Геракл без галстука, стр. 72

Неизвестно, на какой почве сошлись торговец и богиня любви, но однажды перед самым отплытием Дексикриона с Кипра на родину девушка дала купчине ценный совет. Как выразились бы современные аналитики, «слила инсайдерскую информацию о дефолте». Ей же самой и организованном.

Дальше все вышло как в истории о программе «Последний герой». Вася взял с собой на необитаемый остров книгу, Петя – резиновую женщину, а Коля – ящик тушенки. И через неделю у него были уже и книга, и женщина, и вообще все, что можно было найти на острове.

Дексикрион быстренько побежал сдавать весь приобретенный товар в припортовые камеры хранения, а выкупленное на судне место забил кувшинами с водой. Соседи по чартеру поначалу насмехались над парнем, но уже через неделю произведенного Афродитой штиля изменили свою точку зрения. И постепенно принялись один за другим обменивать у него свои золото-брильянты на куда более драгоценную влагу. Причем, как монополист, Дексикрион установил просто хищнический курс: один глоток – десять граммов золота, и постепенно стал обладателем не только всего груза на корабле, но и самого судна. Потому что капитан тоже человек и ему тоже хочется пить.

После чего штиль вдруг закончился, и шхуна в два счета долетела до порта приписки. На месте спутников Дексикриона было бы правильнее, уже находясь в виду родного причала, просто утопить нарушившего правила честной конкуренции подлеца, но почему-то ни у кого руки до этого не дошли. В итоге хитрый малый получил квартиру в центре Афин, таун-хаус у моря, «мазератти» и круглый счет, а Афродите поставил гигантскую статую на площади, чего та и добивалась.

Козни, строившиеся на Олимпе против Геракла, не имели под собой материальной выгоды и, как всякое бескорыстное движение, были многократно опасней. Разъяренная успехом героя под Троей, Гера пошла на совершенно беспрецедентный шаг, начав открытую войну непосредственно на Олимпе. Застращав бедолагу Гипноса, она велела богу сна усыпить Зевса покрепче, и в отсутствие первого лица принялась отдавать от его имени распоряжения. Первым же делом бог северного ветра Борей был выслан к кораблям Геракла с указанием «бушевать, пока на плаву остается хоть одна щепка». Борей честно выполнил свою работу и устроил такой девяносто девятый вал, что Айвазовский просто кисточки бы облизал.

Галеры швыряло по взбесившемуся морю. И даже Гераклу с его мощью было не по силам бороться со стихией, где враг невидим и недосягаем. Скорее всего, дело кончилось бы плохо, если бы очень своевременно не проснулся Зевс, который, как мы имели возможность убедиться, всегда очень нервно реагировал на попытки отстранить его от управления подлунным миром. И на этот раз мало не показалось никому.

По сравнению с буйством Зевса даже устроенный Бореем ураган был рябью на лягушачьем пруду. Сам ураган-мейкер был загнан за выполнение преступных приказов так далеко на север, что был вынужден расположить свой офис в Ненецком автономном округе, и с этих пор именовался исключительно Гипербореем. Подельник Гипнос чудом избежал кары, вовремя улизнув в пещерное царство боги ночи Никты. А найти черного Гипноса в темной пещере не смог даже Зевс.

Попутно пострадали еще несколько подвернувшихся под горячую руку богов. Например, оказавшийся на пути Гефест отхватил такого пинка, что вылетел с Олимпа и от удара о землю получил двойной перелом правой берцовой кости со смещением, от которого так и не оправился, и до конца жизни хромал. За что был на Зевса очень обижен.

Зато и Гера получила, наконец, по полной программе. Отбросив в сторону всякие церемонии, Зевс приковал вздорную бабу за запястья к стропилам ДК небожителей, а к ногам привязал по наковальне. Поклонникам жанра, обозначаемого в газетах бесплатных объявлений сокращением «с/м», наверняка хотелось бы, чтобы при этом властелин эллинского мира надел бандану, сапоги, кожаный жилет с клепками и отходил супругу плетью с вымоченными в уксусе узлами. Но в те времена извращенная мысль, даже витая над облаками, еще не шагнула в заоблачные дали нашего века. И Зевс удовольствовался всего-навсего моральным унижением постоянно сующей нос не в свои дела мадам.

Геракл же после внезапного окончания шторма пристал к ближайшему берегу и с удивлением узнал, что его забросило на неизвестный остров возле впоследствии турецкого полуострова Бодрум, любимого места зимовки немецких пенсионеров. Пока он с помощью астролябии и «Справочника туриста» пытался определить свое местонахождение, на берегу показались местные жители с дубьем. Из криков которых стало понятно, что остров называется Кос, что грабить его никому не позволено и что сейчас проклятые пираты ответят за все.

Аборигенов можно было понять. В те времена грабить разбросанные в Средиземном море островки было так же в порядке вещей. как сегодня ездить в лес за грибами. И единственными, у кого подобный обычай вызывал раздражение, были сами жители этих островов. О чем они с оружием в руках и пришли заявить Гераклу, приняв его со спутниками за очередных пустившихся в набег джентльменов удачи.

Стараясь больше отбиваться, чем бить, Геракл при поддержке уцелевших в бурю воинов разогнал местных жителей. Поняв, что упредительный удар не удался, те побежали по домам прятать ценности и угонять скот в горы. А ошарашенные греки принялись подсчитывать нанесенный стихией урон. И если с техникой все было хоть и неутешительно, но ясно: из шести кораблей пять разбилось на скалах возле Коса, то немногочисленных переживших кораблекрушение спутников предводителю еще предстояло собрать.

В этот момент Гераклу и принесли повестку. Зевс звал едва не погубленного глупой бабой героя на войну. Спасать Олимп.

Глава 18

ОБОРОНА ОЛИМПА

Если верна пословица, что в каждом доме есть свой скелет в шкафу, то олимпийские боги обставили простых смертных и в этом смысле. За спиной греческих небожителей имелась масса некрасивых историй, о которых хотелось бы забыть навсегда. Обходясь самым беспардонным образом с подвластным им миром, олимпийцы за непродолжительный срок нажили себе несметное число врагов. По большому счету ни одно живое существо не было довольно действовавшей в стране исполнительной властью, а некоторые даже предпринимали наиактивнейшие действия к ее свержению.

Поэтому восстания против олимпийцев, не получившие широкого освещения в официальной мифологии, следовали тем не менее одно за другим, как волны на средиземноморском пляже. Мы уже рассказывали о том, как титаны задолго до пролетариата взялись за булыжники из горячего желания вернуть себе былое положение в обществе. Мятеж провалился, но на их место пришли другие, а затем и третьи.

В общем, как правильно заметил Зевс, втаптывая в грязь очередного оппозиционера:

– Всех не перевешаешь, но работать в этом направлении нужно.

Однако, успешно подавляя бунты, политически близорукие олимпийцы никак не могли разглядеть того, что мудрые современные аналитики растолковали бы моментально, только пригласи их в эфир эллинского телевидения в прайм-тайм. Они враз разжевали бы, что все действия по свержению конституционного строя, как и череда цветных революций на постсоветском пространстве, управляются из единого центра и за всем этим кто-то стоит.

И ошиблись бы, потому что этот самый кто-то не стоял, а лежал. А вернее даже – лежала. Ведением подрывной деятельности и подстрекательством к свержению олимпизма занималась лично мать всех живущих старуха Гея.

Хотя изначально Гея и придерживалась принципа «Пусть расцветают все цветы», переживая за всех своих детей. Но такова уж была специфика ее материнского сердца, болевшего больше всего за тех чад, кто оказывался внизу колоды. И после восшествия Зевсовой банды на Олимп, ее симпатии переместились в сторону тех, кто свалился с державной Луны. Именно она способствовала поднятию на бой титанов, и она, горько разочаровавшись в их поражении, затеяла следующий виток борьбы, выпустив на арену гигантов.