Лагерь, стр. 90

В сумерках рассвета вдоль пляжа брели двое. Недавно был отлив, и они еле передвигали ноги по сырому песку. Из-за густого тумана метров на сто вокруг ничего не было видно. Воздух был тяжелым от сырости, собирался дождь. Долгий период засухи закончился.

Они прижимались друг к другу, их можно было бы принять за влюбленных на ранней прогулке, если бы они не оглядывались постоянно назад и не прислушивались, как будто опасались погони.

— Мы никогда не будем в безопасности, — хриплым голосом сказала Энн Стэкхауз. Куда бы мы не направились, мы всегда будем оглядываться. Всю жизнь мы будем бежать, опасаясь, что однажды они доберутся до нас.

— Может быть, мы могли бы сообщить в газеты, — неуверенно сказал Джефф Биби. — Рассказать обо всем, и если после этого правительство падет, то так ему и надо.

— Нас никто не станет даже слушать, — ответила она. — У нас нет никаких доказательств, уж они об этом позаботятся. Эксперимент не удался, но они заметут следы и начнут новый.

В подавленном молчании они пошли дальше. Если бы у них были силы, они бы бросились бежать, и бежали бы, не останавливаясь. Они не в силах были больше идти, может быть, им повезет найти пещеру или какое-то другое укрытие, чтобы поспать несколько часов. Потом они снова двинутся в путь, как можно дальше от лагеря «Рай».

То, что они нашли друг друга, было просто чудом. Джефф не смел даже думать о том, что бы могло случиться, если бы он не заметил банду бритоголовых, идущих вниз по улице, когда он в сердцах выскочил из шале Мортона. Ему повезло, что он заметил их раньше, чем они его, у него было время повернуться и броситься бежать, он увидел, как Энн выходила из шале: Его долг был защитить ее, и вместе они побежали через детскую площадку, потом по полю, где проводились ослиные бега, потом к дюнам. Они лежали там в высокой и острой траве, прислушиваясь к звукам побоища, к воплям раненых, слышали, как прибыли полицейские машины, «скорые» и пожарные.

Тогда Энн и рассказала ему всю историю до конца. Будь это в другом месте, он не смог бы в это поверить, но когда лагерь был в огне, когда воздух был наполнен гарью, он поверил ей сразу. Все совпадало. Он одновременно испугался и разозлился. Это была часть Системы, о существовании которой даже не подозревал простой человек, безжалостность, не уступающая безжалостности нацистов, с которой они действовали полвека назад. Они играли человеческими жизнями и чувствами, превращали людей в рабов фантазии, а потом, когда обнаружили, что процесс необратим, уничтожили свидетелей. Если ты был частью неудачного эксперимента, ты умирал, в случае успеха, о котором нестерпимо было даже думать, это становилось твоей судьбой до конца жизни.

И все это войдет в историю как бесчинства хулиганов, еще один «стадион Хейзел». Все уберут, похоронят мертвых. И все начнут сначала.

Пошел сильный дождь, у них промокла одежда, и тут они нашли себе укрытие — пещеру у подножия скалы, вход в нее был еле заметен из-за нагромождений водорослей. После удушливой гари затхлый запах гниющих водорослей показался им желанным, подействовал на них очищающе.

Туман, надвигающийся с моря, густел, словно серая завеса, ниспосланная для сокрытия того ужаса, который они оставили за собой; прикрытие для беглецов, барьер, отделяющий их от странного мира, существующего, возможного, лишь в их истерзанном сознании. Кошмар. Они заснули, но сразу же проснулись, чтобы посмотреть, не исчез ли туман. Они были слишком измождены, чтобы делать что-то еще.

— Больше всего меня беспокоит не то, что случилось в лагере, мы все знаем об этом, — Энн села, прислонясь спиной к скале. — А то, что происходит где-то еще, вокруг нас, даже сейчас, о чем мы не знаем.

Джефф промолчал, он слишком устал, чтобы искать ответ. На мгновение они заснут, наслаждаясь коротким отдыхом.