Право выбора (СИ), стр. 70
Эту знакомую с детства мелодию, я узнал даже в этом варварском исполнении. Думаю, что Лю Кенг и Сабзиро вряд ли смогли бы сражаться под этот адский аккомпанемент, а вот наши гномы — запросто.
Довершал это апокалептическое зрелище тот факт, что фея еще все это и комментировала.
— Вот Двалин сунул кулаком Вахмурке промеж ребер. Ах, как это больно, я даже здесь слышу их треск. Но нет, не таков мой Вахмурка, вот он со всей своей гномьей дури вдюндил Двалину прямо в рубильник. Да, этот настоящее мясо!
— Питер — окликнул я юношу, который с обреченным видом вертел в руках кусок веревки — Ты вешаться надумал?
— Не знаю пока — неуверенно сказал он — Но, если честно, вы очень жестоки. Нельзя так с людьми.
— Зато тебе на всю жизнь урок, кого можно за попу трогать, а кого нет — нравоучительно произнес я — Скажи мне, ты фон Рихтера не видел сегодня? Ну, это рыцарь такой, молодой, но очень серьезный...
— Я знаю милорда Рихтера — сказал Питер — Он бывал у мистресс Эбигайл. Нет, я его со вчерашнего дня не видел.
Странно. Что его могло задержать? Он вроде сказал, что к вечеру будет.
— Удар, еще удар — надрывалась Трень-Брень — Вот он встает, ныряет, уходит...
— Когда мордобой кончится, скажи королю, что я в Хольфстриге — попросил я Питера, понимая, что сейчас мне до Лоссарнаха не достучаться — он стоял в первом ряду, тоже уже голый по пояс и что-то орал, махая кулаками.
— Выполню — пообещал Питер — Только и вы пожалейте меня, а? Ну, не отдавайте вы ей меня навсегда, я же с ней сгину, это же бедствие хуже, чем лемминги!
— Хуже — согласился с ним я — Недельку потерпи, а там придумаем чего-нибудь.
Надо, надо туда и впрямь смотаться. Мы в ответе за тех, кого... Да нет, здесь это слово не подходит. С кем подружились, по-другому это не назовешь. Да и дурака моего туалетного надо от женщины с большой душой и формами выручать, далеко ли до беды?
Только прежде надо здесь одно дело закончить. Слово королю дано, а его нарушать не стоит.
Я вернулся в безлюдный замок и спустя пять минут, после хождения по переходам и лестницам, оказался у двери с табличкой 'Без дела не входить', в которую постучал. Надеюсь, что счетоводы уже вернулись с празднования окончания очередного финансового года.
— Лэрд Хейген — дверь скрипнула, открываясь, и я увидел как всегда бодрое и улыбающееся лицо брата Херца — Рад вас видеть. Более того, у меня есть поручение, связанное с вами. Одну минуту.
Дверь закрылась, чтобы через полминуты открыться снова.
— Прошу прощения, что не приглашаю внутрь — извиняющимся голосом произнес барт Херц — Живем мужским коллективом, сами понимаете — беспорядок, то-се.
— Никаких проблем — немедленно отозвался я — Сам такой же. Так что за поручение?
— Вот — брат Херц протянул мне узенький и длинный футляр, обтянутый зеленым бархатом — Брат Юр просил вам его передать и поздравить с праздником. Отдельная благодарность вам за подарок, мастер был очень тронут.
Я раскрыл футляр и не смог удержаться от смешка — я узнал вещь, которая лежала в нем. Это была удавка, та самая, которой некогда один из двух уже покойных компаньерос удавил короля Федерика. Вот и гадай теперь, что наш главбух имел ввиду. То ли, что меня удавят, если взбрыкнуть надумаю, то ли что королю что-то грозит, то ли он предлагает мне через какое-то время занять престол Пограничья, как бы говоря: 'Ты маякни, я поддержу'. В последнее, к слову, верится больше всего.
— Как отпраздновали? — светски спросил я у счетовода.
— Как обычно — в тон мне ответил брат Херц — Пощелкали костяшками счетов, пообсуждали тонкости составления баланса. Ничего нового. А вы как?
— Тоже неплохо — сообщил ему я и, решив, что время учтивости кончилось, перешел к делу — Брат Херц, а не дадите мне брата Опена на пару часов? Мне тут надо кое-какие расчеты произвести, без его опыта и таланта, боюсь, не справиться никак.
— Что, серьезные расчеты? — прищурился брат Херц.
— Да нет, ничего особенного. Просто одна цифра убежала, вот, остальные надо проверить, чтобы понять, в чем ошибка.
Брат Херц явно хотел заулыбаться, но решил этого все-таки не делать и скрылся за дверью, из-за которой вскоре вышел брат Опен со знакомым мне сверточком в руках и на редкость краснорожий брат Мих.
— Мое почтение, братие — помахал я им рукой — С праздником!
— Воистину — ответил мне брат Опен, а брат Мих икнул.
Турнир на заднем дворе набирал обороты, по крайней мере галдеж был слышен на весь замок.
— Чего это там? — брат Мих было повернул голову и тут же вспышка боли заставила его скривиться.
— Кубок замка разыгрывают — пояснил я — Мордобоем развлекаются.
— Может, глянем? — оживился Мих — Мордобой — это хорошо.
— Иди-иди — толкнул его в спину я — Тебя туда все равно пускать нельзя. Там любители соревнуются, а не профессионалы.
— Вообще там в основном воины, по-моему — заметил брат Опен — То есть — профессионалы, в каком-то смысле.
— Не канифольте мне мозги — хохотнул я — На вашем фоне эти профессионалы — любители.
— Есть такое — с присущей ему скромностью согласился брат Мих и снова икнул.
— Что нам надо узнать? — поинтересовался у меня брат Опен, перед тем как мы зашли в шатер.
— Куда подался годи Талиен, в какую дыру он может забиться — ответил я — И, если таких мест несколько, то их точное местоположение.
Назир, только заметив счетоводов, сразу напрягся. Похоже, что несмотря на дружбу руководства рядовые сотрудники этих организаций друг друга недолюбливали.
— Не дергайся ты — махнул рукой брат Мих — Не по твою душу пришли.
Брат Опен присел на корточки около связанных и бледных жрецов, ласково на них посмотрел, после чего вынул из их ртов кляпы.
— Ну что, друзья. Будем рассказывать сразу все и добровольно, или мне надо немного вас поуговаривать?
— Мы ничего не знаем — выкрикнул один из них — И как же вы раскаетесь в том, что сделали! Ваша смерть будет страшна, но перед этим будет ужасна ваша жизнь.
— Я служу в бухгалтерии — сказал ему брат Опен — Куда уж хуже?
После этого он развернул свой сверток и достал узенький скальпель
— Ну-с — его лицо выражало вселенскую доброту и миролюбие — Будем освежать память.
Он повернулся к нам
— Вы пока можете покинуть помещение. К чему вам это видеть?
К моему великому удивлению жрецы оказались крепкими орешками, брат Опен уламывал их минут двадцать и при том на совесть, судя по воплям, доносившимся до меня. Потом настала тишина и он вышел ко мне.
— Ну вот и ладушки — в руках у него был уже закрытый сверток — Отправился ваш Талиен к Мак-Праттам, без вариантов. Он к нему изначально собирался податься, ему наш Лоссарнах не люб с самого его появления здесь был, но тут у этого Талиена было какое-то дело. Какое — эти двое не знали, иначе рассказали бы.
— Я так понимаю, жрецы отправились в лучший из миров? — уточнил я.
— Увы, все смертны — подтвердил мою догадку брат Опен — И потом — к чему жить с такими ранами, мучаться от боли? Мы же гуманисты, не так ли?
— Не может быть двух мнений — подтвердил я — Вот только неплохо бы их...
— Брат Мих все сделает — заверил меня счетовод — И камушков в ковры с телами набьет, и в озере их утопит. Не волнуйтесь и спокойно идите по своим делам.
Но на всякий случай я убедился в том, что все так и есть, помог дотащить по рощице, скрывающей нас от взглядов стражников на стенах, тела до берега реки и закинуть их подальше.
— Ты сейчас куда? — хрипло спросил меня брат Мих.
— За Флоси, куда ж еще... И за Гунтером, чего-то он запропал.
— Я с тобой — вытер пот со лба счетовод — Только просьба — зайдем там в кабак, я пивка попью. А то, знаешь...
— Не вопрос — ответил я ему и достал свиток портала.
Глава восемнадцатая
о последствиях веселья и продолжении праздника.
Хольмстаг был тих и покоен. На главную площадь, засыпанную конфетти, скорлупками от орехов и прочим праздничным мусором падал легкий и невесомый снежок, еще по ней моталась пара пьяных горожан, но не буяня, а тихонько мыча какую-то песню.