Тринадцатая (ЛП), стр. 39
Я спускаю свои ноги с кровати, решая пойти к нему. Иногда, в ночное время, он позволяет мне свернуться калачиком возле него и заснуть. Тогда я начинаю чувствовать себя комфортно. Выйдя в коридор и повернув в левую сторону, иду к комнате Уильяма. Я сворачиваю за угол, когда вижу его с Десятой.
Она рыдает, а его рука находится у нее на плече. Я останавливаюсь и делаю шаг назад, вслушиваясь, что он ей говорит.
— Твое прошлое не дает точное определение тебя, Десятая. Только ты можешь выбирать, кем тебе быть. Он не причинит тебе боль здесь, никто не причинит.
— Я чувствую себя грязной, — сказала она. — Это не то, чего я хотела, я не могу прогнать воспоминания прочь.
— Но ты должна быть сильнее всего этого, — призвал он.
— Я не знаю как, Уильям.
— С силой, с верой, с доверием. Ты должна принять то, что случилось в твоем прошлом, и научиться бороться с ним, чтобы сделать себя лучше. Та девчонка, она никто для тебя.
— Спасибо тебе, — промямлила она, подняв свое заплаканное лицо, и посмотрела на него.
Он гладил ее по щеке.
— Я всегда здесь и поддержу тебя, если ты доверишься мне, я никогда не оттолкну тебя.
Моя грудь вздымается от переполняющих меня эмоций, горло болезненно сжимается. Он помогает ей поверить, что она может побороть ее прошлое. Он учит ее быть сильной, чтобы препятствовать этому. Я обожаю его за это. Он поворачивается и видит меня, стоящей в коридоре, и его взгляд смягчается.
— Тринадцатая, — говорит он спокойно. — Ты в порядке?
— Я просто… мне приснился плохой сон, и я решила прогуляться.
Он улыбается.
— Ты знаешь, Десятой тоже приснился плохой сон. Возможно, вы, девочки, хотели бы присоединиться ко мне на балконе и выпить чаю?
— Мне нравится эта идея, — я улыбаюсь.
— Мне тоже, — шепчет Десятая, нежно улыбаясь мне.
Уильям подходит и берет меня за руку, пробегая пальцем по моей ладони. Он смотрит на меня, награждает глубоким, долгим взглядом.
Затем он поворачивается и протягивает руку Десятой. Она принимает ее, и мы вместе идем к балкону, чтобы выпить чаю.
Он с каждым разом становится все лучше.
Глава 28.
Тринадцатая
— Мастер Уильям сегодня отсутствует, но вы можете насладиться днем вместе с другими девушками, — говорит Билл, пока мы спускаемся в холл. Прошло уже несколько дней с того дня, когда Уильям и я провели ночь, непринужденно болтая на балконе вместе с Десятой.
— Спасибо, — улыбаюсь я слабо. — Я так и сделаю.
У меня была длинная, ужасная ночь, мое эмоциональное состояние оказалось под ударом. Я продолжаю видеть сны о Ланти, и, хотя каждый день всё больше учусь смирению, я все еще отрицаю возможность принять случившееся. Сегодня не хочу ни с кем разговаривать. Я просто хочу побыть одна, поэтому иду в единственное место, где возможно обрести спокойствие — в библиотеку. Уильям и я проводим много времени вместе в этом большом, теплом помещении. Это наше пространство. Единственное место, где мы можем быть просто Уильямом и Эмелин. Здесь он рассказывает о своей жизни и здесь он улыбается мне. По-настоящему улыбается. Поразительно улыбается. Улыбается так, что преображается его лицо.
Когда я добираюсь до библиотеки и вхожу внутрь, то тут же притормаживаю. Бенджамин сидит на диване, читая книгу, закинув ногу на ногу. Его волосы в беспорядке, завиваются вокруг шеи, на нем одежда для тренировок: тренировочная майка, штаны и кроссовки. Он поднимает голову, услышав мое шарканье ногами, когда я попыталась незаметно уйти.
— Эмелин, — улыбается он. Кажется, он всегда рад видеть меня. Не понимаю даже почему, ведь мы не очень хорошо знаем друг друга, но его лицо озаряется, когда я нахожусь в комнате.
— Извините, — говорю я, возвращаясь и одаривая его скромной улыбкой, — я не знала, что здесь кто-то есть.
Он хмыкает, пожимая плечами.
— Ничего, дорогая. Проходи, присаживайся, я буду вести себя хорошо.
Я нервно передвигаюсь.
— Уильям знает, что Вы здесь?
Он качает головой.
— Джордж знает, что я здесь. Я увижусь с Уильямом, когда он вернется. Составь мне компанию, пока я его ождидаю.
Я колеблюсь. Уверена: Уильяму не понравится, что я провожу время с Беном, но все равно иду к нему. Он замечает мою настороженность и смеётся, похлопывая по месту рядом с ним.
— Клянусь, я не кусаюсь.
Я слабо улыбаюсь и присаживаюсь рядом с ним. Он улыбается и показывает мне книгу, которую держит, отчего я сияю. Он читает «Убить пересмешника». Это единственная книга, которую я перечитываю здесь снова и снова, очарованная гениальностью написания и сюжетом. Понимание того, что Бен читает ее, заставляет мою грудь раздуться от счастья и чувства некоторого родства. Я придвигаюсь поближе.
— Вам нравится?
— Аттикус — легенда, — усмехается он.
Я тихо хихикаю.
— Вы знаете, он стал очень узнаваемым персонажем.
Он подмигивает мне.
— Я понимаю почему.
— Итак, почему вы здесь, в библиотеке Уильяма?
Он не сводит глаз с моего лица.
— Мне нравится здесь. Я всегда был очарован коллекцией его книг. Интересы большинства людей не столь разнообразны, как у Уилла. Он же знает всего понемножку.
— Он весьма непростой, — говорю я, осматривая прекрасное помещение.
— Совершенно верно. Поэтому расскажи о себе, Эмелин.
Я напрягаюсь, и даже если он это замечает, то ничего не говорит.
— Да тут особо и нечего рассказывать.
Он наклоняет голову набок, пригвоздив меня к месту глубоким взглядом синих глаз. Он так похож на Уильяма, но в тоже время настолько отличается.
— Что-то мне не верится. Что ты можешь сказать о своей семье, какая она?
Если и в этот раз он не заметит мою скованность, значит с ним что-то не так. Он кладет руку мне на плечо.
— Я сказал что-то не так?
Чувствую, как образуется ком в моем горле. Вспоминаю Ланти, единственную семью, которую я когда-либо имела, и у меня слезы наворачиваются на глаза. Я действительно хотела, чтобы прошел хотя бы один день, когда на меня не будет давить преследующее чувство вины.
— Черт, Эмелин, извини.
Я качаю головой, но не могу угомонить рыдания. Бен ловит слезу одним пальцем и разворачивает меня к себе. Его лицо выражает беспокойство.
— Я расстроил тебя.
— Это не твоя вина, — мне удалось прошептать. — Это просто… Я...
— Что? — произносит он, беря одну из моих рук. Его поддержка приятна. Она согревает меня изнутри.
— Ты можешь выговориться мне или мы можем поговорить о чем-то ещё. Только не плачь. Я не хотел бы быть причиной твоих слез.
Желание поговорить с ним — это нечто такое, что я еще не испытывала, размышляя о Ланти. Я полагаю, говорить с незнакомцами гораздо лучше, чем держать все в себе. Они не так сильно судят и намного больше понимают. Как и все люди, которые не знают тебя. Я хотела сказать Уильяму о своих чувствах, но мне кажется, он уже так много знает обо мне, что просто не поймет.
И потому я обращаюсь Бену.
— Сейчас я пытаюсь смириться со смертью одного члена семьи, и хотя это случилось довольно давно, в последнее время это беспокоит меня.
Он наклоняет голову набок и изучает меня.
— Ты хочешь рассказать мне об этом?
Слёзы снова щиплют глаза, и он поглаживает большим пальцем мою руку, которую держит в своей.
— У меня не было прекрасного воспитания. Моя мама была бедной и всегда принимала наркотики. Она никогда не обращала внимания ни на мою сестру, Ланти, ни на меня. Самое дорогое, что у меня было — это Ланти, ей было всего три года, когда она умерла, и я чувствую, что это отчасти моя вина. Я была… прикована к месту, когда это все произошло. Не могла добраться до неё, хотя пыталась. Она поднялась на наш балкон и разбилась. Я не могла прийти к ней, Бен… Я…
Мой голос оборвался, и я начала всхлипывать. Он обернул руки вокруг меня и притянул ближе к себе, успокаивая меня.
— Это не твоя вина, Эмелин. Иногда в жизни случаются вещи, которые мы не можем контролировать, ты не могла остановить ее от прыжка с балкона. Это было не твоей обязанностью, а твоей матери.