Трое за те же деньги, стр. 16

– Это ведь законное завещание, верно?

– Не стал бы этого утверждать, но похоже так и есть.

– И оно составлено семь лет назад. Разве это не самая последняя дата из всех трех завещаний?

Я кивнул.

– Значит деньги принадлежат мне.

В этот момент зазвонил телефон. Эл Фрид сказал:

– Приезжай в управление.

– Что случилось?

– Возможно ничего, но будет лучше, если ты приедешь.

Я застонал и положил трубку.

– Что случилось? – быстро спросила Норда.

– Не знаю. Я должен ехать в управление.

– Это в самом деле необходимо?

Я кивнул.

– Я не хочу оставаться одна.

Я пожал плечами.

– Запри двери. Тогда с тобой ничего не случится.

– Не в этом дело. – Она подошла и положила руку мне на плечо. – Я чувствую себя так одиноко, Макс.

Я поцеловал ее и уехал. Фрид уже ждал в моем кабинете, но не один. С ним сидела Дора Ковски.

Я взглянул на стенные часы. Скоро полночь. Я даже не заметил, что уже так поздно.

Фрид, кажется, вздохнул с облегчением при виде меня.

– Мне жаль, что я тебя побеспокоил, шеф.

С тех пор, как я перебрался в кабинет Джо, он называл меня шефом, и мне это изрядно действовало на нервы.

– Что случилось? – спросил я, взглянув на женщину и отметив, как та взволнована.

– Возможно, это ничего не значит, – начал Фрид, – но все же лучше тебе послушать, что она говорит.

Дора Ковски коротко откашлялась.

– Возможно, я веду себя довольно глупо. – Однако по ее голосу не чувствовалось, что она так думает. – Майк убьет меня, если узнает, что я болтаю всякий вздор, но я больше просто не могу выдержать.

– О чем идет речь?

– В том-то и дело: я не знаю. После смерти «Француза» Майк ведет себя просто смешно.

– Что значит «смешно»?

Она поджала губы, пытаясь найти нужные слова.

– Ну, совсем не так, как обычно. Обычно он всегда в хорошем настроении, ничто его не беспокоит, у него нет ни малейших забот. Иногда меня это даже злит, потому что он относится к делам не так серьезно, как следует.

– И?

– И вдруг он совершенно изменился. Когда мы сегодня возвращались из вашего управления, он очень нервничал и волновался. А по дороге вдруг сказал: «Мы должны быть откровенны, детка. Сейчас это важно». Я спросила его, что он, собственно имеет в виду, но он велел забыть об этом. Потом я ушла на работу. У Майка сегодня ночная смена, с полуночи до восьми часов утра.

Она на мгновение остановилась, раздумывая.

– Итак, я ушла на работу. А три часа назад мне позвонил Майк. И говорит, что я должна немедленно уйти из отеля и ждать его у подъезда. Я хотела узнать, в чем дело, но он сказал, чтобы я не задавала вопросов и никому ничего не говорила; нам нужно исчезнуть из города, и притом немедленно.

– Он объяснил, почему?

Она покачала головой, готовая заплакать.

– Когда я его спросила об этом, он только накричал на меня.

– Что дальше?

– Ну, я разыскала бармена и отпросилась у него. Мне показалось неудобным просто исчезнуть, как велел Майк…

– А потом?

– Стала ждать Майка перед отелем; он обещал подъехать за мной около половины десятого. Прождала еще час, но он не приехал. Я начала беспокоиться и позвонила людям, которые живут рядом с нами, и те сказали, что Майк вынес из дома наши вещи, уложил их в машину, а ключ от дома оставил у них. Поэтому я пошла к ним.

Фрид посмотрел на меня. Я снова взглянул на часы: почти полночь. Снял трубку телефона, позвонил в «Флорентину» и спросил в игорном зале, вышел ли на работу Майк Ковски. Нет, тот еще не появлялся. Я положил трубку. Дора начала плакать.

– Номер вашего автомобиля?

Наизусть она не помнила, но он был на брелоке с ключами.

– Какой марки машина?

– «Додж-купе». Синий.

Я позвонил дежурному сержанту и приказал объявить розыск машины, а заодно известить полицию Калифорнии, Аризоны и Юты. Из Лас-Вегаса не так легко исчезнуть – дорог всего с полдюжины. Потом положил трубку и посмотрел на Дору.

– Вы совершенно не представляете, в чем дело?

Женщина покачала головой. Она все еще плакала, но теперь постепенно брала себя в руки.

Помедлив, я спросил:

– Вы можете вернуться домой? Полагаю, мебель и все прочее еще там?

– Мы сняли дом меблированным, – ответила она. – Думаю, Майк забрал только одежду.

– Хорошо, – кивнул я. – Подождите, пожалуйста, минутку. – И сделал Фриду знак выйти со мной в коридор.

– Отправь ее домой с патрульной машиной и распорядись установить за домом наблюдение до тех пор, пока не разберемся, что все это значит. Что слышно о Дитмаре и Френде?

– Они как будто собираются остаться здесь на несколько дней. По делам. Их навестил адвокат.

Я поморщился.

– Есть какие-нибудь предположения, что они замышляют?

Он покачал головой.

– Я оставил там Мадигана и сказал Сэму Шульцу, чтобы тот завтра утром сменил его.

Я кивнул и пошел вниз к своей машине.

Когда я свернул к гаражу, в доме было темно. Я воспользовался черным ходом, стараясь не шуметь. В кухне все блестело. Чисто вымытая посуда стояла на сушилке.

Пришлось позволить себе порядочный глоток. Обычно я пью мало, ведь мы, в сущности, всегда на службе. Но теперь мне нужно было заснуть, а напряжение мешало. Я выключил свет и ощупью направился к дивану, чтобы тихо раздеться в темноте. Как по пути в ванную вдруг прозвучало:

– Макс? – В ее голосе был страх. – Макс, это ты?

– Да, – сказал я, продолжая чистить зубы.

Когда я вернулся в гостиную, Норда снова позвала:

– Макс, подойди ко мне на минутку.

Я ощупью прошел в темную спальню.

– Что случилось?

– Да ничего особенного. Ничего, что касалось бы тебя. Спи дальше.

– Я не могу заснуть. Давно уже лежу без сна и при каждом шорохе умираю от страха. Обними меня, пожалуйста, покрепче.

Я колебался.

– Пожалуйста, Макс. Тебя так долго не было…

Опять телефон. Я вскочил, но не сразу взял трубку. На шторах вырисовывался светлый прямоугольник дневного света. Норда крепко спала рядом. Наконец я подошел к аппарату. Звонил Эл Фрид.

– Извини, что бужу тебя, но нашли Майка Ковски.

– Где?

– В небольшом пруду за Парадиз-велли. Я подумал, что ты, возможно, сам захочешь посмотреть.

Я чертыхнулся про себя. Сейчас у меня не было для этого ни малейшего желания. Однако в конце концов я буркнул:

– Ладно, сейчас приеду.

Одного у Норды нельзя было отнять: когда она наконец засыпает, ее и пушками не разбудишь.

В кухне я быстро приготовил себе чашку кофе, побрился и оделся. Когда я вышел из дому, было без четверти пять, но солнце уже пригревало.

Стало еще жарче, пока мы стояли на берегу мелкого пруда и смотрели вниз на синий «купе». Автомобиль был опрокинут. Ковски еще лежал в нем, его застывшее тело зажало рулевым колесом. Пришлось ждать, люди из лаборатории и от коронера еще не прибыли.

Мы спустились с крутого берега вниз. Следы падения были отчетливо видны. Видимо, машина Ковски перевернулась несколько раз. Стоя перед изуродованным автомобилем, мы смотрели сквозь разбитое окно. Фрид нервно жевал спичку.

– Что об этом думаешь? Несчастный случай?

Уже по его тону я понял, что в несчастный случай он не верит. Во-первых, машина была очень высокой проходимости, даже для спуска по плохой дороге; во-вторых, у Майкла Ковски не было никаких оснований ехать по этой пустынной дороге, которая никуда не вела.

Он здесь с кем-то встречался. Следы шин его автомобиля перекрывались следами какого-то другого, который, должно быть, ехал следом.

– Как же его нашли? – спросил я.

Фрид пожал плечами.

– Обычное дело. Время от времени здесь проезжают патрульные машины. Это место довольно популярно у молодых парочек. – Его взгляд опять перебежал на фигуру в машине. – Скорей бы приезжали эксперты. Очень жарко.

Минут через десять они прибыли и принялись за работу. Подошел автокран и поставил разбитую машину на все четыре колеса, так, чтобы можно было открыть дверцы.