Мелочи женской жизни. Жизнелюбивая проза (СИ), стр. 22
– Да, ну его, этого маминого сынка, – подытожила Лиза Андреевна, у которой сын был полной противоположностью такому типажу.
У нее были очень непростые отношения с сыном, Игорь мог не звонить по полгода.
Я тем временем занялась подачей на стол нескольких горячих блюд. Затем гостьи, приготовившие их, снова начали потчевать друг друга, и эта обязательная процедура, прерываемая обменом поварскими секретами, заняла еще с полчаса.
– Дан! – прервала постукивание приборов Елена Сергеевна. – А почему бы тебе не завести просто любовника, пусть хоть и женатого. Уверена, в твоем рабочем окружении найдется немало мужчин, которые мечтают вступить с тобой в связь. Не все же из них кобели, есть и такие, которые абсолютно не любят своих жен, но там присутствуют другие неразрывные связи…
– Даночка не встречается с женатыми мужчинами, – возмущенно выпалила моя мама, не подозревавшая, что после абхазской истории, совершенно безгрешной меня в этом смысле назвать было нельзя.
– И зря! Состоятельный покровитель тебе, Дана, не помешал бы. Ты ведь все сама да сама… Конечно, каких-то результатов ты добилась. Но другие-то пальцем о палец не ударили, а имеют абсолютно все. Пора и тебе, детка, немного расслабиться, пусть бы уже мужик на тебя поработал. Вот у моей Вики муж, конечно, не олигарх. Но они еще студентами поженились, так же, как и ты, Даночка, со своим бывшим. Ну, а со временем совместный бизнес организовали. А самостоятельно она бы не вытянула. Наверное, хватит уже тебе свободного да положительного ждать, не хватает их у нас в России-матушке…
– Это уж точно. Россия не Австрия, где женщины даже не заморачиваются на макияж! Там расхватывают любых, ввиду недостаточности женского пола… – ответила я.
– Так, может, тебе в Австрию переехать жить!? Будешь поедать в кафешках венский штрудель, не беспокоясь о фигуре, раз там любые дамы котируются, ходить в Венскую оперу?! – оживилась мама.
– Твое желание спихнуть меня замуж приобретает оттенки маниакальности! А как же ты тут будешь без меня? – возмутилась я.
– Да я просто так. Уж очень переживаю за твое будущее… Конечно, нечего делать в этих заграницах… А что касается женатых мужчин, так ведь за Даночкой несколько раз пытались приударить ого-го какие влиятельные личности. Но она не поддалась соблазну…
– Правда, Дана? – включилась в беседу Лиза Андреевна, покойный муж которой в свое время был командиром войсковой части, и она, как избалованная материальными благами и почестями командирская жена, считала очень важным принадлежность мужчины к какой-либо элите.
– Правда, – ответила я.
– А почему? – продолжала интересоваться Лиза Андреевна.
– Хотя бы потому, что ни один из этих важняков мне не нравился, как мужчина. К тому же я никогда не желала быть пищевой добавкой, улучшающей вкус основного блюда, в состав которого входит благополучная семья, дети и высокий статус.
– Все верно, Дана, – согласилась Неля, которая дослужилась всего лишь до должности старшей медсестры в каком-то лечебном учреждении в отличие от бывших докторов – мамы и Елены Сергеевны, но была абсолютно счастлива в браке со своим покойным мужем и хранила добрую память о прожитых с ним годах.
– Конечно, дочь права, что не собирается разрушать чужие семьи… А вот «нравится, не нравится» – это в зрелом возрасте не подход. Что толку, что я по большой любви замуж за Виктора выходила? Куда она потом, эта любовь, делась? Последние годы его жизни вон как ссорились…
– А я все равно желаю твоей Данке встретить любовь! – не унималась Елена Сергеевна. – У меня, по иронии судьбы, оба мужа Эдьки были мной безумно любимы, и это прекрасно! Я уж не говорю про другие краткосрочные отношения, которые не обходились хотя бы без влюбленности.
– Да уж, Лена! Думаю, ты и сейчас влюбиться не прочь… Я помню, как ты пару лет назад в санатории прыгала на банкете, привлекая кавалеров, что даже нерв поясничный защемился. Она мне потом мне всю ночь спать не дала, девчонки, так охала – пришлось укол вольтарена делать.
– Было дело, Лара… А возьми-ка ты баян да спой нам вместе с Данкой.
– Неси, дочь, инструмент, – живо отреагировала мама.
Я принесла баян, который маме не очень нравился, так как был подарен моими знакомыми совсем недавно и что-то в нем было не так с клавишами. Любила она только свой баян марки «Житомир», который был куплен еще ее бабушкой и хранился у нее дома. А у меня это был просто «дежурный» помощник, который служил ей подменой.
Но матушка моя владела несколькими музыкальными инструментами, и потому в ее умелых руках заиграл бы в случае надобности и утюг. Она немножко поразыгрывалась и запела одну из любимых мной баллад, которые по молодости пела вместе с покойным отцом:
Гляжу я в полутемную аллею,
И отчего так грустно, я не знаю…
Я присоединилась:
Ведь о тебе я больше не жалею,
Ведь о тебе я больше не мечтаю…
Когда мы с мамой закончили петь, Елена Сергеевна восторженно воскликнула:
– Эх, Ларка, вот если бы у меня был такой голос, как у тебя, все мужики бы валялись у моих ног!
– Можно подумать, у тебя мало их было, – рассмеялась мама.
– Не мало, но и не столько, сколько хотелось бы…
– И когда ж ты угомонишься, Лена?! – с пафосом спросила Лиза Андреевна.
– А, зачем? – игриво ответила Елена Сергеевна.
– Затем, что возраст уже не тот.
– Да ладно вам, девочки, спорить, давайте чай пить. Я накрою все для десерта. А вы, Лара и Даночка, спойте еще, – предложила Неля.
– С удовольствием! Очень я люблю, когда мама играет и поет. А я буду на подпевке, раз природа на мне отдыхает.
– Не прибедняйся, Даночка. Конечно, с Ларкой твои вокальные данные не сравнить, но у нее же чисто хохляцкая кровь, а у тебя уже смешанная с русской. Поэтому у тебя просто другой стиль и тембр. Я люблю, когда ты романсы и баллады исполняешь, прямо как настоящая «роковая женщина»!
– Спасибо, Елена Сергеевна! Вы так меня расхваливаете весь вечер, что мне аж неловко…
– Не смущайся, детка. Я и Викухе своей про тебя все уши прожужжала. Она даже ревнует частенько меня к тебе. Поверь, все сказанное мной соответствует действительности… Давай, Лара, «Дивлюсь я на небо…»
Мама продолжила домашний концерт…
Через пару часов гости, сытые и довольные, получив от меня небольшие подарочки в честь 8 Марта, разъехались по домам. Елена Сергеевна было собралась остаться у меня на ночь вместе с мамой, как это бывало не раз, но ей позвонила дочь и велела прибыть безотлагательно по случаю праздника.
– Надо ехать, а то обидятся. Даночка, я в другой раз заночую, и уж тогда наболтаемся без лишних ушей. Расскажешь мне поподробнее про последний роман.
– Лена, ты мне испортишь ребенка! Хватит шушукаться, опять небось про своих любовников интимные подробности рассказываешь… – пригрозила мама подруге, прощаясь.
Когда все разошлись, родительница какое-то время попытала меня по поводу обстановки на работе, потом мы долго смотрели телевизор, и на этот раз праздничный день завершился спокойно. Судя по маминому настроению, интерактивное шоу удалось и она осталась довольна… Ее дочка, как и полагалось с раннего детства, повела себя как «хорошая девочка»…
Но так бывало не всегда, когда мы оставались наедине. В последнее время между нами частенько вспыхивали перепалки из-за пустяков. «И все же, надо быть снисходительнее к изменениям ее характера…» – подумала я, вспомнив смешное видение, посетившее меня во время последнего отпуска на Кипре…
Диалог с маминым сердцем
Я сидела в шезлонге, глядела на бесконечные просторы лазурного моря, которое особенно красиво в районе Ниси-Бич, и расслаблялась. В целом мне было очень комфортно. Воду я всегда любила, и на отдыхе у любого водоема становилась белой и пушистой…
Ощущалось только некоторое беспокойство, связанное с необходимостью позвонить маме. Она была неуемна в желании контролировать мою жизнь и задавать ей правильное направление. Безусловно, мне эти ее порывы не доставляли положительных эмоций. Более того, в последнее время мы стали частенько ссориться, а порой и скандалить друг с другом. При всей моей любви к самому близкому человеку не хотелось попустительствовать ей в авторитарных стремлениях. И я стала периодически взрываться, если не получалось справиться с ситуацией.