В погоне за блаженством, стр. 46

Было раннее утро, полуденный зной еще не вступил в свои права. Сад утопал в цвету, источая терпкий аромат. Проводив Элиз в комнату, Рени и Элан решили пройтись до ворот.

— Элиз прекрасно выглядит, вы не находите? — спросила Рени застенчиво.

— Да, я это тоже заметил.

Рени лукаво улыбнулась.

— Я была немного занята во время вашего пребывания в Сент-Луисе, но, мне кажется, Элиз ужасно скучала после вашего отъезда. Может быть, это взаимно?

— Мой милый дружок, я никогда не переставал удивляться твоей прозбрливости, — пошутил Элан.

Рени, заинтригованная отношением Элана к затронутой ею теме, повела его к скамейке среди благоухающих роз и спросила:

— Вы были знакомы до того, как Элиз уехала жить на север к бабушке?

— Конечно. Мы с твоим отцом дружиЛи с детства.

— Я не спрашиваю об отце. — Рени вернула разговор в прежнее русло. — Вы, вероятно, были еще молодым человеком, когда Элиз уехала?

— Да. Помнится, когда она покинула нас, в это время умер мой отец, — горько вздохнул он и немного помолчал. — Элиз ничего не рассказывала тебе об этом?

— Нет. Она довольно уклончиво ответила, что нужна была в Сент-Луисе, но, честно говоря, я ей не поверила. Вы любили друг друга?

— Тогда да, очень.

— А теперь?

— Сейчас я живу надеждой, что с годами мы не растеряли это чувство.

— Я тоже. Я так люблю вас обоих.

Элан потрепал ее по плечу.

— Если мы верим, значит, так и будет. Оглядываясь назад, я сожалею, что так бессмысленно прошли все эти годы… Я очень любил ее. Но когда сказал об этом отцу, у нас произошел конфликт. Отец был преуспевающим бизнесменом и весьма расчетливым человеком. Хотел, чтобы я женился на богатой девушке. И уже подобрал подходящую пару. Все это он состряпал за моей спиной. Я ответил отказом, а он, в свою очередь, поставил передо мной непреодолимые условия. Дело в том, что мы задолжали внушительную сумму отцу будущей невесты, и тот обещал в качестве приданого ликвидировать долг.

— И что вы сделали?

— Элиз услышала, что я помолвлен с другой, и уехала, не попрощавшись и не выслушав объяснений. Я был молод и достаточно упрям, а потому не принял ультиматума отца и начал упорно работать в Виндлэнде, чтобы вернуть деньги. Вскоре отец умер, а мне почти два года пришлось потрудиться не покладая рук, пока не привел Виндлэнд в порядок. Первые полгода я постоянно писал Элиз, но она не отвечала на письма. Даже Роджер пытался поговорить с ней, но она и слушать не хотела. Тогда я полностью переключился на плантацию и добился немалых результатов.

— Это действительно прекрасное место. Вы когда-нибудь покажете его Элиз?

— Может быть, — улыбнулся Элан.

Они долго еще сидели молча.

— Расскажи, что произошло в Сент-Луисе после моего отъезда? — попросил Элан.

Только сейчас она вспомнила истинную причину своего приезда, и сердце снова защемило. Странно, но с домом — где бы она ни жила — у нее ассоциировалось чувство потери близких. Смерть отца и вот теперь… Она гнала прочь эти страшные мысли. Никогда она не смирится с тем, что сказала Джулиана. Просто не может позволить себе этого. В глубине души она верила, что Маршалл жив и однажды он вернется к ней, а она будет ждать его здесь.

— Как ты все вынесла? Я беспокоился и при каждой возможности писал Элиз, чтобы узнать, есть ли какие-то новости. Что-нибудь нашли? Магвиры так и не объявились?

— Нет. Ничего. Почти целый месяц они искали их, но тщетно — как в воду канули. — Рени тяжело вздохнула. — Но это еще не все.

— Что еще?

— Мне нужна будет ваша помощь и поддержка в течение нескольких месяцев. У меня будет ребенок. — Она повернула к нему мокрое от слез лицо.

Элан был в шоке. Эта мысль никогда не приходила ему в голову. Ребенок! Он сразу не мог осознать, Божий это дар или проклятие, ниспосланное молодой девушке, которая будет вынуждена поднимать ребенка одна.

— Вижу, вы потеряли дар речи. Для меня это тоже было полной неожиданностью. Мне приятно, что со мной осталась часть Маршалла. Этого никто никогда у меня не отнимет. Но мысль, что мне придется воспитывать ребенка одной… Сначала я действительно пребывала в панике — до тех пор, пока не вспомнила об отце. Теперь я уверена в себе.

— Ты говоришь так, будто тебе известно, что он не вернется. Ты разве потеряла надежду?

— Нет. Но надо реально смотреть на вещи. С каждым днем шансов на его возвращение становится все меньше и меньше. Если б он мог убежать, он бы давно сделал это. Последний раз, когда я его видела, он был без сознания. Магвир сильно ударил его. Я бежала, чтобы как можно скорее позвать на помощь… Но тоже получила пулю в лоб… Было потеряно много времени.

Элан прижал ее к себе.

— Поплачь, детка. Помнишь, как ты всегда плакала на груди у дяди?

И здесь, в тишине родного сада, рядом с близким другом, она дала волю слезам, горьким и безутешным, и они принесли ей облегчение.

Они вернулись в дом, где их уже ждала Элиз, и немного перекусили. Потом решили съездить в город до наступления жары, чтобы не слишком утомлять Рени. Элиз вся светилась, чувствуя постоянное внимание Элана. И Рени оставила их одних.

Глава 25

Даже в самую глухую ночь появляются проблески света, здесь же царила кромешная тьма, и не было никакой надежды хотя бы на слабый лучик. Выдержат ли его глаза, если каким-то чудом он выберется отсюда? Глупо, конечно, так думать. Шансов никаких. Он совсем ослаб. Какое имеет значение, где он встретит смерть — в полной темноте или на ярком солнце? Он потерял счет дням, которые плавно перетекали в недели. Он вообще потерял связь со всем миром. Да и ради чего жить?

Маршалл понял, что эта пещера была только местом встречи Магвиров с их бандой. Большую часть времени они отсутствовали, внезапно заявлялись и исчезали. Сквозь пелену ночи до него доносились пьяные возгласы: бандиты веселились по случаю очередного ограбления банка. Последний раз они были здесь около недели назад и в тот же день ушли. Напоследок Уэс бросил ему маленький кусочек вареного мяса и ломоть черствого хлеба, оставил полведра воды. Здесь Маршалл научился экономить воду. Он пополз по комнате к ведру.

— Комната? — слетело с его губ.

Долгое время он вообще не разговаривал и, услышав собственный голос, вздрогнул. Может, он засмеялся? Но для смеха не было повода. Может, блеснул лучик надежды? Но почему так поздно? Когда Рени уже нет в живых? В его душе не осталось места для надежды. Только темнота и сон, который хоть на время помогал забыться. Но спал он все меньше и меньше. Он старался вообще ни о чем не думать. Когда же его мучители кидали ему мелкие подачки, в голове снова всплывали воспоминания. Они жгли и терзали душу, вызывая ненависть и желание отомстить — за смерть Рени, за мучения, выпавшие на его долю и на долю его семьи. Но затем воспоминания исчезали, вытесняемые необходимостью жить.

На этот раз они долго не возвращались. Маршалл пожалел, что был не очень бережлив с запасами воды, иначе ее хватило бы еще на один день. Он сделал маленький глоток и лег на живот. Холодный, сырой пол уже не вызывал неприятных ощущений. Спина медленно заживала, но теперь это не имело никакого значения. Он не жил, он существовал. Часы полного бездействия в заточении сделали свое дело. Только однажды он предпринял попытку уйти. С тех пор прошло уже много времени, а силы убывали с каждым днем.

Теперь Маршалл с нетерпением ожидал их возвращения — это означало, что он получит хоть какую-то пищу и свежую воду. Он вслушивался в тишину. Вот они, знакомые звуки. Наконец-то!

Когда по цокоту копыт он понял, что они снова уезжают, его охватила паника. Кое-как добравшись до отверстия, он стал изо всех сил колотить по валуну цепью. Вдруг яркий свет лампы ослепил глаза.

— Смотри-ка, ты еще полон сил и можешь двигаться. Думаю, в этот раз не стоит оставлять тебе еду и питье. Может быть, тогда ты угомонишься. Охрана не любит, когда ее беспокоят. Как ты считаешь, Фрэнк?