Брошенный вызов, стр. 8

Черная бровь выразительно выгнулась.

– Что-то большее?

– Я не хочу случайного секса, – сказала Топси, едва не добавив «и вообще секса», но это признание выдало бы слишком много. – Вы меня не знаете, я вам безразлична, у нас нет ничего общего или даже совместимого. В конце концов, когда вы в последний раз надевали джинсы?

Когда был студентом… Данте все больше чувствовал себя Алисой, которая упала в кроличью нору и оказалась в совершенно непонятном мире.

– Джинсы? – гневно переспросил он.

Общее? Совместимое? С какой она планеты?

– Вы ездили сегодня на стройку в костюме от Армани с золотыми запонками. Я обычно не наряжаюсь, потому что мне не нравится, что люди покупаются на внешнее. О чем нам говорить? Что делать вместе?

Дела интересовали Данте больше, чем разговоры, и он наклонился вперед, упираясь ладонями в дверь.

– Думаю, мы легко найдем какое-нибудь развлечение, – сказал он низким рычащим тоном, от которого на ее щеках снова выступил румянец. Чистый, пряный запах мужчины окутал ее, словно колдовские чары. – Одежда – это так поверхностно; вы меня удивляете.

– Это вы поверхностный, бессовестный и бесстыдный! – беспомощно возразила Топси, ощущая себя в ловушке.

– Мы могли бы поговорить о математике, – возразил Данте практически с отчаянием. – Мне прекрасно дается математика.

– О… – Топси вспомнила еще и его репутацию филантропа, пытаясь как-то вписать его в приемлемые ярлыки из ее списка характеристик идеального мужчины. Но он никак в них не вписывался. Ни скромности, ни сочувствия… и она очень сомневалась, что он умеет готовить или убираться. Он привлекал только своей сексуальностью.

Данте обвел пальцем контур ее роскошного рта.

– Позволь мне заняться с тобой любовью.

– Это будет не любовь, а грубый секс! – огрызнулась Топси. – А я стою больше!

Данте нахмурился с саркастическим выражением лица:

– Насколько больше?

– Вы правда не сдаетесь? – рявкнула Топси. Ее губы все еще горели от его прикосновения, но упрямая решительность Данте начинала ее пугать, потому что он вел себя как самонаводящаяся боеголовка, выбравшая цель. – Это пустая трата времени.

– Я не занимаюсь грубым сексом, cara mia, – прошептал Данте. – И я хочу провести время с тобой.

– Господи, я так устала, что едва на ногах стою! – в отчаянии солгала Топси, прикрыв рот ладонью, словно она зевает.

– Устала? – недоверчиво переспросил Данте, но отступил на шаг. К счастью, этого хватало для того, чтобы открыть дверь, и Топси немедленно выскользнула наружу.

– Спокойной ночи, Данте! – крикнула она через плечо и заторопилась прочь.

Данте громко выругался, не пытаясь сдерживаться. Она просто дразнит его. Может, это игра для того, чтобы заманить его глубже в сети, усилить желание. Он не мог вспомнить, когда женщина вызывала у него желание преследовать ее. Кажется, ему вообще никогда не приходилось преследовать или убеждать женщину. Ему нужен холодный душ.

Данте бросил взгляд на пустую кровать. Джинсы? Общие интересы? Поверхностный, бессовестный, бесстыдный? Она явно сумасшедшая. Данте повезло, что она не задержалась, и если теперь она играет с ним в какую-то игру, то будет горько разочарована, когда окажется, что он не настолько отчаялся. В мире полно женщин – красивых, утонченных женщин, которые не говорят глупости, не обвиняют его, не дразнят только для того, чтобы в последний момент передумать.

Забравшись в свою удобную кровать, Топси открыла список в конце своего дневника. Она написала его в восемнадцать лет, когда пыталась разобраться в запутанных романтических отношениях. Данте соответствовал только одному требованию: он был умен. Но это не совсем верное определение: скорее, он хитрый и безжалостный. Так что ей не о чем жалеть. Она слишком разумна, чтобы подарить свою невинность мужчине, который пробудил ее гормоны, но ничего к ней не чувствовал.

Менее разборчивый голосок в ее сознании заметил, что Данте наверняка хорош в постели и практически гарантированно окажется замечательным первым любовником. В конце концов, она сама не ищет ни любви, ни преданности, поэтому не вполне справедливо обвинять его в том же недостатке, который свойственен ей самой. Однажды она полюбит и будет ожидать обязательств, но до этого дня еще далеко. Топси яростно подавила этот голосок.

Завтра ей предстоит обед с Михаилом, еще одним хитрым манипулятором, который готов на все ради ее сестры Кэт. Топси знала, что ей придется проявить силу характера на этой встрече.

Глава 4

На следующее утро Данте возвращался в свою спальню из тренажерного зала, где устроил себе жестокую тренировку. После бессонной ночи, ледяного душа и убежденности, что им манипулируют, настроение у него было отвратительное. Еще хуже было то, что когда он все-таки встал и попытался сосредоточиться на работе, то обнаружил, что Топси оказалась права по поводу ошибки в документе. Но она всего лишь взглянула на страницу! Как можно так быстро заметить ошибку?

Уже собираясь войти в комнату, он услышал голоса Топси и Витторе, которые разговаривали где-то поблизости.

– Сегодня я не смогу, – говорила Топси. – Я должна была предупредить вчера вечером, но не хотела упоминать это перед Софией.

– Конечно. Поедем во Флоренцию в другой день, – вздохнул Витторе. – Пока София не знает, чем мы заняты, волноваться нечего.

– Ее это рассердит?

– Шутите? – застонал Витторе. – После прошлого раза она сказала, что убьет меня! В этот раз все нужно сделать правильно.

Голоса удалились, оставив хмурого Данте в задумчивости. Что это было? Он уже перестал считать, что у Топси роман с его отчимом, но после этого разговора подозрения вспыхнули вновь. Почему Витторе и ассистентка его жены перешептываются по углам? Почему тайно встречаются во Флоренции? Что скрывают от графини? «После прошлого раза она сказала, что убьет меня!» Значит, Витторе был неверен в прошлом, с отвращением предположил Данте. Он не хотел думать, что его мать может простить и забыть такое предательство, но не мог забыть, что она много лет была замужем за мужчиной, который заставлял ее терпеть неверность. Может, мать в этот раз просто не видит, что ей не обязательно принимать такое поведение?..

Оставалось десять минут до полудня. Топси была одета для ланча во Флоренции, в простой зеленый сарафан с тонкими бретелями. Несмотря на ее напряжение, Витторе сумел вызвать у нее улыбку. Он уже давно пытался подарить Софии такое украшение, которое ей понравится и которое она будет носить. Он любил все блестящее и яркое, однако София предпочитала строгую элегантность, так что Витторе никак не мог ей угодить. Поэтому Топси должна была поехать с Витторе к ювелиру и выбрать украшение, которое графиня действительно оценит, в подарок на день рождения.

Топси обсудила с Софией цветочные украшения для костюмированного бала, а затем спустилась вниз, замерев, когда древний колокол над массивной готической парадной дверью громко зазвенел. Ее часы показывали без пяти двенадцать. На пороге стоял Данило, начальник безопасности, строгий немолодой мужчина. Топси поджала губы: его наверняка послали, чтобы запугать ее.

– Где ваш багаж? – сурово спросил он.

У Топси внутри все сжалось. Михаил действительно ждет, что она просто соберет вещи и улетит с ним в Лондон?

– Я вернусь сюда после обеда.

Данило не удостоил ее ответом – но он в принципе был неразговорчив. Вместо этого он остановился на пороге, достал мобильный телефон и произнес что-то по-русски, наверняка консультируясь с Михаилом.

Забрасывая сумочку на плечо, Топси увидела Данте, который замер в дверях своего кабинета – стройный, сильный, с напряженным лицом. При виде его сердце девушки сжалось, словно пойманное в чей-то кулак. Его прямые темные брови низко опускались над сверкающими зелеными глазами, обрамленными угольными ресницами. Он был так хорош собой… Внезапно Топси снова ощутила его пальцы на своих губах, и вспышки опасного удовольствия пробежали по позвоночнику, согрели самые тайные места, заставили грудь заныть и колени задрожать. Щеки вспыхнули румянцем, и она не могла отрицать пробуждающийся в ней голод.