Охотники на вампиров, стр. 17
– В смысле?
– Учитывая обстоятельства, Альфонсо убьёт тебя сразу после публикации видеоотчёта, – спокойно произнесла Маша. – Причём опубликовать его он тоже прикажет тебе.
– Звучит логично и… безрадостно. И… И получается, что ты теперь в опасности, я ведь всё рассказал тебе.
– Ха-ха, ты мне нравишься, Лука! – Маргарита наконец придвинулась к столу, но салат ковырнула без интереса. – При чём здесь я? Мои показания чего-то будут стоить только в том случае, если ищейки Ордена доберутся до тебя и установят твою связь с Альфонсо. Без тебя – я просто болтливая чела, мало ли что я скажу? Ты в опасности, мой друг, понимаешь? Ничего, что я назвала тебя другом?
– Ну… – Шарп опять «завис». Другом он хотел быть всё меньше. – Ну…
– Хороший ответ, как ни странно! – рассмеялась Маргарита. – Теперь надо придумать, как предупредить Виолиция.
– Ты не можешь, ты должна остаться в стороне.
– Расскажи ему сам.
– Он не поверит.
– Расскажи ему правду.
– Он перестанет со мной разговаривать.
– Придумай что-нибудь.
В принципе, прозвучал универсальный рецепт на все случаи жизни: «Придумай что-нибудь» – оригинальный, неожиданный и идеально подходящий именно к этой ситуации. Другое дело, что не у всех получаются качественные выдумки.
– Я постараюсь, – с сомнением произнёс наёмник.
– Постарайся, – твёрдо велела Маргарита. – И проследи за тем, чтобы Роксана не оказалась поблизости от моего бармена…
Шарп только кивнул, набивая рот. И попытался понять, нравится ему командирский тон девушки или нет.
Но чарующие серые глаза не отпускали.
– Во-первых, иди и подбери свой телефон, ты о нём забыл. Во-вторых, отмени переадресацию, а то твой мерзавец Альфонсо очень удивится. А в-третьих, продолжай делать вид, что отрабатываешь его деньги.
– Это нечестно.
– Он не заключил контракт, вот это действительно нечестно. Так что вы квиты.
– Гм… Пожалуй.
– Покарауль Виолиция, вдруг придёт эта командорша? Если что интересное – сразу звони мне! Но телефон попроси у Виолиция. Увидимся завтра.
Шарпу пришлось согласиться, и Маргариту он проводил только до выхода из клуба. Губы охранника-масана тронула лёгкая улыбка, но означала ли она хоть что-нибудь – никто не смог бы сказать.
Ероша короткие волосы, Шарп вернулся в бар. Рут давно ушёл, а Виолиций, лишь кивнув наёмнику, продолжил заниматься посетителями. Шарп устроился в уголке, взял коктейль и бездумно уставился в экран настроенного на человский канал новостей телевизора.
– Как стало известно из достоверных источников, адвокат предпринимателя Долинского, на которого в России заведено несколько уголовных дел, пытался договориться со Следственным комитетом о статусе свидетеля, но получил отказ. Напомним, что в настоящее время Вениамин Долинский находится в Лондоне и отказывается возвращаться в Россию без получения гарантий…
«Скучно… Глупо… Никому не нужно. Лондон, Следственный комитет, адвокаты… То ли дело – разъярённый рыцарь. Вот это – настоящая проблема…»
Наёмник без интереса посмотрел на физиономию беглого богача и сделал большой глоток коктейля.
Глава 4
Одиночество в тумане Альбиона
Дела Вениамина, можно сказать, рухнули.
Да, он успел вовремя удрать и деньги заблаговременно увёл в Европу с помощью жены, но… Но что те деньги? Бизнес – вот основа, а бизнес остался в России, и теперь его рвали на куски те, с кем Вениамин совсем недавно пил коктейли. Созданная в девяностых империя распадалась на глазах, а сам Долинский оказался под прицелом Следственного комитета и не мог прекратить дело ни за какие деньги. То ли могущественные враги пошли на принцип, то ли его решили показательно принести в жертву, параллельно объясняя прочим «долинским», что следует соблюдать правила игры. Вениамин, разумеется, не сдавался, повис на телефоне, засылал к нужным людям адвокатов и просто доверенных лиц, предлагал компромиссы, но… Но стена оказалась глухой. Адвокаты разводили руками. Доверенных лиц с каждым днём становилось всё меньше. Состояние Долинского таяло, а сам по себе он оказался никому не нужен.
Это бесило, жгло изнутри.
Денег Вениамин вывел немало, понимал, что нужно иметь «подушку» для мягкой посадки, но пока не знал, что с этими деньгами делать. Одно дело – вести бизнес на Родине, в России, где всё изначально понятно и ходы известны, и совсем другое – на Западе, где все ниши плотно забиты конкурентами, а зайти с заднего крыльца оказалось совсем непросто. Схемы местного бизнеса мало отличались от российского: делись – и будет тебе радость, но с кем делиться? Каким процентом? С чужаком никто не хотел иметь серьёзных дел, и бизнес, который Долинский потихоньку начал развивать на новой родине, не ладился, принося сплошные убытки.
– Да не принимают они нас! – заявил ему в баре бывший однокурсник, Никита Спиваков. – Ни у кого из наших тут дела не клеятся. Рады, сволочи, что мы деньги сюда переводим, что покупаем дома, а к пирогу не пускают.
Долинский, в тот вечер тоже изрядно набравшийся и позволивший себе некоторую откровенность со старым приятелем, почувствовал, как в наполненном парами алкоголя сознании шевельнулась какая-то мыслишка. Он попытался ухватиться за неё.
– Никита, а вот ты – как тут живёшь?
– Тихо живу, – признался Спиваков, разглядывая дно стакана. – Живу, пока живётся. Дом мой помнишь? Ну, где бухали три года назад со всякими лордами? Продал я его. Пока ещё в нём живу, но дом уже не мой, ищу квартирку попроще… Жена ушла, а с ней, как ты понимаешь, не только дети, но и деньги. Так что… Не знаю, что впереди? Может, вообще куда-нибудь в Турцию переберусь. В Турции дёшево.
– В Турцию? – Долинский с ужасом уставился на Никиту, без участия которого всего несколько лет назад невозможно было решить ни один вопрос в очень солидном банке. – Ты что? Это же билет в один конец! Если потеряешь репутацию успешного человека, назад уже не вернёшься! Оглянуться не успеешь, как станешь огородом заниматься и только вспоминать былое. Не к такой судьбе мы себя готовили!
– Ну и дураки, что не готовили, – кивнул Никита. – Некоторые вот, которым не так повезло, не готовили себя к нарам, и напрасно.
Долинский вздрогнул.
– Веня, ты недавно к нашей компании «бывших» присоединился, ты ещё не понимаешь, что наверх уже не вернёшься, потому что «верх» для тебя – в России, дома. А здесь нас не ждут, здесь рады только нашим деньгам. Деньги кончатся – и тебя, может быть, вообще выдадут. Так что мой совет: потраться, но замни дело как-нибудь. Отдай всё, что они хотят, и уговори, чтобы они про тебя забыли.
– Кому отдать? – Долинский приосанился. – Крысам этим, которые делали всё то же самое, что и я, только ещё наглее? Нет, будет ещё на моей улице праздник! Надо только зацепиться здесь как-то. Нужна поддержка серьёзных людей, и тогда всё наладится. Но как, как мне на них выйти?
– А что ты им можешь предложить? Растущие долги и плохой английский?
Что предложить?.. Долинский вздрогнул всем телом, вспомнив и о кошмаре, пережитом в пионерском лагере, и охранников в московском клубе. Да, была одна вещь, которую мог предложить только он. Вениамин допил виски и осознал, что просто обязан это сделать.
Ведь в сущности, если вдуматься, над всем свободным миром висит нешуточная угроза: КГБ по-прежнему существует! И страшное оружие по-прежнему в руках у большевиков. Вот только что делать с этой информацией? Пойти с ней в СМИ и прослыть придурком? Это никак не поможет делам, наоборот, ухудшит их. Спецслужбы? Если они поверят, то, скорее всего, упекут его куда-нибудь в свои казематы, чтобы больше никому не болтал. Кроме того, Вениамин боялся спецслужб всех стран и в равной степени им не доверял.
«Идти надо к таким людям, которые точно не сдадут. Среди которых точно не окажется агента КГБ, который…»
Вениамин вдруг явственно представил, как клыки вонзаются в его шею, как жизнь вытекает, кровью переходит в присосавшегося хищника, и… И ему едва не стало дурно.