Семь смертных грехов (ЛП), стр. 39
Итак, полагаю, вопрос сводится к тому, насколько вы можете владеть собой. Люди ищут лучшего и большего сейчас, потому что тогда было хуже и меньше. Жадность произрастает из голода и охотничьего инстинкта, которые присутствуют во всех нас. У нас это в учебниках прописано, хотеть и приобретать, добывать и брать. По мне, это огонь, который априори заставляет нас выходить за рамки нашего мыслимого. Что есть жадность, как не жажда большего? Звучит, как открытие. Как движение вперед. Я даже думаю, как частичка всего, не правда ли? Есть привкус жадности во всем, что мы делали в эпохи средневековья и просвещения, в века суеверий и науки. Жадные умы искали большего, чем мог предложить миф. Хозяева вселенной вкусили чего-то значительного. И хотя беспредельность этого знания дала им возможность почувствовать свою ничтожность, этого было достаточно, чтобы они взалкали большего. Глубина человеческих способностей неизмерима, и жадность превращает наши сердца в ненасытных искателей, когда речь идет о больших делах.
Я всю жизнь был жадиной, но не в том смысле, когда чувствуешь себя пристыженным грешником. Я жаждал знаний, поэтому глотал книги и все, что мог, чтобы получить их. Я жил на полную катушку, потому что жаждал жизни. Я хотел музыки и проводил полжизни, перелопачивая дефицитные альбомы и пленки, затем компакт-диски и MP3, чтобы насладиться ею. Мне хотелось любви, и я увязывался за лучшими красавицами, которых только встречал, и, даже когда мы разбивали друг другу сердца, мы любили изо всех сил. Жадность у меня в крови. Черт возьми, да и в вашей тоже. Те, кто говорят обратное, жаждут повелевать вашими эмоциями. Может, это относится и ко мне, поскольку я пытаюсь вычеркнуть из памяти долгие годы посторонних влияний. Люди скажут, что это высокопарное заявление, и я переоцениваю себя. Ну, конечно, так и есть. Зачем мне писать книгу, если я не хочу переделать чьи-то мозги? Зачем мне это делать, если для меня нет в этом смысла? Скептики - палачи в суде над свободомыслием, а я ваш адвокат. К счастью, у меня есть, что сказать. Не стоит бояться своих сомнений, особенно, если нет уважительных причин для страха.
Сейчас мы все поступаем со своей жизнью так же, как и раньше, испытывая чувство вины перед мертвыми и тоску по неизведанному. Не я, а кто-то другой сказал, что не все дерьмо можно смыть. Может, мы не готовы избавиться от позора этих так называемых грехов. Может, десятилетия, которые мы провели в ограниченном подсознательном пространстве, мешают нам сейчас показать, на что мы способны. Впрочем, моим изъяном всегда была моя сила: я вижу потенциал в других, как и в себе. Я знаю, у этого мира есть все, что требуется, чтобы достичь цели. И я буду терпеливо ждать. Я не буду поторапливать вас с решениями. Я знаю, правильные вещи приходят в нужное время. И у меня есть время. У меня полно времени. Только дайте мне больше, больше, больше. Мне, МНЕ.
У меня есть на это время.