Он сделал все, что мог. «Я 11-17». Отвеная операция (илл. А. Лурье), стр. 55
— Что вы делаете, лейтенант? Это санитарный инспектор, отвечающий за всю эвакуацию.
— Должен быть пропуск, — робко вымолвил лейтенант.
— Пожалуйста!
Дементьев протянул лейтенанту все ту же свою бумагу. Лейтенант даже не дочитал ее до конца, вернул Дементьеву и взял под козырек.
— Очень прошу вас, капитан, найдите там, на причале, полковника Кунгеля и представьтесь ему. Без его разрешения я не имею права…
— Мне незачем представляться полковнику Кунгелю, мы с ним давно знакомы… — небрежно сказал Дементьев и пошел к заветному причалу.
Под погрузку только что был поставлен огромный транспорт под названием «Аэлита». Матросы торопливо прилаживали широкие трапы. Это были те самые собирающиеся по сегментам трапы, о которых в кафе толковали три офицера инженерных войск. «Все-таки успели…» — подумал Дементьев. Возле транспорта стояла группа офицеров и, по-видимому, капитан транспорта — полный мужчина в черной морской куртке.
— Простите, господа офицеры…- Дементьев учтиво козырнул всем, — мне нужен капитан «Аэлиты».
— Я капитан, — произнес человек в черной куртке.
— Вот вам мой мандат. — Дементьев дал ему свою бумагу.
Капитан прочитал и снисходительно улыбнулся:
— Что же вы от меня хотите?
— Я должен осмотреть все помещения корабля. И главным образом те, которые займут солдаты. Короче говоря, трюмы.
— Зачем это?- вмешался в разговор полковник о холодным, чуть одутловатым лицом.
— Вы полковник Кунгель? — Дементьев вытянулся.
— Да, я полковник Кунгель.
— Капитан Рюкерт, санитарный инспектор эвакуации. Вот мой мандат.
Полковник брезгливо отмахнулся от протянутой ему бумаги:
— Хорошо,хорошо… Делайте свое дело, но помните: солдаты простят нам, что мы вывезли их отсюда не в каюте первого класса.
— Но вы же понимаете,- с жаром возразил Дементьев,- какую опасность может представить эпидемическое заболевание в условиях…
— Делайте свое дело!… — раздраженно прервал Дементьева полковник Кунгель и повернулся к капитану «Аэлиты»: — Пусть ему покажут трюмы…
Дементьев осматривал трюмы в сопровождении молчаливого помощника капитана, который шел позади него, хлюпая короткой трубкой-носогрейкой и распространяя едкий дым дешевого табака. Что бы ни говорил Дементьев, он молчал. Наконец они поднялись на палубу.
— Когда отходите? — строго спросил Дементьев.
— Должны были в девятнадцать тридцать,но помешали русские бомбардировщики, — медленно, не вынимая изо рта трубки, проговорил помощник капитана. — Если не помешают, уйдем в двадцать три ноль-ноль. Говорят, есть приказ выходить только в темноте.
— Сколько человек примете на борт?
— Сколько влезет.- Трубка захлюпала,и Дементьеву показалось, что помощник капитана смеется.
— Сегодня уйдут еще и другие корабли?
— Вряд ли…-Помощник капитана вырвал изо рта трубку и вдруг заговорил быстро и возмущенно:- Хотел бы я видеть дурака, который придумал эту организацию! Десятки кораблей в страхе перед бомбежкой держат на открытом рейде,а сюда, под погрузку,ставят по одному.Пока мы уйдем,пока пришвартуется другой транспорт, пройдет часа три-четыре, а ведь к этому причалу можно сразу поставить пять кораблей. Дураки!- Он сердито воткнул трубку в рот и снова замолчал.
Дементьев расписался в судовом документе и спустился на причал. Кунгель встретил его насмешливым взглядом:
— Ну, капитан, вам удалось поймать там заразную блоху?
— Трюм в приличном состоянии,- сухо ответил Дементьев и обратился к капитану «Аэлиты»:- Сделайте все, что возможно, в отношении вентиляции.
— Хорошо,- буркнул капитан и посмотрел на часы:- Пора начинать…
Кунгель пошел к пропускному пункту, рядом с ним шагал Дементьев. Полковник, словно извиняясь перед ним, сказал:
— Каждый из нас делает свое дело. Нужно только не мешать друг другу.
— Но все-таки нужно предусматривать все, что можно предусмотреть в смысле заботы о жизни наших солдат.
— Тогда надо начать с того,чтобы запретить русским пользоваться авиацией!… — Полковнику явно понравилась его шутка, и он долго смеялся, поглядывая на Дементьева. — Капитан, вы бывали на фронте?
— Начиная с Франции и все время,-четко,точно рапортуя, ответил Дементьев.
— Странно, что фронт не убил в вас педанта. Вы понимаете вообще, что происходит?
— Идет война. И мы обязаны сделать все для победы! — восторженно произнес Дементьев.
Полковник посмотрел на него, вздохнул и больше уже ничего не говорил…
Солдаты серо-зеленой лавиной ринулись на оперативный причал. Дементьев вместе с полковником Кунгелем стоял у пропускного пункта, и лейтенант мог убедиться, что они действительно знакомы.
— Когда будут грузить следующий транспорт? — спросил у Кунгеля Дементьев.
— Не знаю, — сухо обронил полковник. — Может быть, ночью.
— Помощник капитана «Аэлиты» сказал мне, что организация эвакуации плохая.
— Да? — Полковник потер ладонью пухлую, до блеска выбритую щеку.
— Он сказал, что одновременно можно грузить пять транспортов, — продолжал Дементьев.
— А генерал Троттер считает, что нужно грузить по одному,- с неясной интонацией сказал Кунгель.
— Надо сообщить ему мнение специалистов-моряков.
— Это сделать очень трудно, капитан: генерал Троттер еще вчера улетел в Берлин.
— Кто-то же остался вместо него?
Полковник промолчал.
— Когда же мне явиться для осмотра следующего транспорта? — почтительно спросил Дементьев.
— Что-нибудь около полуночи, — ответил полковник и отвернулся к лейтенанту пропускного пункта.
— До свидания, полковник Кунгель.
Полковник небрежно козырнул, не оборачиваясь к Дементьеву и не прерывая начатого разговора с лейтенантом.
13
Три дня и три ночи Дементьев осматривал каждый ставившийся под погрузку корабль, присутствовал при его отплытии и немедленно радировал об этой новой цели для нашей авиации. И эти корабли в порт назначения не прибывали. Советские бомбардировщики, торпедоносцы быстро находили их в открытом море и появлялись на их курсе так точно, что гитлеровское командование не могло не подумать о том, что советская авиация получает точные сведения о выходе каждого корабля.Тотчас из Берлина последовал секретный приказ ставки — принять необходимые и самые строгие меры предосторожности.
Дементьев,конечно,ожидал, что гитлеровцев осенит такая догадка, но никаких контрмер против этого он предпринять не мог. Он мог только надеяться, как и прежде, что в панике эвакуации гитлеровцы пеленгацию радиостанций уже не производят.
Глубокой ночью под погрузку стал итальянский транспорт «Венеция». Черная его громада еле виднелась в густой ночной темноте. Ни огонька вокруг, запрещалось даже зажигать спички. Полковник Кунгель был в крайне нервном состоянии. Дементьев не знал, что произошло здесь, на причале, за полчаса до его появления.
А произошло вот что…Как только «Венеция» пришвартовалась, Кунгель поднялся на капитанский мостин. В это время к кораблю подъехали три грузовика с ящиками. Солдаты, прибывшие на грузовиках, немедленно начали таскать ящики на палубу.Помощник капитана пытался их остановить,но тут из темноты вынырнул офицер в кожаном реглане, назвавшийся уполномоченным гестапо Брандтом. Он отбросил помощника капитана от трапа и сказал:
— Я действую по приказу рейхсминистра Гиммлера.За сопротивление- расстрел на месте!
Помощник капитана побежал на мостик и застал там капитана вместе с полковником Кунгелем. Он рассказал им о своей стычке с гестаповцем.
— Кроме меня,здесь никто приказывать не может!- сказал Кунгель и спустился по трапу на причал.
Погрузка ящиков продолжалась. Кунгель подошел к солдатам.
— Остановить погрузку!- крикнул он, и тотчас перед ним возник Брандт. — С кем имею честь? — спросил Кунгель.
— Брандт! Гестапо! А кто вы?
— Полковник Кунгель. Я отвечаю за погрузку.
— Очень хорошо!- Голос Брандта звучал насмешливо. — Это значит, что вы ответственны за погрузку этих ящиков секретного груза.Отправитель и получатель — гестапо. Вам все понятно?