В небе Чукотки. Записки полярного летчика, стр. 84
— Мечтаю, Митя, погасить наш долг перед ними. Их гибель учила нас жить. Вот и хочется всем им памятник поставить. В день рокового перелета, девятнадцатого декабря, высадить «Перевальную» Ардамацкого нашими самолетами за хребтом. Символически это будет обозначать, что мы научились тому, во имя чего они погибли, а практически «Перевальная» станет важной опорой для безопасности наших полетов.
— Так это же будет самый настоящий десант! — загорелся Митя.
— Вот именно! Нам это понятие знакомо, и учиться было у кого. Гроховский делал и более рискованное. Подумать только, что одна такая голова заставила работать на свои идеи сотни, даже тысячи людей! Помнишь, в прошлом году мы читали с тобой о десанте Красной Армии под Киевом! Даже не верится, что и мы над этим работали. Так вот, наш десант будет не парашютным, а посадочным.
— А что! Сделаем! Теперь мы это сможем, — уверенно пробасил Митя. — Пора быть мужчинами!
— Не рано ли? Ведь всего три года назад Обручев писал, что полеты здесь—лотерея, в которой выигрывает счастливый.
— Старо, командир! Зрелость не определяется годами. Летали бы мы на материке, и за десять лет не научились бы тому, что умеем сейчас.
— Но садиться в горах, зимой, полярной ночью мы не пробовали.
— Всегда что–нибудь делается первый раз.
— Страшновато, Митя! Так недешево достался на»А авторитет, что подумаешь, прежде чем рискнуть им. Но ты прав, в нашем деле самая большая опасность в боязни риска.
— Вот, вот! Кто не рискует, то не проиграет, но наверняка и не выиграет! Мы знаем, где и чем рискуем, и в этом наша сила. Я за то, чтобы сделать этот полет, и именно девятнадцатого!
— Ну что ж, убедил! В самом деле, пора выяснить, что мы можем и чего стоим. Впереди три дня. Подготавливай ребят, чтобы не взроптали, когда я распоряжусь как командир. В такой полет должны идти добровольцы!
Мы сделали этот полет, и он ознаменовал переход нашей полярной зрелости на новую ступень. До сих пор я благодарен судьбе, что в минуты сомнений рядом со мной был единомышленник, человек смелой и благородной души. Об этом полете и многом другом, что ждало на; во второй и третьей зимовках, расскажет другая книга. Поэтому, дорогой читатель, я говорю до свидания, а не прощай…
СНОСКИ
1. Северный географический, 2. Полюс недоступности, 3. Полюс ветров, 4. Южный магнитный.
2. Петр Ионович Баранов — начальник ВВС.
3. В 1972 году после многих лет, когда я ничего не знал о судьбе Баталова, он нашелся. Каким–то образом до него дошла моя книга, изданная в Магадане в 1967 году, а он, запросив издательство, получил мой адрес. Выяснилось, что Баталов — член Союза советских писателей с 1934 года, С летной работы перешел на литературную в 1935 году. Выпустил сборники стихов, книгу очерков, несколько пьес и даже роман. На татарский язык перевел поэму Маяковского «Владимир Ильич Ленин», роман «Северная Аврора» и другие произведения советской литературы. В годы Отечественной войны воевал в составе ВВС на Дальнем Востоке — против японских империалистов. Мне прислал две книжечки своих стихов на русском языке.
4. Борис Дмитриевич Урлапов — один из заместителей Гроховского.
5. Качеством летательного аппарата тяжелее воздуха называется отношение дальности безмоторного полета к высоте. В данном случае планер Урлапова с высоты 1000 метров мог пролететь 28,6 километра.
6 Стамуха — обломок дрейфующей льдины, застрявшей у береговой отмели.
7. Коносамент — расписка, удостоверяющая принятие груза к перевозке.
8. Из шкуры молодого оленя.
9. МБР–2 — один из первых отечественных гидросамолетов. Моноплан с толстым профилем крыла и верхним расположением мотора с толкающим винтом, он был построен из фанеры и рассчитывался на посадки во внутренних водоемах.