Троны Хроноса, стр. 116

— Пошли-ка лучше отсюда, — сказал Монтроз. — Чем дольше мы ждем, тем больше шансов, что Эсабиан вспомнит о вас и пошлет кого-нибудь вас прикончить.

Это замечание разбило сковавшее бори оцепенение. Они делились на пары, где здоровые поддерживали раненых. Двое осторожно уложили кататоника на импровизированные носилки.

Ивард обводил зал взглядом, в котором читалось благоговение. Что он видел, что чувствовал? Жаим не успел спросить его об этом, потому что Лисантер вздохнул, взял блокнот поудобнее и сказал:

— Пожалуй, вы правы.

— Можете вы сориентировать нас в ситуации? — спросил Монтроз.

— Более или менее. — Они вышли в коридор. — Эсабиан покинул станцию на одном из урианских кораблей. — Лисантер состроил гримасу, в которой странным образом смешивались уважение, грусть и изумление. — Где наследник — не знаю. Тарканцы еще удерживают причальный отсек, но десантники сильно теснят их.

— «Телварна» цела? — спросил Жаим.

— Да, к счастью. Мои мониторы зарегистрировали изменения в спектре звезды спутника — они свидетельствуют о повышенном элементарном воспламенении, о повышении плотности. Ядро сжимается.

— Что это значит? — нетерпеливо спросил Монтроз.

— Это значит, что Пожиратель Солнц готовится исполнить свое назначение: создать новую черную дыру. Когда это случится, мы окажемся в какой-нибудь четверти светового часа от сверхновой.

Эта новость на всех оказала должное действие.

— И сколько у нас в запасе? — спросил Жаим.

— Предсказать невозможно.

В этот момент они повернули за один из бесконечных закругленных углов и столкнулись с группой бори-катеннахов — вооруженных.

— Стой. — Их предводительница взмахнула бластером. — Сейчас бори вернутся к своим обязанностям, а вы, — это относилось к рифтерам, — пойдете с нами.

— Это куда же? — протянул Локри.

— Не ваше дело, — отрезал второй катеннах, — Не испытывайте наше терпение. Если вы умрете прямо здесь, это никого не взволнует.

— А мы? — тихо, почти неслышно осведомился Лар. Катеннах не обратил на него внимания, и Лар, сделав над собой усилие, спросил погромче: — Что будет с нами, Дельмантиас?

— В случае неповиновения вы тоже умрете.

— А в случае повиновения? Лисантер говорит, что Пожиратель Солнц вышел из-под контроля и Аватар эвакуировался. Существует ли какой-то приказ относительно нашего спасения? Или вашего? Вы тоже собираетесь эвакуироваться или как?

Катеннахи застыли на месте, а оба лидера быстро переглянулись и одновременно вскинули бластеры.

Жаим застрелил обоих, прежде чем они успели нажать на спуск. Другие каттенахи тоже попытались поднять оружие, но тут на них совершенно неожиданно бросился Лар, да не он один. Сначала двое, потом пятеро, потом все бори с воплями ярости — долго подавлявшийся, порожденной страхом ярости — ринулись вперед, побросав блокноты, чипы и прочую технику.

Ошеломленные катеннахи успели выстрелить пять или шесть раз, убив троих и ранив одного, но простых бори это не остановило. Они перепрыгивали через павших товарищей, и катеннахи скрылись под массой их тел. Жаим сунул свой бластер за пояс.

Крики постепенно смолкли, и бори, многие в крови, отошли, тихо переговариваясь. Катеннахи лежали мертвые.

— Возьмите у них оружие, — сказал Монтроз. — Все, кто умеет стрелять. Тогда у нас появится шанс прорваться. — Полдюжины бори сняли с убитых оружие, рации и пропуска, и Монтроз спросил, оглядев свою маленькую армию: — Кто знает, где еще могут быть люди, нуждающиеся в спасении?

Жаим, почувствовав неладное, тоже оглядел толпу и понял, что недостает Иварда и Люса.

Он повернул назад и наткнулся на Локри.

— Они там, — сказал по-прежнему несущий на руках Тат связист и мотнул подбородком через плечо. — В гиперрубке.

— Что?

— Ты разве не заметил, как он смотрел на этот проклятый луч? — Длинные серебристые глаза Локри утратили свое циничное выражение. Он коротко вздохнул, и его лицо показалось Жаиму почти незнакомым. — Вийя называет музыку стеклянным ножом, который режет душу, а я бы то же самое сказал о сожалении.

— Сожаление? Чье, Иварда?

— Нет, — усмехнулся Локри. — Мое.

— Не понимаю. Надо вернуть Иварда с котом, пока другие не ушли далеко и мы их не потеряли.

— Он не пойдет, а без него не пойдет и Люс. Я видел, как он спрятался в последний момент — не отрывая глаз от луча. Он покинул нас — я думаю, мы потеряли его еще тогда, под Дворцом, когда погибла его сестра, и поздравляю себя с тем, что успел вовремя исключить сожаление из арсенала моих эмоций.

Жаим не знал, что сказать, и поэтому промолчал. Так, молча, они и догнали остальных.

35

Марго Нг показалось, что коммуникатор зазвонил через несколько секунд после того, как она опустила голову на подушку.

— Да?

— Говорит Физо из службы астрономии.

Напряженность в голосе офицера прогнала остатки сна. Хроно показывал, что она проспала пять часов — больше, чем имела право надеяться в данных обстоятельствах. Она встала и начала одеваться, не включая видеосвязь.

— Докладывайте.

— Минуту назад мы зафиксировали массированный выброс нейтрино — за пределами шкалы. Началось разрушение ядра. Сверхновая, как мы и боялись.

Это подтверждение первоначального осторожного рапорта было как удар в сердце.

— Сколько у нас времени?

— Невозможно предсказать. Эта звезда даже приблизительно не укладывается в диаграмму Максвелла-Больцмана. — Физо досадливо фыркнул. — Впервые человек оказывается поблизости от звезды на грани взрыва, да и тот искусственный — взрыв то есть. Мы так ничего и не знаем.

— Скажите хотя бы приблизительно, — скрывая нетерпение, попросила Нг.

— Обычно требуется несколько часов, чтобы взрывная волна достигла поверхности и звезда распалась; полагаю, и в этом случае большой разницы не будет. Но при наличии сил, которые контролировали звезду до сих пор, о времени взрыва можно только догадываться. Мы сможем сказать точнее, когда произойдет детонация.

— А что будет с Пожирателем Солнц?

Невидимый офицер, по всей вероятности, пожал плечами.

— Кто его знает? Гностор Омилов полагает, что он уцелеет — это как-никак его функции. Но количество материи, упавшей в черную дыру, выведет его мощность за пределы всех наших расчетов...

Он не договорил, но Нг и не нуждалась в этом. Щиты крейсеров и так уже едва выдерживают рифтерские гиперснаряды.

А от десантников и Панарха по-прежнему никаких известий.

Сидя одна в полумраке своей каюты, она особенно сильно чувствовала давящий на нее груз ответственности. Опять. Опять.

Поблагодарив Физо, она отпустила его и отправилась на мостик. В этот момент ей не хотелось быть одной.

Но даже когда она оповестила свою команду и почувствовала их молчаливую поддержку — они понимали, что означает эта новость, — легче ей не стало. Она смотрела на главный экран, где все ярче разгорался сращенный диск: красный гигант разбухал под бичом энергии с Пожирателя Солнц.

Опять.

Перте Крайно шевельнул бровью, и она поняла, что сказала это вслух — и что он ее понимает. Но и это не помогло ей. Она оставалась одна.

Она набрала в грудь воздуха.

— Связь, передайте Флоту приказ флагмана. Запуск астероидов.

Ивард дождался, когда шаги других утихнут, и вышел из мрака. Не питая больше надежды, он еще раз попытался связаться с келли. Голубой огонь Архона в его мозгу перестал мигать и превратился в маленькую точку.

Перед ним возник невообразимо зеленый келлийский лес, а на его фоне — стройный, из камня и стали, храм братства, увитый лозами и цветами, почти светящимися в пронизанной солнцем тени. Чуждые эмоции пронизывали Иварда, порой совсем недоступные, несмотря на его близость с келли. Наиболее близкими аналогами были сожаление, горе, глубокая, немыслимая для человека ностальгия.

Зубчатые полосы тьмы разбили образ, терзая сердце Иварда. Что-то ушло из него и пропало, оставив за веками только мрак.