Инспектор-призрак (сборник), стр. 78

Франко повернулся к команде. Люди с испуганными глазами молчаливо сбились в кучку.

— Я сам. Вы смотрите, если хотите.

— Попытайтесь попасть в мозг, — кивнул Француз. — Мозг все равно в пищу не идет. А в грудь лучше не целить, если попадете в грудную клетку, будем черт знает сколько времени выковыривать кусочки кости.

— Слушайте. — Петерсон провел языком по сухим губам. — Что он вам сделал? Какой вред причинил? Я вас спрашиваю! И вообще, он мой. Никто не имеет права его стрелять! Он вам не принадлежит!

Франко поднял пистолет.

— Я уйду, — побледнев, сказал Джоунс: он поморщился, как будто его подташнивало. — Не хочу видеть.

— И я тоже, — заявил Француз.

Оба, что-то бубня под нос, вышли в коридор. Петерсон же никак не мог выйти, топтался у двери.

— Мы про мифы разговаривали, — сказал он. — Он добрый, безобидный.

Он покинул каюту.

Франко подошел к вубу, а вуб медленно поднял глаза, сглотнул слюну.

— Глупо, как глупо, — сказал он. — Очень жалко, что вам приходится… что вам так хочется… У вас есть притча, в которой ваш Спаситель… — и, глядя на пистолет, Вуб замолчал.

— Неужели вы сможете… глядя мне в глаза? Неужели сможете?

Капитан сверху вниз посмотрел на него.

— Смогу. Глядя тебе в глаза. У нас на ферме были боровы, грязные черные полосатые боровы. Я смогу.

Глядя в мерцающие влажные глаза вуба, капитан нажал на спусковой крючок.

У мяса был изумительный вкус.

Люди сидели за столом подавленные, кое-кто вообще к еде не притронулся. Если кто и наслаждался обедом, так это капитан Франко.

— Еще? — предложил он, обратившись ко всем собравшимся. — Кому добавки? И немножко вина, пожалуй.

— Только не мне, — скривился Француз. — Пойду, наверное, в штурманскую.

— И я тоже. — Джоунс, отодвинув стул, поднялся. — До скорого.

Капитан посмотрел им вслед. Еще несколько человек извинились и ушли.

— Как ты думаешь, что это с ними? — спросил капитан, повернувшись к Петерсону. Петерсон смотрел на тарелку перед собой, на картофель, зеленый горошек, толстый ломоть нежного, сочного мяса.

Он что-то хотел сказать, но не выдавил ни звука. Капитан положил руку на плечо Петерсона.

— Всего-навсего органика, — весело сказал он. — Жизненная сущность ушла.

Он отрезал кусочек мяса, корочкой хлеба подобрал соус.

— Лично я люблю поесть. Чем еще наслаждаться разумному живому существу? Еда, отдых, медитация, беседы…

Петерсон кивал. Еще двое встали и вышли. Капитан сделал глоточек воды и вздохнул.

— Ну-с, — произнес он, — обед был превосходный, должен вам сказать. Они были правы — мясо вуба великолепно на вкус. Очень вкусно. До сих пор не было у меня возможности попробовать самому.

Он промокнул губы салфеткой, откинулся на спинку стула. Петерсон отрешенно смотрел в стол.

Капитан внимательно посмотрел на Петерсона, наклонился к нему: — Ну будет вам! — сказал он. — Веселей! Не унывайте! Давайте побеседуем. — И улыбнулся.

— На чем я остановился, когда нас перебили? Ага, я рассуждал о смысле фигуры Одиссея в мифах…

Петерсон вздрогнул, в ужасе уставился на капитана.

— Продолжим, — как ни в чем не бывало проговорил капитан. — Одиссей, в моем понимании…

Теодор Когсвелл

Инспектор-призрак

Глава 1

— Сержант Диксон!

Курт замер: этот голос был ему хорошо знаком. Отпустив рукояти деревянного плуга, он быстро скомандовал: “вольно” — рядовому, “с вашего позволения, сэр” — лейтенанту, которые на пару были запряжены в плуг. Оба тут же опустились на землю, радуясь передышке, а Курт зашагал навстречу офицеру.

Маркус Харрис, командир 427-го батальона Техобеспечения имперской космической пехоты, имел внушительный вид: три серебряных орлиных пера украшали его боевой головной убор — командир был полным полковником, — а огненно красная комета, эмблема космопехоты, нарисованная на груди, великолепно смотрелась на фоне дочерна загорелой, словно каленой кожи. Курт встал по стойке “смирно”, отдал честь, а полковник оценил свежепроведенную борозду опытным глазом.

— Хорошая борозда, сержант, прямая.

В его суровом голосе слышался металл, но Курту показалось, что в похожих на кремни глазах полковника заиграла искорка одобрения. Диксон покраснел от удовольствия и еще шире развернул и без того широкие плечи.

Взгляд полковника остановился на боевом топоре, который удобно устроился в кожаной кобуре на бедре Курта.

— Личное оружие у вас тоже в образцовом порядке.

Курт безмолвно пробормотал благодарственную молитву — только сегодня утром, до подъема, он отшлифовал рукоятку до шелкового блеска, а обсидиановое лезвие теперь напоминало черное зеркало.

— Честно говоря, — продолжил полковник Харрис, — из вас вышел бы офицер, если бы… — Он не договорил.

— Если бы что? — с радостным любопытством поинтересовался Курт.

— Если бы, — сказал полковник с ноткой отцовской нежности в голосе, отчего у Курта по спине побежал озноб. — не были вы самым неуправляемым, недисциплинированным и умственно недоразвитым олухом, каким только мне приходилось командовать! Ну и повезло же мне! Ваша последняя самоволка ясно дает понять — прав на сержантские лычки у вас не больше, чем у меня — рожать котят. Явитесь ко мне завтра утром в десять ноль-ноль. Даю гарантию — когда я с вами закончу разбираться, лоб будет у вас чистый!

Развернувшись на одной пятке, полковник Харрис зашагал по пыльному грунту к стенам гарнизона на краю плато. Курт некоторое время смотрел вслед командиру, потом взгляд его невольно упал на сочную зелень джунглей, окружавших плато. На севере поднимались вершины заснеженных кряжей, и сердце сержанта наполнилось сладкой тоской, когда он вспомнил о чудесах, которые открылись ему в стране за горной грядой. Наконец он с неохотой вернулся к плугу.

Голова его опустилась на грудь, он ссутулился, но усилием воли заставил себя вернуться к насущным проблемам.

— На ноги, солдат! — рявкнул он на разнежившегося рядового.

— Будьте добры, сэр! — попросил он лейтенанта.

Мозолистые ладони сжали рукоятки плуга.

— Пошли!

Рядовой и лейтенант навалились на ярмо и, под скрип кожаной упряжи, плуг с трудом вспорол сухую землю неплодородного плато.

Глава 2

Конрад Крогсон, командир третьей военной базы сектора номер семь Галактического протектората, стоял по стойке “смирно” перед экраном видеосвязи и трепетал. Такое состояние было для него непривычным: он привык, чтобы другие трепетали, когда он с ними разговаривает.

— По личным и надежным каналам Владыка Протектор получил сведения, о том, что генерал Карр все еще жив! — сказала командующий сектором. — Владыка жаждет крови, и если придется выбирать между вашей и моей, сами знаете, кто станет донором! — Но сэр! — дрожащим голосом обратился Крогсон к человеку на экране космокоммуникатора. — Больше того, что я делаю, сделать возможности нет! Я регулярно проводил двойные проверки благонадежности и за время с последнего играла тревоги мы так ничего и не обнаружили. Если я предприниму новую чистку, у меня не останется техников даже для обслуживания базы!

— Это ваша проблема, не моя, — ледяным тоном ответил командующий сектором. — Я знаю одно: слухи дошли до Владыки. Создается организованное подполье и во главе стоит генерал Карр. Владыка требует немедленных действий. Иначе полетят головы!

— Сделаю все, что в моих силах, сэр! — пообещал Крогсон.

— Не сомневаюсь! — зловеще сказал командующий. — И поэтому даю вам ровно десять дней сроку. Если за это время не откопаете чего-нибудь весомого, я вас уничтожу. Может, меня и сошлют на рудники, но только в паре со мной будете потеть и вы. Я вам обещаю!