего полета. А Патч займет позицию у южного входа. Так что мы не спустим с тебя глаз.

– Я знаю.

Я оставила без комментариев этот пассаж – между Патчем и Скоттом всегда существовало соперничество. Но как бы Патч ни относился к Скотту, даже если он считал его притаившейся у ног змеей, – если он сказал, что будет здесь, значит, он будет здесь во что бы то ни стало.

Мы вышли из машины. Скотт натянул капюшон пониже на лицо и сгорбился:

– Как я выгляжу?

– Как потерянный брат-близнец Пеппера. Не забудь: как только шантажист войдет в мавзолей – сразу свяжи ему руки кнутом. Я буду ждать твоего звонка.

Мы со Скоттом стукнулись кулаками, я пожелала ему удачи, и он пошел к воротам, ведущим на кладбище. Я видела, как он легко перемахнул через забор и исчез в темноте.

Я позвонила Патчу. После нескольких гудков включился автоответчик, и я торопливо наговорила сообщение: «Скотт на месте, я двигаюсь к своему посту. Позвони мне сразу, как появишься. Мне нужно знать, что ты на месте».

Повесив трубку, я поежилась от пронизывающего насквозь ледяного ветра, от которого голые ветки кустов гремели, словно кто-то играл на полностью расстроенном фортепьяно. Обхватив себя руками, я попыталась хоть немного согреться. Что-то было не так. Не в правилах Патча было игнорировать звонки, особенно от меня и особенно в таких опасных ситуациях. Мне хотелось обсудить такой неожиданный поворот событий со Скоттом, но он уже скрылся из виду. И если я сейчас его отвлеку, то могу поставить под угрозу всю операцию. Поэтому я двинулась в горку в сторону парковки, которая располагалась на холме и с которой открывался вид на все кладбище.

Оказавшись на месте, я оглядела стоящие внизу неровные ряды надгробий, которые как будто вырастали прямо из травы и казались черными и мрачными. Каменные ангелы с распростертыми за спиной крыльями, казалось, парили в воздухе над землей. Луна то и дело скрывалась за облаками, а два из пяти фонарей на парковке не горели.

Белый мавзолей внизу мерцал слабым призрачным светом.

«Скотт!» – мысленно позвала я, постаравшись вложить в этот зов всю свою ментальную энергию. И когда ответом мне стал лишь резкий порыв ветра, я поняла, что Скотт меня не слышит. Я не знала, на какое расстояние могут вообще передаваться мысли, но Скотт, судя по всему, был слишком далеко.

Я присела на корточки за каменной оградой парковки и осторожно выглядывала из-за нее, не отрывая глаз от мавзолея.

Неожиданно через стену перепрыгнул бродячий черный пес, заставив меня испуганно отшатнуться. На вытянутой лохматой морде злобно поблескивали внимательные глаза. Он прошел вдоль стены, остановился, чтобы предупреждающе зарычать на меня, и скрылся из виду. Слава богу.

Теперь, когда я была нефилимом, зрение мое стало гораздо острее – но я все равно была слишком далеко от мавзолея, чтобы разглядеть все так детально, как мне хотелось бы. Дверь в него была закрыта, но это казалось естественным: Скотт ведь вполне мог закрыть за собой дверь, когда входил.

Затаив дыхание, я с нетерпением ждала, когда же появится Скотт, волоча за собой связанную беспомощную Дабрию. Минуты шли за минутами. Я то и дело меняла позу, чтобы не затекали ноги. Проверила телефон – пропущенных звонков не было. Мне оставалось только надеяться, что Патч следует плану и патрулирует кладбище со стороны нижних ворот.

Внезапно я вздрогнула от ужасной мысли: а что, если Дабрия засекла Скотта? Что, если она затаилась и напала на него со спины? Что, если она поняла, что он придет не один?

Сердце у меня ушло в пятки.

А вдруг она позвонила Пепперу и изменила место встречи уже после того, как мы со Скоттом ушли из «Дьявольской сумы»?

Хотя в любом случае Пеппер бы перезвонил мне, мы обменялись номерами телефонов.

Я была погружена в эти тревожные раздумья, когда черный пес вернулся и начал недвусмысленно рычать на меня, стоя у забора. Уши у него были прижаты, а шерсть на загривке стояла торчком.

– Пшел! – зашипела я на него, махнув для наглядности рукой.

Он оскалил зубы и начал угрожающе рыть лапами землю. Я хотела было отступить подальше от стены, на безопасное расстояние, как вдруг…

Мне на шею сзади набросили горячий провод и начали душить. Я вцепилась в шнур, чувствуя, как он все туже затягивается у меня на горле, упала на спину, брыкаясь и дергаясь. Периферическим зрением я видела, что шнур мерцает голубоватым светом. Ощущения были такие, будто мне на кожу плеснули кислотой. Пальцы мои покрывались волдырями там, где касались шнура, я чувствовала мучительную, невыносимую боль. Тот, кто напал на меня, еще туже затянул шнур, перед глазами у меня поплыли огненные вспышки.

Засада!

Черный пес продолжал лаять и метаться кругами, но я уже плохо видела его, перед глазами все плыло. Я начинала терять сознание. Собрав все свои оставшиеся силы, я сконцентрировалась на собаке, пытаясь передать ей мысленное послание: «Фас! Фас! Укуси его! Укуси того, что напал на меня!»

Я не чувствовала в себе сил, чтобы пытаться внушить что-то своему противнику, понимая, что он сразу заметит, как я копошусь в его голове. И хотя я никогда не пыталась воздействовать на сознание животных, этот пес по размерам был меньше любого нефилима или падшего ангела, и раз я смогла в свое время заставить их поверить мне, то с псом все должно быть еще проще и легче…

«Давай! Нападай!» – снова скомандовала мысленно псу, чувствуя, как сама проваливаюсь в темноту и небытие.

К моему облегчению и в некоторой степени удивлению, собака бросилась вперед и сомкнула челюсти на ноге нападающего. Я услышала, как щелкнули зубы пса, слышала, как они вонзились в плоть моего противника и как тот выругался низким мужским голосом. Голос был настолько знакомым, что я окаменела. Я знала этот голос. И я доверяла этому голосу.

Страшно разозлившись, я с новыми силами начала сопротивляться. Пес отвлек внимание нападавшего и заставил его ослабить хватку – я смогла как следует ухватиться за веревку, не обращая внимания на обожженные пальцы, и оторвать его от горла, отбросив в сторону.