Самодержавие духа, стр. 26

После смерти митрополита великий князь Московский Василий с согласия всех русских князей и великого князя литовского отправил в Константинополь для поставления первосвятителем Иону, епископа Рязанского. Однако у Константинополя были свои соображения. Русским митрополитом был поставлен болгарин Исидор, и поставлен не случайно, а с определенной целью.

Византия переживала тяжелые времена. Турецкие завоевания сократили территорию империи до размеров столицы с пригородами. Император Мануил Палеолог и патриарх Иосиф решились просить помощи у папы. Условием получения помощи было поставлено примирение с католицизмом – в действительности это означало признание его "правоты" и отречение от православия.

С безумием маловерных, измалодушествовавшихся людей император и патриарх решились на вероотступничество. Для "воссоединения церквей" предлагалось собрать "вселенский собор". Склонить русских к участию в лжесоборе и должен был митрополит Исидор. Император знал его с давних пор – еще в сане игумена тот ездил в Базель для переговоров о "соединении церквей", которые велись там с 1433 года.

Тотчас по прибытии в Москву Исидор стал готовиться на "собор", несмотря на возражения и даже запреты великого князя. Наконец, Василий уступил настойчивости митрополита, но предупредил: "Нового и чуждого не приноси нам – мы того не примем". Исидор поклялся стоять за Православие, и, взяв с собой Суздальского епископа Авраамия и много других духовных и светских лиц, отправился в Италию.

Чего стоили его клятвы – стало ясно, как только границы Русской земли остались за спиной: в Юрьеве-Ливонском он даже не пошел в православный храм, а направился с немцами в костел где и стоял службу. На соборе, открывшемся в Ферраре 9 апреля 1438 года, а после перенесенном во Флоренцию, православных лестью, подкупом и насилием принуждали к подписанию определения о соединении церквей. Епископ Авраамий, например, за отказ был посажен в темницу и после принужден к подписи силою. Тверской посол Фома и священник Суздаля Симеон не желая участвовать в вероотступничестве, тайком бежали из Флоренции.

Исидор был ревностнейшим сторонником унии, призывая "душою и телом соединиться с латинами". В Россию он вернулся в звании папского легата для всех "северных стран" и в сане римского кардинала. По дороге новоиспеченный кардинал возвещал о соединении церквей и служил в латинских костелах. Зиму 1440-1441 годов он провел в Киеве, откуда в конце концов киевляне его выгнали за вероотступничество.

Весной 1441 года Исидор прибыл в Москву и, надеясь на "невежество" и "необразованность" русских, приступил к решительным действиям (сколько же их было за тысячелетнюю историю России, высокомерных иностранцев, принимавших русское смирение и простоту за необразованность!). На первой же литургии в Успенском соборе Московского Кремля Исидор возносил в молитвах имя папы римского Евгения, а по окончании службы архидиакон с церковного амвона зачитал определение Флорентийского лжесобора.

Митрополит предполагал, что согласие с постановлениями собора виднейших иерархов Востока и самого Константинопольского патриарха, являвшегося формально высшей инстанцией для Русской Церкви, парализует сопротивление. Воспитанный в духе мертвого католического "законничества", Исидор ждал, что внешне законная "упаковка" решений собора и привычка к церковной дисциплине обеспечат ему успех. И, действительно, сперва все присутствующие были ошеломлены. "Вся князи умолчаша и бояре и иные мнози", – свидетельствует летописец [22].

Первым опомнился великий князь. Он доказал Исидору, что русское сердце благоговейно чтило полноту живой веры, а не привычную обрядность и бездушное послушание. Назвав митрополита "ересным прелестником", "лютым волком", лжепастырем, губителем душ, Василий велел заточить Исидора в Чудовом монастыре и созвал русское духовенство на собор для рассмотрения флорентийской соборной грамоты. Определение было признано незаконным.

Милосердный великий князь, предполагая в Исидоре добросовестное заблуждение, велел увещевать отступника и склонять к раскаянию. Напрасно: Исидор упорствовал, а затем, пользуясь слабостью охраны, бежал в Тверь, предполагая закрепиться там и расколоть Русскую Церковь изнутри. Но и в Твери его ждала неудача – и там его посадили под замок. В очередной раз бежав, теперь в Литву, Исидор переправился оттуда в Рим с известием о провале замысла. Русские люди, жившие под иноверной властью Польши и Литвы, отвергли раскольнические замыслы Исидора не менее решительно, чем их единоверцы в Москве и Твери. Взгляд из Москвы на религиозный характер русской народности и государственности оказался достаточно четко оформленным и глубоко осознанным. Русское самосознание выдержало это испытание на верность своему долгу.

Но раскольническая антирусская и антиправославная деятельность Исидора не закончилась с его бегством из России. 5 декабря 1448 года, отказавшись от мысли поставлять митрополитов в Константинополе, который отступил от Православия на Флорентийском соборе, собор русских пастырей возвел на престол митрополита Киевского и всея Руси Иону. Святой старец озаботился в первую очередь единством Церкви, обличая латинство и унию. Тем не менее Исидору удалось, пользуясь поддержкой папы Пия II, объявившего святого Иону "нечестивым отступником", посеять смуту.

В 1458 году Григорий, ученик Исидора, был поставлен в Риме "митрополитом" Русской земли. Добиться "окатоличивания" упрямых русских опять не пришлось, и все же интрига принесла свой плод – с 1458 года произошло административное разделение Русской Церкви на две митрополии – Московскую и Киевскую. Немало русской крови пришлось пролить впоследствии для восстановления нарушенного единства. Лишь в 1654 году, когда Малороссия воссоединилась с Россией, был положен конец и противоестественному разделению единой Церкви. Но результаты посеянной смуты и сегодня сказываются на Украине, где униатство продолжает вековое стремление Рима к подрыву Православия "изнутри".

РУССКАЯ СИМФОНИЯ

В РУССКОЙ ИСТОРИИ мало лиц, вызывавших столь противоречивые оценки потомков, как это случилось с преподобным Иосифом, игуменом Волоколамского монастыря (1439-1515) [23].

Его деятельность и учение, столь существенные для становления русского самосознания и понимания России, требуют серьезного и вдумчивого рассмотрения. Именно он стал русским выразителем древнего православного учения о "симфонии властей" – церковной и государственной, об их взаимном гармоничном отношении и дополняющих друг друга обязанностях.

Мирское имя преподобного Иосифа было Иван Санин. Род Саниных вышел из Литвы и осел в Волоколамском княжестве в деревне Спировской, ставшей их родовой вотчиной. Будучи двадцати лет от роду, Иван поступил в Боровской монастырь в послушание святому старцу Пафнутию. Вскоре в этом же монастыре был пострижен и его отец, которого разбил паралич. С благословения старца юный инок Иосиф принял на свое попечение родителя, за которым неотступно ухаживал до самой его кончины в течение пятнадцати лет.

Мать Иосифа тоже постриглась и стала монахиней Мариной женского Волоколамскою монастыря. Вслед за родителями ушли в монастырь и оставшиеся дети, кроме одного. Среди ближайшей родни Иосифа насчитывается четырнадцать мужских имен монашествующих (и лишь одно мирское) и четыре женских – все монашеские. Упоминавшийся выше Ростовский архиепископ Вассиан – родной брат Иосифа. Другой его брат стал епископом Тверским Акакием, а два племянника – Досифей и Вассиан (Топорковы) стали иконописцами и совместно со знаменитым Дионисием, учеником преподобного Андрея Рублева, расписали церковь Валаамского монастыря. Воистину преизобильно излилась благодать Божия на род Саниных, явивший столько подвижников и просиявший столь блестящими дарованиями.