Лучший вариант расставания (ЛП), стр. 48
Я зашептала:
— Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста...
И он снова проник в меня до конца, глубоко, полностью, и начал двигаться именно так, как я хотела. Он раскачивался туда и обратно, пока я не начала снова выть на луну.
Я вонзила ногти в его спину, вдыхая наши стоны, запах мяты, безопасности, дружбы, надежды и исцеления.
Комнату озарила вспышка света, одновременно с громом.
Да!
В окно барабанил дождь. Снаружи простиралось лавандовое поле.
Боже мой, да.
Он застонал, а я захныкала. Две тени слились воедино в очередной вспышке молнии. В этом мире не было ничего более правильного, чем ощущение Леви внутри меня, его рук, обнимающих меня, его губ, касающихся меня.
Он вновь задвигался, подводя меня к грани небесного блаженства, и мой мир снова взорвался. Мысли покинули мою голову, а может, и голос тоже. А затем он толкнулся во мне в последний раз.
Вспышки света. Гром. Рисунки. Стук сердец. Дождь.
Любовь.
***
Я проснулась, лежа в кольце рук Леви. Утренний солнечный свет сочился в окно, освещая нас. Я лежала на его груди, и мое обнаженное тело поднималось и опускалось с каждым его вздохом. Кожа Леви под моей щекой казалась такой мягкой, ладони нежились в тепле его тела.
До сегодняшнего утра я словно пребывала в невесомости, забыв о том, кто я такая. Будто Черити и Леви были моими якорями, и без них я плыла в одиночестве, удаляясь в небытие. Потерянная. Но здесь, окруженная теплом рук Леви, я снова была собой. Свободной. Смелой. Изломанной. Любимой.
Я хотела вцепиться в него так сильно, будто от этого зависела моя жизнь. Я боялась лишиться его, потеряться вновь. Я не хотела теряться. Я не желала ничего иного, кроме того, что было у меня сейчас.
Я оглядела Леви. По его груди размазалась ярко-синяя краска, а на челюсти виднелись зеленые пятна. Я чуть приподнялась и осмотрела нижнюю часть его тела. Яркие штрихи красного, желтого, голубого и фиолетового покрывали его кожу повсюду.
Как свидетельство прикосновения моих испачканных краской ладоней. Я посмотрела на свои грязные руки, затем на тело. Больше всего их было на бедрах, груди и руках.
Зеленые и синие полосы покрывали простыни, грязно-желтое пятно оказались на наволочке у самого уха. На моих губах заиграла улыбка, когда я провела пальцем по голубой полоске на ключице Леви. Полный бардак. Прекрасный, цветной, обнаженный бардак.
Голая. О, боже. Мой шрам!
Разумеется, он видел его прошлой ночью, но при свете дня все совсем по-другому. Это реальность, которую невозможно отрицать. Я начала вылезать из теплой постели, чтобы найти рубашку, шарф, хоть что-нибудь, но пальцы Леви сомкнулись на моем запястье раньше, чем я успела сбежать. Я быстро прижала свободную руку к груди в неловкой попытке прикрыть пострадавшую кожу. Однако, грудь закрыть не удалось. Она осталась на виду.
— Что ты делаешь? — он с трудом разлепил глаза и посмотрел на меня.
Мне нужно выйти из комнаты! В ванную! В зоомагазин! Я могла придумать что угодно, но выдала...
— Хочу, чтобы грудь загорела.
— Грудь загорела? — он было улыбнулся, но опустив взгляд на мое тело, сказал уже серьезно: — Пикси, убери руку.
Я скривилась.
Он медленно оторвал мою руку от груди, и вот он, мой шрам. Прямо между нами, в свете солнечных лучей, покрытый синей краской.
Я задержала дыхание.
Он провел пальцами по моей руке до самого локтя, потом потянулся к моему плечу и очертил отметину. Это прикосновение было таким осторожным и целительным, что я чуть не заплакала.
— Ты прекрасна, — произнес он, разглядывая мое обнаженное тело.
И впервые в жизни мне не хотелось прятать от него ни одного кусочка себя. Ни шрам, ни тело, ни мечты, ни страхи. Ничего. Я хотела, чтобы он увидел всю меня, узнал, полюбил и...
Мой пульс ускорился.
Я влюбилась в него. Боже, я в него влюбилась. В смысле, я всегда его любила. Но только сейчас осознала, что люблю в слащаво-сентиментальном смысле. То есть, окончательно и бесповоротно. Честно. В том смысле, который меняет человека навсегда. И мне вдруг стало так страшно, что я начала совершать дурацкие поступки.
— Мне нужно идти, — сказала я, быстро вылезая из кровати.
Обернулась простыней и огляделась, замечая пятна краски на полу и стенах. Отстой. Мы были в моей комнате. А, как известно, сбежать в этом случае сложновато.
Я скривила губы:
— В смысле, тебе нужно уйти.
— Что? — он сел и наморщил лоб.
— Тебе нужно уйти, — повторила я, глядя мимо него и не встречаясь с ним взглядом.
Мои глаза обнаружили на изголовье кровати красный отпечаток ладони, и сердце сжалось.
— Пикс, что не так...
— Ладно, уйду я, — взмахнула я рукой и потопала к двери, как королева драмы.
Я не оглядывалась. И не моргала. Я просто прошла по коридору, заперлась в ванной и уставилась на голубые пятна на обоях. Они начали расплываться от слез.
Любовь — настоящая любовь — вот что случилось. На карте стояло все, что имелось. Но я не могла потерять Леви снова. Мы едва восстановили нашу дружбу, а иные отношения могли иметь серьезные последствия — они могли навсегда украсть у меня Леви. И что будет, когда закончится лето, начнутся занятия, а реальная жизнь вернется? О, боже, о, боже. Нам нужно было срочно вернуться к нормальным отношениям. Платоническим. Дружеским. Где нет секса. Боже, я действительно прошлой ночью переспала с Леви?
Действительно.
Это был жаркий секс. Великолепный. Настоящий, божественно искренний, заставляющий цепляться за простыни и молить о продолжении. В нем было все, что вообще могло быть. И это не выдумки или игры разума.
Я была чокнутым лунатиком, которому все время не хватало близости Леви, его кожи, губ и рук. И это было божественно. Сильный, дикий, безупречный секс.
И он никогда не повторится. Я не могу потерять Леви, а значит, не могу так рисковать.
Голубые точки стали еще больше, когда глаза окончательно заполнились слезами.
Глава 56
Леви
Я постучал кулаком в дверь ванной.
— Пикс? — Я слышал, как она хлюпает носом, и не знал, что и думать. — Пожалуйста, дай мне войти.
Она приоткрыла дверь, глядя на меня наспех подсушенными глазами и прижимая к груди простынь.
— Привет, Ливс, — сказала она обыденным тоном.
Я замер.
— Ты в порядке?
— Да, все хорошо, — она снова хлюпнула носом.
Я прислонился к стене, занимая такую позицию, чтобы она могла меня видеть. Чтобы не смогла отвернуться. А затем сказал:
— Что не так? Это... из-за прошлой ночи?
— Нет, — покачала она головой. — Нет. Прошлая ночь была великолепна.
Я в полной растерянности всматривался в ее лицо. Она уставилась в пол и сглотнула, и только после этого посмотрела на меня.
— Помнишь, когда нам было около одиннадцати, ты учил меня ловить рыбу? Я считала рыбалку ужасной саму по себе, но ты научил меня нанизывать наживку, закидывать удочку и терпеливо ждать улов. И мы рыбачили целый день, хотя я ничего не поймала. Но это не имело значения, потому что нам было весело. Весь день мы шутили о том, как вырастем, станем знаменитыми, будем водить классные машины и наймем дворецких.
Я медленно кивнул.
Она снова сглотнула:
— Вот что мне нужно. Твоя дружба.
— Она у тебя есть.
— Неужели? — покачала она головой. — Потому что так я и думала, а затем, со смертью Черити, я тебя потеряла, и я... я могу потерять тебя снова.
— Ты меня не потеряешь.
— Но могу.
— Нет.
— Но МОГУ, — она выделила последнее слово, вызывающе на меня глядя.
Я наклонился ближе:
— О чем ты говоришь?
— Я говорю, — выдохнула она. — Я говорю, что нам нужно остаться просто друзьями. Не осложнять все сексом и отношениями. Это слишком опасно. Мы можем потерять друг друга. Мы можем потерять все, что едва начало восстанавливаться, — она говорила убедительно как никогда, несмотря на бегущие по лицу слезы, которые она тут же стирала.