Приятная обязанность, стр. 45

Саванна глубоко вздохнула и прижалась щекой к влажной груди молодого человека, вдыхая запах его кожи. По ровному дыханию Мака девушка догадалась, что он спит.

Ей не хотелось идти своей, отдельной" дорогой. Из глаз девушки покатились слезы. Но плакать нельзя — Мак проснется и захочет узнать, что случилось. А она не сможет ему этого объяснить. Что же сказать? То, что она полюбила своего лучшего друга? Тогда он почувствует себя обязанным остаться с ней и будет все время притворяться, что любит ее. А затем, когда страсть пройдет, Мак поймет, что пойман в ловушку. И что их ждет? Брак без любви? Мысль о том, что она может испортить его будущее, была невыносимой.

Саванне придется убедить его, что только независимость является ключом к ее счастью. Если Мак поверит, что она хочет открыть собственный магазин и жить без него, тогда он пойдет своей дорогой с чистой совестью. Возможно, после этого они останутся друзьями.

Девушка прикрыла глаза, но спать ей совершенно не хотелось. А что, если позже Мак полюбит кого-нибудь? Если это произойдет, она, без сомнения, даст ему развод, чтобы отблагодарить за ту жертву, которую он принес, женившись на ней.

Ну а пока, пока у нее есть две недели, чтобы насладиться счастьем и убедить Мака, что она страстно мечтает стать свободной и начать свое дело. Целых две недели она будет любить его и скрупулезно копить воспоминания, чтобы затем они согревали ее всю оставшуюся жизнь. А если у нее появится ребенок, она возблагодарит за это Бога. Ребенок — частичка Мака скрасит ее унылое существование, ее одиночество. И конечно же, она не откажет Маку в удовольствии видеть своего ребенка.

Саванна провела рукой по телу, положила ее себе на живот и молча стала молиться: «О Боже, подари мне это чудо, продолжение Мака, чтобы со мной всегда была его частичка».

Глава 28

В течение последующих трех дней Мак почти не видел Саванну. С утра до вечера она только и занималась тем, что готовилась к свадьбе: примеряла наряды, заказывала цветы, подписывала приглашения. «Похоже, она смирилась с неизбежностью предстоящего события», — думал молодой человек.

Но ночью все было по-другому. Их тела, горячие и влажные, сплетались в единое целое, а затем они лежали рядом, удовлетворенные, спокойные, счастливые. Девушка продолжала удивлять Мака своей способностью тонко чувствовать другого человека, умением страстно любить, желанием отдавать себя и доставлять ему удовольствие.

Однажды Мак отправился в тюрьму, расположенную около дорогой парикмахерской на углу Мейн-стрит и Колхен-стрит. На противоположной стороне перекрестка находилось торговое агентство Джонсонов, которым управляли Хелен и Риден Джонсон и где работали их дети от пяти до семнадцати лет. Вдоль той же улицы располагались продуктовая лавка, магазин, где продавались седла, и ремонтная мастерская. Энджел-Крик мог похвастаться лесопильным заводом и небольшой фабрикой по производству хлопчатобумажной ткани. Да, конечно, городок был не слишком большой, но его население постоянно росло и особенно заметно стало увеличиваться с того момента, когда по окраине Энджел-Крика проложили железную дорогу.

Шериф Герберт Кэннон удобно устроился за столом, положив на него ноги. Стул под ним отклонился до критической точки. Глаза его были закрыты, а шляпа низко опущена на загорелое, обветренное лицо. Сразу за кабинетом шерифа располагалось полдюжины камер. «Все пустые», — отметил про себя Мак, бросив быстрый взгляд поверх головы Кэннона.

— Да, уж пора оторваться тебе от своей хорошенькой жены. Как там, дети не ожидаются?

Герберт лениво потянулся, сдвинул шляпу назад и посмотрел на своего гостя одним глазом из-под широких кустистых бровей. Мак улыбнулся. Шериф Кэннон был известен своей бестактностью.

— Если я не хвастаюсь своими женщинами, это не значит, что они не существуют, — пошутил Мак.

Герберт никогда не был женат и в ближайшее время не собирался этого делать — к великому разочарованию всех вдов в Энджел-Крике. Высокий, красивый и по-прежнему стройный в свои пятьдесят лет, он никогда не отказывал себе в удовольствии скрасить одиночество какой-нибудь симпатичной вдовушке и согреть ее постель.

В глазах шерифа появился озорной огонек. Он поскреб пальцами подбородок и улыбнулся:

— Не позволяй им себя одурачить. Если вокруг женщин слишком много скачут, они быстро привыкают к этому. Ну ты и сукин сын! Подцепил самую богатенькую и самую сладенькую девчонку в городе. Все холостяки скрипят зубами!

Но Мака не рассмешило это замечание.

— Прежде всего хочу сказать, что я не занимаюсь ловлей на крючок. А кроме того, я женился на ней не из-за денег или ее внешности.

Бровь шерифа Кэннона исчезла под прядью серых волос, выпавших из-под шляпы.

— Меня ни в чем не надо убеждать, сынок. Но ты знаешь, другие все равно будут думать по-своему.

Молодой человек раздраженно вздохнул, рассердившись на себя за то, что так близко к сердцу принял слова шерифа. Герберт, в сущности, хороший человек и к тому же его друг. Просто это его обычная манера разговаривать.

— Пусть думают что хотят. Меня это нисколько не беспокоит. — Спокойно улыбнувшись. Мак добавил:

— Ты так торопился побыстрее выкурить меня отсюда, что даже забыл поздравить.

— Поздравляю; — дружелюбно проговорил шериф Кэннон. — Подозреваю, что мне следует поторопиться со своей отставкой.

Мак отрицательно покачал головой:

— Прежде чем я обоснуюсь в Энджел-Крике, мне хотелось бы закончить еще одно дельце.

Шериф с интересом посмотрел на Мака:

— Кто-то, кого я знаю?

Вкратце пересказав историю знакомства Саванны с Барлоу, молодой человек добавил:

— Я хотел бы просмотреть все последние объявления с портретами преступников. Подозреваю, здесь скоро объявится помощник шерифа из Джеймстауна, если уже не появился.

— И ты не знаешь, почему он тебя преследует?

Мак пожал плечами:

— Это может быть по трем причинам. Во-первых, он выполняет приказ шерифа Портера, во-вторых, сам хочет получить вознаграждение за поимку преступника, или он просто в сговоре с Барлоу.

Шериф обдумывал полученную информацию, напряженно размышляя.

— Странно, что шериф послал одного из своих людей за пределы округа на поиски неизвестно чего, — озабоченно проговорил Герберт. — Но может, в деле замешан кто-то еще? — Немного поколебавшись, он добавил:

— Ты уверен, что Саванна тебе все рассказала?

— Уверен, — ответил Мак, но намеренно умолчал о своих собственных подозрениях.

— Я не знаю… — снова заговорил Кэннон, задумчиво потирая небритый подбородок. — Говоришь, Барлоу оставил медальон Саванны, чтобы подразнить тебя? Это выглядит как-то неестественно. Тот, кого разыскивают, обычно старается не привлекать к себе внимания. Ты не подумал о том, что это мог быть условный сигнал для Саванны?

Мак был вне себя от ярости:

— Я же сказал, Саванна нив чем не виновата! Она сама стала жертвой этого негодяя. Неужели ты думаешь, она стала бы грабить банк?

— Не горячись, сынок. Я пытаюсь сопоставить факты, чтобы докопаться до смысла.

— Саванна здесь ни при чем! — огрызнулся Мак. — Она так же заинтересована в поимке Барлоу, как и я.

— Она знает, что ты собираешься отправиться на его поиски?

— Нет, я не хочу говорить ей этого до свадьбы.

— Свадьбы? Но говорят, что вы уже успели пожениться!

— Так и есть, но Джордж не успокоится, пока собственноручно не проводит свою малышку к алтарю.

— Очень на него похоже. Как он принял эту новость?

Мак пожал плечами:

— Подозреваю, что он предпочел бы видеть на моем месте Демента.

Шериф сел на стуле ровно и выпрямил спину.

— Раз уж мы заговорили о Дементе… Не знаю, что Саванна в нем нашла. У парня мозгов не больше, чем у петуха.

Герберт открыл ящик стола и вытащил оттуда стопку объявлений о розыске преступников.

— Что ж, давай посмотрим, есть ли здесь что-нибудь интересное для нас.