Английские корни немецкого фашизма: от британской к австро-баварской «расе господ», стр. 73

Ведь именно эсэсовский лейб-штандарт Гитлера произвел глубокое впечатление на бывшего шефа морской разведки и контрразведки его британского величества и командующего всем его средиземноморским флотом, экс-заместителя секретаря Комитета имперской обороны и ректора королевского морского колледжа, кавалера таких орденов, как орден «рыцаря Британской империи», адмирала сэра Барри Домвилла**.

(** Домвилл Арчибальд Комптон Уиннингтон (1884–1959).)

Он высоко оценил «патриотический идеал» эсэсовцев и он же назвал Генриха Гиммлера «обаятельной личностью в очках» — да, «судя по внешности, он <Гиммлер> мог бы быть благожелательным профессором». (Гиммлер — во время краха Третьего рейха весной 1945 г. — хотел сформировать кабинет из профессионалов, «специалистов». Притом даже не ставился вопрос, в чем именно эти люди являются специалистами.) Как раз Гиммлер «очень жаждал <еще> улучшить добрые отношения с Великобританией…» Адмирал сэр Барри Домвилл имел в виду именно Гиммлера, когда говорил, что «если бы все его соотечественники были такими, как он… многих проблем бы не было». Английский адмирал признался: «Я был взволнован словами моего хозяина <Генриха Гиммлера>: "Боже, храни Короля" <«God save the King»> — на которые я ответил: "Хайль Гитлер!"».

Но тот же британский «германофил» из королевских ВМС, участвуя в 1919 г. в приемке немецких военных кораблей, подлежавших выдаче союзникам, не удостоил обезоруженную Германию ни единым словом сочувствия, когда на смену империи пришла демократия. Зато по отношению к эсэсовской Германии он выражал лишь благоговейное восхищение. Причем не исключая из сферы своего восхищения и концлагеря. Напротив.

Высокий гость из Великобритании нашел «управление концлагерем Дахау, начальником которого был группенфюрер Теодор Эйке*, отличным… а спальни — восхитительно чистыми».

(* Теодор Эйке (1892–1943) — один из создателей и руководителей нацистской системы концлагерей, создатель и командир дивизии СС «Мертвая голова».)

Ведь «заключенные — это евреи, политические преступники и депортированные». Британский адмирал говорил, что ему чужда «сентиментальность по отношению к еврейской расе»: «Если мы столь терпимы к иностранцам и евреям — до глупости, это еще не основание быть нетерпимыми к <антисемитской> политике других… Еврейское мышление — не наше мышление… В наших <британских> средних и низших слоях не встретишь… расположения к евреям». [1157]

Нечто вроде признания в антисемитизме в том же 1936 г. гитлеровец Риббентроп услышал и от маркиза Лондондерри**: «У меня нет большой симпатии к евреям…

(** Вейн-Темпест-Стюарт Чарлз Стюарт Генри, седьмой маркиз Лондондерри (1878–1949) — англ. полит, и гос. деятель.)

Их участие в большинстве этих международных беспорядков… создало столько неприятностей!» Да, Ч. Г. Лондондерри, до 1935 г. — министр авиации Великобритании, побывавший и во главе Палаты лордов и ставший с тех пор надежным рупором гитлеровских идей, высказывался за законодательное ограничение экономической активности евреев. «Я обсудил с господином Гитлером многие политические вопросы и нашел его сколь искренним, столь и приятным собеседником… и по многим пунктам мы пришли к согласию», — поведал он как английской, так и немецкой общественности. [1158] Единодушие британского маркиза и Гитлера, называвшего себя «неизменно представителем бедноты», даже чересчур понятно. Для окружения Гитлера «высшие» в расовом отношении английские элиты считались «верной инстинкту, отборной частью высококачественного высшего слоя нордической расы». [1159]

…В окончательном формировании всех устремлений, воплощенных в теперешних предприятиях фашистов, повсюду чувствуешь деятельное участие английского духа.

Джеймс Дреннан, 1934 [1160]

О МОТИВАХ, ПО КОТОРЫМ ГИТЛЕР БЫЛ ПРИЕМЛЕМОЙ ФИГУРОЙ ДЛЯ ИМПЕРСКОГО ИСТЕБЛИШМЕНТА АНГЛИИ

Расово-иерархическая структура Британской империи, в свою очередь, была удобна для тех, кто (пусть даже они принадлежали к среднему классу) ощущали себя частью правящего слоя Англии, — так как именно она стабилизировала иерархическую систему британского общества. (Общества, правящий класс которого и в 1930-е гг. являлся продуктом воспитания Итона, Харроу и Регби — таким же, каким он был в викторианскую эпоху и эпоху короля Эдуарда. [1161])

Эта структура образовалась в период подъема викторианской буржуазии как господствующего класса. Чемберленовская «политика умиротворения», проводившаяся в конце этого периода, следовала традиции дискурса в духе «cant» (лицемерия, двойного стандарта), — напоминает Маргарет Джордж. Соответственно как бизнесмен Чемберлен был воспитан таким образом, чтобы не давать воли эмоциям (например, чуткости к несправедливости) и презирать их. Благодаря одному закону, инициированному им ранее, английские арендаторы попали в такую зависимость от землевладельцев, что появилось восемь новых способов сгона с земли — даже Освальд Мосли считал это законодательство «жутко классовым». [1162] Можно сказать, что Чемберлен — в традициях викторианской буржуазии — во время своих стараний стабилизировать режимы Гитлера и Муссолини «постоянно ощущал за спиной какую-то тень» — «тень социальной революции» (социальной и экономической, но не политической). Роберт Шэперд также обращал внимание на сильную обеспокоенность правящего класса, встревоженного тем, что война неумолимо повлечет за собой социальную революцию в стране. «Прежний порядок будет сметен…» «Причины, по которым Чемберлен решил проводить «политику умиротворения» в отношении Германии, во многом крылись в… неприятии подавляющим большинством консерваторов… преобразований в британском обществе». «Они сошлись на том, что война, независимо от того, выиграем ли мы ее или проиграем, приведет к уничтожению богатых праздных классов, и, естественно, выступают за мир любой ценой». Согласно декларации лейбористской оппозиции 1938 г., чемберленовская внешняя политика становится понятной, если ее рассматривать в категориях «международного классового сознания». На этой точке зрения давно настаивает и часть британских историков. [1163]

В целом защита внутренней социальной системы Англии была связана с защитой ее расово-иерархической империи. Этим объясняются некоторые высказывания Невилла Чемберлена о росте в Британии раздражения, вызванного поддержкой Советским Союзом недовольных внутри империи. Не зря же Британскую империю называли системой, предоставлявшей «облегчение на вольном воздухе высшим классам». [1164] И поскольку таким образом от сохранения этой империи зависела стабильность социального положения в самой Англии, для решающей части правящих консерваторов империя была важнее сохранения баланса сил в Европе. Они уступили гегемонию над Европой Гитлеру. Ведь Гитлер — так сказать, по определению — еще в 1942 г. в своих представлениях об «английских интересах» исходил именно из интересов Британской империи. («Если бы им предложили: оставить Германии континент и за это сохранить Индию, 99 % англичан высказались бы за Индию. Индия для англичан — фундамент их мирового господства», [1165] — подчеркивал Гитлер.) Он вызывался защищать именно Британскую империю. И именно в этой связи еще Томас Карлейль в 1849 г. заявлял: «Англосакс-британец — по сей день вице-регент при Создателе. После того как англичанин не найдет <больше> способа выполнять эти функции, они будут переданы другому…, тому, кто сможет это сделать… Если появятся более сильные, их обнаружит сама природа как достойных <этого названия>…» [1166]

вернуться

1157

899. Sir Barry Domville, By and Large (London, 1936), p. 236f, 240, 243, 245ff.

вернуться

1158

900. Marquess Londonderry, Ourselves and Germany (Harmondsworth, 1938), p. 97, 157, 73; Middlesmas & Barnes, Stanley Baldwin (London, 1969), p. 805 in: Maurice Cowling, The impact of Hitler. British politics and policies 1933–1940 (Chicago, 1977), p. 127; Richard Griffiths, Fellow Travellers of the Right British enthusiasts for Nazi Germany (Oxford, 1983), p. 140f.

вернуться

1159

900a. Aigner, Ringen um England, S. 56.

вернуться

1160

901. Margaret George, Warped Vision, pp. 223f; cf. Walter Darre, Neuadel aus Blut und Boden (Munchen, 1930), S. 133, 218f and G. E. Watson, The English Ideology (London, 1976), p. 201 as well as R. Symonds, Oxford and Empire, p. 11; R. Shepherd, p. 18; Drennan, Der britische Faschismus, S. 78f.;

вернуться

1161

901A. Cannadine, p. 697.

вернуться

1162

901a. A. K. Chesterton, Mosley. Geschichte und Programm des britischen Faschismus (Leipzig, 1937), S. 78f; cf. Wilson Knight, Christ and Nietzsche (London, 1948), p. 209, quoted in David Baker, The Ideology of Obsession. A. K. Chesterton and British Fascism (London, 1996), p. 102.

вернуться

1163

901b. R. Shepherd, p. 274; Speech of Herbert Morrison of 22. February, 1938: Parliamentary Debates. House of Commons, Vol. CCCXXXll, Col. 303f, qouted in B. J. Wendt, Munchen, 1938. England zwischen Hitler und Preussen (Frankfurt, 1965), S. 113, 143; Simon Haxey, England's Money Lords (1939).

вернуться

1164

901c. R. Symonds, Oxford and Empire (London, 1991), p. lOf; cf. Keith Feiling, Life of Neville Chamberlain (London, 1947), p. 406; Robert Shepherd, pp. 106, 176f, 205f, 245f.

вернуться

1165

902. Adolf Hitler, Monologe im Fuhrerhauptquartier, S. 193: 10. Januar 1942.

вернуться

1166

903. Thomas Carlyle, "The Nigger Question" (1849): Carlyle, Miscellaneous Essays, Vol. IV (London, 1899), p. 374, 381.