Песнь мечты, стр. 71

21

Казалось, бескрайняя пустыня поглотила шоссе, когда Осень вместе с Большим Хозяином ехала на восток в сторону ранчо Орлиные Высоты. Пикап снова наехал на рытвину, и она подпрыгнула от толчка.

– Мы почти приехали, – улыбнулся Большой Хозяин, объезжая очередную выбоину. – Ты уверена, что хочешь вернуться на Койотовые Ручьи?

Она коснулась бирюзового амулета и ответила:

– Да. Мне нужно окончить работу. Хотя таблички и уничтожены, настоящая кива, найденная доктором Дэвидсоном, должна быть зарегистрирована.

Большой хозяин пожал плечами.

– Что ж, если ты так считаешь…

Она невольно улыбнулась. Она знала, что, с его точки зрения, ее работа была не только ненужной, а просто бессмысленной.

– Мне разрешили продолжать работу над диссертацией на основе сделанного открытия, – попыталась объяснить она. – Я смогу завершить диссертацию в этом семестре и выпуститься.

– И что ты собираешься делать дальше? – поинтересовался он, проезжая по прямому участку дороги.

– Может, подвернется что-нибудь подходящее. С моим опытом я могу обратиться в музей Северной Аризоны или поступлю на работу в национальный парк.

– А как насчет того, чтобы преподавать в университете?

– Мои идеалистические взгляды на преподавание рухнули, как башни из слоновой кости. Не думаю, что гожусь на то, чтобы заниматься интригами.

Большой Хозяин усмехнулся; Осень продолжала:

– Сэм предложил поступить мне на работу в их организацию.

– И ты думаешь согласиться? – В голосе шамана звучал интерес.

– Вряд ли. Но я не беспокоюсь, придумаю что-нибудь. Может, напишу книгу, может, узнаю, что на самом деле произошло с анасази. Скандал с доктором Дэвидсоном вызвал всеобщий интерес к истории.

– Значит, ты не собираешься уезжать отсюда?

– Никогда, – тихо проговорила она. Уехать – на это она могла решиться в самом крайнем случае, тем более не теперь, когда дед исполнил для нее обряд. Она взглянула на него и почувствовала любовь к этому человеку, которая росла в ней с каждым днем.

Его иссиня-черные волосы были собраны в традиционный узел, вокруг лба – голубая повязка. Темно-зеленая рубашка плотно охватывала широкие плечи. На поясе и руках блестело серебро. Ради нее он бросил все дела.

Со времени совершения обряда нда прошла неделя. Осени и раньше доводилось слышать о нем. Танец скво – так теперь его называли. Но она оказалась неподготовленной к тому, что увидела в действительности. Пение в течение недели не смолкало ни днем, ни ночью. Танцы, масса людей, невероятное количество еды – все это слилось в калейдоскоп острых запахов, ярких цветов и звуков старинных мелодий.

Ее родители и братья вели себя на празднестве с уверенностью людей, много поездивших по свету. Когда О’Нилы встретились с Большим Хозяином, он рассеял все страхи ее матери первыми же словами своей благодарности.

Осень смотрела на деда, потом перевела взгляд на проносившийся мимо однообразный пейзаж. Шаман и ее отец стали за короткое время их визита друзьями. Она улыбнулась, вспоминая о человеке, воспитавшем ее, как родную дочь. Он понял ее желание остаться в Аризоне.

– По крайней мере, я буду знать, где искать тебя, – сказал он ей. – Не так, как твоих братьев, разъезжающих по миру.

– Ведь мы делаем это ради тебя, отец, – запротестовал Донни. – Ты прекрасно знаешь, что не умеешь заключать такие выгодные сделки, как мы с Микаэлем.

Как она и предполагала, братья наслаждались происходившим. Микаэль научился играть в кости, а Донни усовершенствовал свои познания в этой игре. Ее братья даже приняли участие в соревнованиях пеших и всадников, чем завоевали любовь своих новых родственников. Когда бы клан ни собирался для проведения обряда, это давало всем возможность общаться между собой. Она встретилась со своими дядями, Томасом и Ли. Их семьи тепло приняли Осень и О’Нилов. Жена Томаса, Лили, оказалась особенно полезной, давая пояснения об обычаях и событиях.

Собираясь вместе, они использовали возможность продать скот и оборудование, продать и купить ювелирные изделия. Донни и Микаэль произвели на племя сильное впечатление своим умением торговаться. Конечно же, такое событие собрало вместе молодежь. Ухаживания и свидания забавляли Осень, в то же время, подчеркивая ее одиночество. Хотя Джессу и послали приглашение, он не приехал.

Мысли о Джессе всегда будут наполнять ее сердце печалью, думала она. Не появившись на церемонии, он ясно выразил свою позицию. Он не хотел иметь ничего общего с племенем. Она же поняла, что не сможет отказаться от поддерживания родственных отношений со своими навахо и Большим Хозяином.

Словно прочитав ее мысли, Большой Хозяин спросил:

– Ты не собираешься повидать Джесса Баррена?

Хотела бы она.

– Нет. Он занят – занимается подготовкой к зиме скота.

– А он знает, что ты будешь на Койотовых Ручьях?

– Я звонила ему. В университете потребовали, чтобы он подтвердил свое разрешение.

Это был самый трудный разговор в его жизни. Разговор был натянутым. Они говорили о чем угодно, только не о том, что на самом деле волновало обоих.

Осень сжала в руке амулет и продолжала:

– Он забеспокоился из-за того, что я буду там одна. Я постаралась убедить его, что со мной будет все в порядке.

Большой Хозяин улыбнулся:

– Ты умеешь быть упрямой.

– Не упрямой, дедушка, – убедительной. – Она рассмеялась. – Я просто объяснила ему, что все равно буду копать – не здесь, так где-нибудь еще.

– Ты недолго будешь одна. – Уверенность, прозвучавшая в его словах, заставила ее посмотреть на него.

– Ты собираешься навестить меня? – спросила она с надеждой.

Он покачал головой:

– Пока никак не могу. – Он заметил на ее лице разочарование. – Но я обязательно приеду.

Она не захотела продолжать разговор, чтобы не касаться вопроса, кто, по мнению деда, должен навестить ее. Она не даст разгореться надежде увидеть Джесса. Слишком много печали изведала она, отдав однажды ему свое сердце.

Они подъехали к проселочной дороге, которая должна была привести к цели их поездки. Большой Хозяин свернул с шоссе и остальную часть пути молчал. Плохая дорога требовала от него полного внимания. Доехав до конца дороги, Большой Хозяин остановил машину и помог вытащить Осени ее тяжелый багаж.

– Тебе надо было согласиться взять лошадь, которую я предлагал, – с сожалением проговорил он.

– Ничего, не беспокойся за меня, – сказала она, благодарная за его заботу. – Я не хочу связывать себя. Без лошади мне будет проще.

Он кивнул, соглашаясь.

– Томас заберет твою машину из аэропорта, где ее оставили твои родители, – сказал он. – Он перегонит ее из города на следующей неделе, и она будет стоять здесь.

– Ты столько для меня сделал. Можно мне поблагодарить тебя?

– Просто живи. Этого достаточно. – На его лице, на мгновение отразились чувства. Вдруг он показал: – Смотри, койот. Он держит путь на восток. Хороший знак для тебя.

Осень улыбнулась.

– У меня есть на счастье бирюзовый амулет. Со мной ничего не может случиться.

– Я знаю, что так и будет, – кивнул он. – Удачи тебе, внучка.

Осень преодолела последние несколько ярдов до вершины. Скоро солнце скроется за скалами. Перед ней открывался великолепный вид. Ей как раз нужно было чем-нибудь отвлечься, чтобы не чувствовать гнетущего чувства одиночества.

Минувшие два дня, проведенные ею в лагере, не принесли ее смятенной душе успокоения. На Койотовых Ручьях она узнала о самой себе множество новых вещей. Разрушенная пещера заставила осознать ее всю глубину любви, которую она испытывала к этой земле и ее народу. Она найдет, как ей остаться здесь и жить рядом со своей новой семьей.

Она осторожно вытащила из кармана фотографию, которую ей отдала жена Томаса. Фотография эта была единственной, полученной той от Доры Росс, и она вручила ее Осени. И только единственный раз она упомянула о ее матери.