Поцелуй горца, стр. 16

— А ты? — спросила Гвен.

Мысль о том, что она будет спать, а он останется бодрствовать, ее смущала.

— Ты мне не веришь, но это не отменяет того, что я долгое время проспал и теперь просто не смогу сомкнуть глаз. Я останусь в дозоре.

Она подозрительно на него посмотрела и не двинулась с места.

— Я с радостью могу предложить тебе то, что поможет расслабиться.

Гвен нахмурилась.

— Например? Наркотик или что-то в этом роде? — возмущенно поинтересовалась она.

— Мне говорили, что мое прикосновение обладает успокаивающим эффектом. Я бы гладил твою спину, перебирал твои волосы, пока ты не уснешь.

— Обойдусь, — отрезала девушка.

Друстан сверкнул белозубой усмешкой, явно наслаждаясь происходящим.

— Тогда предлагаю тебе лечь, пока ты не упала от усталости. Завтра нам предстоит долгий путь. Я мог бы нести тебя, но чувствую, что ты будешь против.

— Вот именно, МакКелтар, — пробормотала Гвен, опускаясь на землю у костра.

Свернув куртку в некое подобие подушки, девушка сунула ее под голову.

— Тебе тепло? — мягко поинтересовался горец из темноты.

— Сейчас поджарюсь, — соврала Гвен.

Но дрожала она и вправду недолго. Придвинувшись ближе к огню, Гвен заснула глубоким сном без сновидений.

Друстан смотрел на спящую Гвен Кэссиди. На ее волосы, блестящие в свете костра. Светлые прядки чередовались с более темными. Гладкая кожа, розовые губы — нижняя чуть полнее верхней. Эти уста были созданы для поцелуя. Миндалевидные глаза под темными изогнутыми бровями… Брови были приподняты, отчего сердитый взгляд Гвен казался аристократически высокомерным. Девушка лежала на боку, и ее полные груди соблазнительно соприкасались, но не это привлекло его взгляд.

Она была самой необычной женщиной из всех, с кем сводила его жизнь. Что бы ни формировало ее характер, в результате это привело к забавной смеси осторожности и храбрости. Друстан уже понял, что эта девушка обладает живым, гибким умом. Такая крошечная, она не боялась кричать на него. Скорее всего, отвага этой девушки была врожденной, а вот осторожность — явно приобретенной.

Ее храбрость не раз пригодится ему во время испытаний, которые ждут их впереди. Лэрд снова стал размышлять об обрывках воспоминаний, которые теперь казались ему пугающе неполными. У него осталось два дня, чтобы привести мысли в порядок и вспомнить в деталях все, что произошло до наложенного на него заклятия.

С тяжелым вздохом горец повернулся спиной к огню и уставился в ночь того мира, которого он не понимал и частью которого не желал становиться. Этот век был тревожным и беспорядочным, судя по ритму его элементов, и Друстана успокаивало только то, что он не останется здесь надолго. Он вслушивался в незнакомые звуки ночи — странный гул в воздухе, отдаленный гром в небе, почти на пределе слышимости, — и пытался собрать свои обрывочные знания воедино.

То, что он собирался сделать, требовало исключительной точности. Он никогда раньше не делал того, что предстоит ему теперь, и, хотя учителя хорошо его подготовили, вероятность ошибки была довольно велика. У Друстана была великолепная память, и все же его обучение не предполагало, что он может оказаться вдали от замка МакКелтаров и проводить ритуал без доступа к своим шкафам и книгам.

Считалось, что друидов в мире не осталось — встречались только неумелые недоучки, владеющие слабенькими заклинаниями, — а древние знания исчезли вместе с рукописями. Однако слухи об этом распускали сами друиды, те немногие, кому удалось уцелеть. Они хотели, чтобы мир верил этим мифам, — а друиды всегда мастерски управляли иллюзиями.

На самом деле друиды процветали, а умение британских друидов накладывать сонные заклятия вызывало у Друстана почтение.

Почти тысячу лет назад Туата де Данаан ушли из мира людей по своим непонятным делам. Смертные друиды, служившие им, не смогли последовать за фейри и начали сражаться между собой за обладание силой.

Результатом их соперничества стала затяжная война, едва не окончившаяся уничтожением мира. В итоге была избрана одна семья, которой доверили хранение тайных друидских знаний, что и определило судьбу клана МакКелтаров на долгие годы. Они должны были исцелять, учить и охранять. Залечивать нанесенные миру раны.

Невероятное и опасное знание, которое касалось даже тайн геометрии и движения звезд, было подробно изложено в тринадцати томах и спрятано под семью каменными плитами, а друиды из рода МакКелтаров отвечали за этот оплот знания своими душами. Они любили Шотландию, и использовали камни только в случае крайней необходимости и лишь для блага всего мира, и при этом тщательно следили, чтобы все оставалось в тайне.

Ритуал, который следовало провести в Бан Дрохаде, требовал безошибочного воспроизведения определенных формул. Три формулы Друстан не помнил. Ну кто мог представить, что он окажется в будущем? Если они доберутся до камней, а замка МакКелтаров не окажется на месте и каменные плиты исчезнут — что ж, на этот случай ему и нужна Гвен Кэссиди.

Бан Дрохад, его любимые камни, были белым мостом в четвертое измерение — время. Тысячу лет назад друиды выяснили, что человек может передвигаться тремя способами: вперед и назад, из стороны в сторону, вверх и вниз. А затем они нашли белый мост, который давал возможность перемещаться в четвертом направлении. Попасть на мост можно было четыре раза в год: проход открывался в дни солнцестояния и равноденствия. Простому человеку этот мост недоступен, но для МакКелтаров такие путешествия не представляли сложности. С начала времен их растили специально для этого.

Такая сила — способность перемещаться во времени — налагала огромную ответственность. Именно поэтому МакКелтары всегда дорожили данными клятвами.

Гвен уже считала его сумасшедшим; если он поделится с ней своими планами, она просто сбежит от него. Друстан не мог рисковать, рассказывая ей о себе. Прежде его способность к магии друидов не раз отпугивала от него женщин. Друстан же хотел, оставаясь в ее столетии, видеть в глазах девушки желание, а не отвращение. Он хотел хоть немного побыть простым человеком, которого желает красивая девушка.

Потому что к концу ритуала она будет бояться и, возможно, — да нет, наверняка! — ненавидеть его. Но у него не было выбора, только ритуал и глупая надежда. Его клятвы требовали, чтобы он вернулся и предотвратил исчезновение своего клана. Клятвы требовали сделать все возможное для их выполнения.

Друстан закрыл глаза, ненавидя свой жребий.

Если бы Гвен проснулась этой ночью, она бы увидела, как лэрд, запрокинув голову, смотрит на небо и говорит сам с собой на языке, которого этот мир не слышал уже тысячи лет.

Но поскольку Друстан произнес слова заклятия, вызывающего сон, девушка мирно проспала до утра.

6

22 сентября

10:02 а. т.

Гвен никогда еще не приходилось так отчетливо ощущать, что роста в ней — чуть больше полутора метров. Сегодня этот пробел восполнил громила, идущий впереди и не понимающий, что такое границы физических возможностей.

Девушка старалась шагать шире, размахивала руками, чтобы придать себе дополнительное ускорение, — и пыталась не думать о том, что эти попытки заведомо обречены на провал, потому что масса этого бегемота в три раза больше, чем у нее, следовательно, он продолжит разгон без малейших усилий. В итоге Гвен не выдержала:

— МакКелтар, я тебя убью, если ты не снизишь темп!

— Хотел бы я знать, как ты собираешься это сделать, если не можешь меня догнать, — поддразнил он.

Она была не в настроении реагировать на подначки.

— Я устала и хочу есть.

— Ты съела одну из тех палочек, что носишь в своей сумке. Это было четверть часа назад, когда мы останавливались, чтобы изучить твою карту и выбрать более короткую дорогу, — напомнил он.

— Я хочу нормальной еды.

«Она мне просто необходима», — подумала Гвен, с тяжелым чувством вспоминая о том, что «короткая» дорога до Бан Дрохада была длиной в восемьдесят миль [4] по пересеченной местности.