Посмотри на меня, стр. 30

— Мистер Тэйлор, сейчас июнь, «дурацкий сезон», как мы его называем, когда не о чем писать. Пресса представляет искаженную картину общественного мнения. Она не отражает подлинных желаний ирландцев. Стремление к тому, что удовлетворяет лишь нужды прессы, было бы большой ошибкой.

Винсент отнюдь не выглядел убежденным.

— Послушайте, гостиница расположена в прекрасном месте с чудесными видами, на краю красивого городка с огромным количеством доступных уличных развлечений. Я хотела перенести пейзаж внутрь, сделать его частью интерьера. Используя натуральные земляные оттенки, например темно-зеленые, коричневые, и камень, мы сможем…

— Все это я уже не раз слышал. — Винсент снова затянулся. — Я не хочу, чтобы гостиница сливалась с горами. Я хочу, чтобы она выделялась на их фоне. Я не хочу, чтобы гости чувствовали себя какими-то хоббитами, спящими на холмике, заросшем травой и покрытом грязью. — Он сердито затушил сигару в пепельнице.

Она упустила его, подумал Бенджамин. Очень жаль: она действительно старалась. Он смотрел, как выражение ее лица смягчилось, когда работа ускользнула от нее.

— Мистер Тэйлор, — быстро сказала она, — вы еще не слышали все мои идеи. — Она хваталась за соломинки.

Винсент что-то проворчал и посмотрел на свой усыпанный бриллиантами «ролекс».

— У вас есть тридцать секунд.

На двадцать из них она застыла, но, в конце концов, собралась с духом и с явной неохотой произнесла:

— Поппи, расскажи ему о своих предложениях.

— Да! — От радости Поппи подпрыгнула и протанцевала к Винсенту, стоявшему у другого конца стола. — Итак, я представляю себе наполненные водой матрацы в форме сердец, горячие ванны, бокалы с шампанским на прикроватных тумбочках. Я представляю себе, как романтизм переплетается с ар-деко. Буйство, — она с помощью рук изобразила буйство, — насыщенных красных и бордовых оттенков, которые создадут впечатление, что вы находитесь в устланном бархатом чреве. Повсюду свечи. Смесь французского будуара с…

Пока Поппи тараторила, а Винсент оживленно кивал, жадно ловя каждое ее слово, Бенджамин повернулся и посмотрел на Элизабет, которая сидела, подперев голову, и морщилась от каждой высказанной Поппи идеи. Они обменялись скептическими взглядами по поводу своих коллег.

А затем улыбнулись друг другу.

Глава семнадцатая

— О господи, о господи! — радостно визжала Поппи, направляясь все тем же танцующим шагом к машине Элизабет. — Я бы хотела поблагодарить Дэмиена Херста за то, что он вдохновил меня, Эгона Шиле, — она смахнула с глаза воображаемую слезинку, — Бэнкси и Роберта Раушенберга за то, что их работы помогли моему творческому уму развиться, постепенно раскрываясь, как почка, и за то…

— Прекрати, — прошипела Элизабет сквозь зубы. — Они все еще на нас смотрят.

— Нет, не смотрят, что за мания преследования! — Ликование Поппи сменилось раздражением. Она повернулась, чтобы взглянуть на вагончик.

— Поппи, не оборачивайся. — Элизабет говорила с ней как с ребенком.

— Почему? Они не смо… Ой, нет, смотрят. До свидаааания! спаааасибо! — Она неистово замахала руками.

— Ты что, хочешь потерять заказ? — пригрозила Элизабет, отказываясь оборачиваться. Ее слова произвели на Поппи тот же эффект, что и на Люка, когда она пригрозила отобрать у него плейстейшн. Поппи сразу перестала подпрыгивать, и они в молчании дошли до машины. Элизабет чувствовала, как две пары глаз прожигают ей спину.

— Не могу поверить, что мы получили эту работу, — выдохнула Поппи, прижав руку к сердцу, когда они сели в автомобиль.

— Я тоже, — проворчала Элизабет, затем защелкнула ремень безопасности и завела мотор.

— Что с тобой, ворчунья? Как будто мы не получили работу, — спросила Поппи, устраиваясь на пассажирском сиденье.

Элизабет задумалась. На самом деле работу получила вовсе не она, а Поппи. Это была победа, которая таковой не ощущалась. И почему там оказался Айвен? Он сказал Элизабет, что работает с детьми, а какое отношение гостиница имела к детям? Он даже не задержался, чтобы все толком объяснить, а просто вышел, как только принесли напитки, не попрощавшись ни с кем, кроме нее. Она стала размышлять над этим. Может, он занимается бизнесом вместе с Винсентом и она вошла во время важной встречи, что, вероятно, и объясняло грубость и нервозность Винсента. Ну, в любом случае она должна была об этом знать, и она рассердилась на Айвена за то, что он не предупредил ее вчера вечером. Ей нужно было подготовиться, она ненавидела провалы.

Расставшись с крайне возбужденной Поппи, она отправилась к Джо, чтобы выпить кофе и подумать.

— Элизабет, привет! — закричал Джо. Трое клиентов, мирно сидевших за столиками, подпрыгнули от его внезапного крика.

— Пожалуйста, кофе, Джо.

— Для разнообразия?

Улыбка вышла вымученной. Она выбрала столик у окна, выходящего на главную улицу, и села к нему спиной. Она не любила наблюдать за людьми, и ей нужно было подумать.

— Прошу прощения, мисс Эган. — Мужской голос с американским акцентом заставил ее вздрогнуть.

— Мистер Уэст, — сказала она, с удивлением поднимая голову.

— Пожалуйста, зовите меня Бенджамином. — Он улыбнулся и показал на стул рядом с ней. — Не возражаете, если я к вам присоединюсь?

Элизабет сдвинула бумаги и освободила ему место.

— Хотите что-нибудь выпить?

— Кофе был бы в самый раз.

Элизабет взяла чашку, подняла ее и сказала хозяину:

— Джо, два фраппучино [2], пожалуйста.

В глазах у Бенджамина зажегся огонек.

— Вы шутите, я думал, здесь такое не подают… — Он не договорил. Его прервал Джо, поставив на стол две кружки кофе с молоком. — Д-а-а, — закончил он разочарованно.

Она стала рассматривать Бенджамина. Выглядел он ужасно. Густые черные волосы колечками вились вокруг его головы, иссиня-черная щетина росла от верха волосатой груди до самых скул. На нем были старые джинсы, все в пятнах, потертая джинсовая куртка, рыжие ботинки на толстой подошве с налипшими комьями земли, от которых осталась дорожка от входной двери до стола, а под столом у ног образовалась кучка засохшей грязи. Черная грязь скопилась и под его ногтями, и, когда он положил руки на стол перед Элизабет, ей захотелось отвернуться.

— Поздравляю с удачей, — сказал Бенджамин с искренней радостью. — Все получилось отлично. Вы блестяще это провернули. За вас! Вы в таких случаях говорите «Слоньте!», да? — Он поднял вверх кофейную кружку.

— Простите? — холодно спросила Элизабет.

— Слоньте! Это неправильно? — спросил он озабоченно.

— Нет, — сказала она. — То есть правильно, но я не о том. — Она покачала головой. — Я не «провернула это», как вы говорите, мистер Уэст. Получить этот контракт не было таким уж неожиданным везением.

Загорелая кожа Бенджамина слегка порозовела.

— О, я совсем не то имел в виду, и, пожалуйста, зовите меня Бенджамин. Мистер Уэст — как-то уж слишком официально. — Он неловко поерзал на стуле. — Ваша помощница, Поппи… — он посмотрел в сторону, подбирая слова, — она очень талантлива, у нее масса невероятных идей, а у Винсента, в общем, такой же подход к делу. Иногда он чересчур увлекается, и его нужно слегка сдерживать. Понимаете, моя работа — следить, чтобы все строилось вовремя и в рамках бюджета, так что я собираюсь поступить как обычно: убедить Винсента, что у нас нет денег на идеи Поппи.

У Элизабет сердце упало.

— В таком случае он решит нанять дизайнера, который будет ему по карману. Мистер Уэст, вы что, пришли сюда уговаривать меня отказаться от этой работы? — холодно спросила она.

Бенджамин вздохнул.

— Во-первых, Бенджамин, — снова подчеркнул он. — А во-вторых, ничего подобного, я вовсе не уговариваю вас отказаться. — Он сказал это так, что она почувствовала себя дурой. — Послушайте, я пытаюсь помочь вам. Я вижу, что вам не по душе замысел в целом, и, честно говоря, не думаю, что он придется по вкусу местным жителям.