МЕССИЯ-42, стр. 28

— Что-то мне все это очень не нравится, — пробубнил себе под нос Командор. Ну а кому это понравится? Здесь явно попахивало контрабандой. Но это не наше дело. За исполнением межпланетного закона следила совсем другая организация, и к нам это отношения не имело.

— По-моему, мы что-то пропустили, — сказал Командор. Он подошел ко мне и, приподняв мою руку, посмотрел на сканер. Стрелка подрагивала на белой половине. — Пройдись вдоль стен, здесь еще должны быть помещения. Нутром чую.

Я привык доверять нутру Командора и поэтому послушно простукал стену по периметру, в то время как он пытался вскрыть обнаруженный им сейф, замаскированный стоящей на нем безобразной статуей зайца-переростка. И точно — одна из книжных полок сдалась под моим натиском и, скрипнув, приоткрыла отверстие, откуда на меня пахнуло сыростью. Сканер молчал, и я, собравшись с духом, протиснулся в щель. Фонарик высветил в глубине прохода металлическую решетку, а подойдя поближе, я обнаружил, что попал в самое настоящее пыточное царство. По стенам висели хлысты, цепи, крюки. В углу находилось сооружение, отдаленно напоминавшее камин с идущим вверх дымоходом. Рядом на небольшом столике лежали острые и колющие предметы, от одного взгляда на которые меня пробирала дрожь. Чуть поодаль стояло кресло с защелками для рук и ног, явно не предназначенное для троллей: размерчик маловат. Слева в углу за железной решеткой находилось подобие кровати, туалет типа сортир и закрепленная в стене цепь, заканчивающаяся ошейником. Все место было пропитано флюидами страха и боли. Не выдержав, я выскочил из страшной комнаты как ошпаренный и, заикаясь, доложил шефу результаты разведки.

Командор, который к тому времени набил сумку документами и предметами из вскрытого сейфа, скомандовал отход, и мы, выскочив на воздух, скоренько чесанули в лес. Зеленый монумент тролля уже слегка оплыл по краям. Еще немного, и парень вернется в свое естественное состояние, вот только злости в нем будет раза в два больше. Моя свежеиспеченная подружка Грых потрусила следом за нами.

ГЛАВА 12

Нике. День второй

Впереди послышался шум реки. Наш проводник, тот самый бородач, который сладко сопел в обнимку с пустым кувшином возле ворот «Последнего приюта», заставил всех спешиться. Город с этого места был виден как на ладони. Возле ворот маячили хмурые лица неудовлетворенных жизнью стражников, собирающих с проезжающих въездную пошлину. Мимо таких живоглотов трудно проникнуть в Феб незаметно. Придется ждать смены караула, когда у ворот появится прикормленная контрабандистами смена. Все это объяснил нам Хруст, как звали бородача, удобно устраиваясь на предусмотрительно прихваченном одеяле. Чувствуется, что вся процедура отработана до мелочей… Ничего не поделаешь — не мы первые, не мы и последние. Ребятам после нас здесь жить и работать, так что не стоит ждать от них, что бросятся на штурм хорошо укрепленного города, даже ради таких прекрасных глаз, как мои.

Глубоко вздохнув, я приступила к неприятной процедуре — стала напяливать дурацкий черный парик на свою чудную шевелюру. Марку было в этом плане легче, не надо было скручивать волосы в пучок. Проблему же с ушами и глазами решили просто: на глаза повязали черную повязку — будет изображать слепого, голову замотали рваным платком и сверху натянули капюшон. Выглядел он больным, немощным и заразным, и если не вздумает высовываться, вряд ли кто обратит на него внимание. Братец смотрелся гораздо живописнее: грязные волосы, кровавый рубец на шее и пара кинжалов за поясом. Мою же неземную красоту пришлось замазать грязью. Какой кошмар! Когда все закончится, целый день буду в горячей ванне отмокать.

Сегодня с утра все завертелось очень быстро. Солнце выстрелило по голове как из пушки. У меня бывают приступы лени, и сегодня был как раз один из них. Поднявшись в дурном настроении с кровати и буркнув на Яшку, благоухающего за версту пивом («Вот паразит! Не мог меня позвать…»), я побрела по коридору с целью утонуть в бочке с холодной водой. Не скажу, что это помогло, но по крайней мере левый глаз открылся. Протерев замызганное зеркало, я достала мешочек с косметикой и с грехом пополам сделала себе лицо. Недавно один товарищ, имевший на меня определенные виды (впрочем, как и я на него), попытался вогнать меня в комплекс неполноценности, сказав, что человеческие самки имеют резкий запах, особенно во время цикла. И добавил, что может учуять меня за полсотни метров… Как будто я дичь какая-то…

Не на ту напал! Нас такими гадостями не проймешь. Хотя определенное чувство дискомфорта я все-таки ощутила. Обозвать меня самкой! Вот засранец. Надеюсь, один из предметов, брошенных мной в ответ, достиг цели и расквасил негоднику нос. Представив его красивую физиономию в столь плачевном состоянии, я улыбнулась и, волевым усилием прогнав дурацкие мысли из головы, заметила, что автоматически кручу в пальцах обретенный вчера медальон. Обычная позолоченная бляшка с грубым изображением женской головки в центре казалась теплой на ощупь. Как странно, сегодня она выглядела совсем обычно, но вчера мне показалось, что… Надо показать Марку. Раз он у нас юный гений — пусть соответствует. А может, и не такой уж он и юный, у этих эльфов не поймешь никогда…

Вместо того чтобы вернуться в комнату, я спустилась вниз. Очень хотелось есть, да и кое-какая информация не была бы лишней. В зале, кроме Доры, никого не было: девушка домывала пол. Увидев меня, она улыбнулась, бросила тряпку в ведро и подошла к стойке.

— Может, чаю хотите, чайник только что вскипел? — спросила она и, не дожидаясь ответа, скрылась за боковой дверью.

Оооо! Чай — ответ на мои молитвы… С баранками… Помотав головой, я напомнила себе, что иду на разведку и расслабляться раньше времени не стоит. Вдруг они тут вместо благородного растения заваривают веник, ведь сколько миров — столько вкусов.

Двинувшись следом, я оказалась на кухне, поразившей меня своей чистотой.

— Дора, а где все? Тихо очень, а вчера народу порядочно было. — Примостившись возле небольшого столика, я взяла большую глиняную кружку. Чай пах мятой, с детства моим самым любимым запахом, и гормоны, с утра донимавшие, начали потихоньку успокаиваться.

Девушка странно покосилась на меня и уселась рядом.

— Кто на улице, кто спит еще… — охотно пояснила она. — Вчера ваш братец изволил всех напоить до полусмерти, так что кто послабже, еще не спустился. — Ясненько, вливался в коллектив… Это делать он умеет хорошо.

— Хм… Надеюсь, он вел себя прилично? — Вопрос поставлен был правильно. Перепив, он способен на разные гадости, умудряясь вмешивать в них и меня.

— Обошлось без драки, — обрадовала меня Дора. Потом, слегка помявшись, решилась задать вопрос: — А вы правда видели Араха так близко отсюда? Папа говорит, что вы единственные, кто остался жив после встречи с этим чудовищем. — Ее волнение показалось мне смешным.

— А кто тогда рассказал, что они вообще существуют? — хмыкнула я, дуя на крутой кипяток. — А это правда, что у вас эльфов вешают? — в ответ спросила я. Это навело меня на некоторые размышления. Может, стоит применить столь экзотический опыт на МЕССИИ, есть там двое, по которым петля плачет.

— И не только их, — взахлеб, спеша высказаться, пока ее внимательно слушают, затараторила Дора. — Два года назад в Фебе что-то произошло, мы тогда там трактир держали. «Зеленый петух» называется, может, видели? — Я кивнула. Красочная вывеска, изображающая больную ощипанную птицу с зеленой кожей и одной ногой, попалась мне на глаза где-то в районе порта. — В одну ночь пришлось срочно сматываться оттуда. Говорят, в других городах все по-другому: там уважают всех, к какой бы расе ты ни относился… Многие наши перебрались в Аксельм. Но папа говорит, что мы должны оставаться здесь, — чирикала она, выкладывая мне на тарелку яичницу. — Здесь тоже неплохо, только посплетничать не с кем, кругом одни мужчины. — Бедная девочка. Стараясь не перебить поток словоизвержения, я поддакивала в нужные моменты и упоительно чавкала: крошка готовила великолепно.