Сколько весит счастье, стр. 29
15.
Но до субботы была пятница. И много работы для пресс-службы, и, как подозревала Женя, для ее потенциального жениха, потому что на предприятие прибыли иностранные партнеры.
Их водили по заводу, с ними обсуждали контракты, а вечером в их честь организовали по-настоящему светский прием: с классической музыкой и вечерними платьями. И всюду нужно было обеспечить присутствие прессы, подсказать удачные ракурсы и нужные цифры, а в конце дня устроить пресс-конференцию.
Пиар-служба поделила обязанности. Ане и Юле выпала производственная часть.
– Господи, ну почему мне так не везет? – чуть не плакала Юлечка. – Я должна тащиться в доменный цех, мять прическу каской, надевать спецовку немодного фасона и ужасающей расцветки. Ну как при таких обстоятельствах мне выйти замуж за иностранца?
– Я могу сходить вместо тебя, – предложила Женя. – Естественно, в цех, а не замуж.
Женя сегодня почти не смотрелась в зеркало, но не сомневалась, что ее мрачную одежду и тоскливый взгляд каской не испортишь.
Однако Эльвира Павловна решила, что Жене благоволит начальство, и взяла ее с собой на вечерний банкет.
И Женя получила чудесную возможность полюбоваться Ильей под ручку с супругой. Мероприятие почтили присутствием почти все городские «шишки». Классическую музыку обеспечивала специально приглашенная звезда мировой оперной сцены. Шведские столы ломилась от закусок. Но Женя держала себя в руках и пила минералку, чтобы заглушить чувство голода.
– Это вы – мой завтрашний повар? – услышала она довольно писклявый мужской голос.
Поспешно обернулась. Владислав Степанович собственной персоной. Тембр голоса совсем не соответствовал его внушительному виду. Стоящий перед ней мужчина – высокий и большой, пуговицы на розовой рубашке вот-вот оторвутся под напором живота. Ее завтрашний гость.
– Да, наверное, повар, – забормотала Женя, неуверенно улыбнувшись. А если и дальше так пойдет, то еще и портной.
Начальник отдела внешнеэкономических связей остался серьезен.
– Вот и познакомились, – изрек он. – Как вам событие? Речь идет об очень важной сделке. И мы организовали все на высшем уровне. Даже губернатор приехал. Он мне лично руку пожал, представляете?
– Да, поздравляю.
– Единственное, что мне здесь не нравится, это еда. Вернее, ее отсутствие. Потому что бутерброды – это не еда. Щи да каша – пища наша, – Воскобойников многозначительно посмотрел на Женю.
– Я тоже предпочитаю русскую кухню, – соврала она.
«Мужчинам не надо перечить, с ними следует соглашаться, если не хочешь остаться одна», – вспомнила Женя одно из наставлений Ани.
Но еще раз согласиться с Владиславом Степановичем, тем самым, повысив свои шансы и упрочив позиции, ей не дали. Помешала Эльвира Павловна.
– Женя, не стой столбом. Наши гости хотят сфотографироваться на память с хозяевами. Возьми цифровик и сделай снимки.
– Я? – изумилась Женя. – Давайте я кого-нибудь из профессионалов позову. Фотографа из «Вечерки».
– Я пробовала позвать, но все журналисты уже ушли. А у меня зрение – сама понимаешь, – она поправила свои стильные очки. – Так что придется тебе. Пусть будет слегка неформальный снимок.
– Пойдемте, пойдемте, Евгения, – Воскобойников так оживился, что даже взял ее за локоть. Первое прикосновение! Они потом расскажут детям, как папа и мама познакомились на светском рауте. – Вы и меня сфотографируете с нашими иностранными партнерами. Вы же знаете, Эльвира Павловна, это я организовал встречу, согласовал все пункты, нашему руководству оставалось просто вынуть ручку «Паркер» из кармана и подписать договор.
– У Ильи Игоревича «Монблан», – зачем-то сказала Женя.
За время конференции она успела изучить все детали.
– Что, простите?
– Нет, нет, ничего.
И о чем она только думает? Лучше бы ее заботило, как не выронить дорогой фотоаппарат. Интересно, в нем есть система защиты от дрожания рук? И губ. Хотя Женя видела Илью лишь мельком, издалека, ей все равно хотелось плакать.
А он вообще не смотрел в ее сторону. Да и зачем смотреть, что она картина маслом что ли? Конечно, после того, что было, он мог бы удостоить вниманием и репродукцию. Впрочем, что было-то? Он же не признавался ей в любви и не ухаживал за ней. Правда, цветы дарил и в театр водил. По указке начальника службы безопасности, который считал, что Женя этой безопасности угрожает. И ночь с ней – это попытка нейтрализации угрозы…
Нет, она просто не может об этом думать. Надо успокоиться и забыть. Но как тут забудешь, когда ей придется хорошенько рассмотреть Илью через объектив.
– Внимание, фотосессия! – провозгласил Воскобойников.
Иностранцы вряд ли поняли, но на всякий случай улыбнулись. Владислав Степанович перешел на английский и быстро выстроил мизансцену, в центре которой оказались Илья и Лена.
Супруга вице-президента компании выглядела потрясающе и знала это. Она сияла улыбкой и прижималась к мужу так, будто они стояли в переполненном вагоне метро. А Жене пришлось вообразить себя чем-то вроде видеокамеры в том же метро, которая бесстрастно фиксирует происходящее. В антитеррористических целях.
Это даже хорошо. Она специально снимет их вдвоем, и будет носить фотографию в своей совсем старой сумке, где молния заедает. Фотография как напоминалка в телефоне. Нет, как ведро холодной воды. И пусть Илья Игоревич обнимается со своей женой сколько захочет. У Жени, между прочим, завтра тоже свидание…
Илье происходящее не нравилось. Напрягало и платье Лены со слишком большим декольте, и этот затянувшийся прием, и эти фотовспышки. Ну какой из Жени папарацци?
– Вы нас совсем ослепили, – Лене внезапно надоело улыбаться.
– Простите, – Женя поспешно убрала фотоаппарат в чехол.
Такой же черный, как ее одежда. Она как будто носит траур, – подумалось Илье. – Как будто кто-то умер. Или что-то в ней. Нужно подойти и спросить, как дела. Нет ли вестей от убийцы? Наверное, нужно как-то извиниться…
Он сделал шаг в ее сторону, но она уже затерялась в толпе. Отошла к самому дальнему столу. Чтобы наестся бутербродов с запеченным мясом и канапе с лососем. Как будто тяжесть в желудке снимет камень с души…
В субботу с самого утра Женя прокладывала путь к сердцу Владислава Степановича. Если повезет, она уже сегодня его и заасфальтирует. Покупки, уборка, готовка. Аня права, жизнь внезапно наполнилась смыслом. Появилась цель – чтобы обед не подгорел.
Но сначала были магазины. В одном из них Женя оставила сдачу. Растяпа! Ладно, она обойдется как-нибудь без этих 200 рублей. В другом – забыла купить лук. Пришлось возвращаться, ругая себя…
Женя варила борщ, делала пюре и жарила котлеты в таком количестве, словно ждала футбольную команду, проголодавшуюся после игры с бразильцами. Она решила победить врага, если не качеством, то количеством. Хотя, почему, собственно врага? Бог даст, будущего мужа…
Он явился точно в час дня и принес красные гвоздики. Женя с детства терпеть не могла эти символы революции, но сегодня обрадовалась им, назло тем розам. Назло себе той, прежней, которая имела глупость поверить, что босс может всерьез заинтересоваться ею – невзрачной, склонной к полноте идиотке без сдачи и чувства юмора.
Несмотря на влажную уборку, новую скатерть и аппетитные запахи, Женина однокомнатная «хрущевка» Владиславу Степановичу не понравилась. Такие квартиры вообще мало кому нравятся. Разве что наследникам, да и то после смерти хозяина. Единственным украшением более чем скромного жилища гость счел стол, накрытый к обеду. После второй порции борща Воскобойников заметно повеселел, перешел на «ты».
– Готовишь ты хуже, чем моя мама. Но лучше, чем моя бывшая жена, – вынес он вердикт.
– Я вообще-то редко готовлю. Живу-то одна, – смущенно отозвалась Женя.
– Если женщина умеет готовить, она хорошая женщина, – авторитетно заявил гость. – Завтрак, обед, ужин для мужа не оставляют времени для неприличных мыслей и поступков. Вот моя жена была хорошей женщиной, пока не перестала готовить и не начала где-то шляться.