Ужасная училка: Итоговый экзамен (ЛП), стр. 6

Я пронесся через спортплощадку, через рощицу. Я слышал, как где-то за деревьями плещутся о берег волны.

Куда я бегу? Я понятия не имел. Куда глаза глядят. Я знал лишь, что мне нужно унести ноги от миссис Мааарг, от дяди Феликса, от обезумевших ребят, рвущихся к победе любой ценой.

Этот лагерь был слишком безумен, слишком опасен.

Разумеется, родители мечтали сделать из меня настоящего победителя. Но если б они только знали… если б они только знали всю правду об этом лагере, они ни за что не оставили бы меня здесь.

Мои ноги утопали в песке, когда я вырвался из-за деревьев и побежал к берегу. На берегу не было ни души. Я все еще понятия не имел, куда бегу.

Тучи заволокли небо, отчего вода в озере казалась серо-зеленой. Волны накатывали на песок. Я увидел маленький причал.

Я остановился и уставился на него, тяжело дыша. Катер. Тот самый маленький белый катер, что доставил меня сюда, вернулся, и теперь покачивался у причала.

Пытаясь привести в порядок дыхание, я подошел поближе. Интересно, Джаред там?

Я подкрался к причалу. Катер тихонько стукался бортом о деревянные сваи. Я стоял неподвижно и прислушивался.

Тишина. Лишь ветер свистел в деревьях, плескалась вода, да из лагеря доносились крики ребят.

Окинув настороженным взглядом пляж, я зашел на причал и запрыгнул на корму катера.

— Есть здесь кто-нибудь? — позвал я.

Нет ответа.

Я могу спрятаться в нижней каюте, решил я. Катер заберет меня отсюда — в какое-нибудь безопасное место.

Тогда я смогу позвонить родителям и попросить их за мною приехать.

Я протиснулся в каюту. Она была крохотная, меньше, бельевого шкафа у нас дома. Но мне было плевать. Не до жиру. Мне было все равно, как долго придется ждать, прежде чем катер увезет меня с Острова Победителей.

Я сел на пол, скрестил ноги и откинулся на стену каюты. Футболка отсырела от пота. Очки запотели. Влажные волосы прилипли ко лбу.

Я глубоко вздохнул и задержал дыхание, пытаясь успокоиться. Катер мягко покачивался на волнах. Внезапно я услышал какое-то дребезжание.

Оно было слишком тихим для заводящегося мотора, и слишком громким для стрекота сверчков.

Я чуть не задохнулся, снова услышав звук. Протяжное дребезжание. Словно кто-то тряс погремушкой. Совсем близко.

Все мои мускулы напряглись. Я окинул взглядом крошечное помещение. Мои глаза остановились на написанной от руки табличке, прикрепленной к стене рядом с моей головой:

ОСТОРОЖНО! ЛОДКУ ОХРАНЯЕТ ЯДОВИТАЯ ГРЕМУЧАЯ ЗМЕЯ!

Я ахнул, когда дребезжание стало громче — а в следующий миг что-то с невероятной быстротой метнулось мне прямо в лицо.

12

Я пригнулся.

Змея щелкнула челюстями на высоте примерно дюйма от моего затылка.

Ее крошечные глазки сверкали, когда она отвела голову назад. Черный язычок-вилка метался из стороны в сторону.

Она снова задребезжала трещоткой и свернулась, будто готовясь к новой атаке. Дребезжание становилось все громче и громче; для меня оно звучало, как оглушительный рев.

Я оцепенел, загипнотизированный этим звуком, этими блестящими черными глазками.

Потом я бросился на пол, и в то же мгновение узкая голова метнулась вперед, клацая ядовитыми клыками. ЩЕЛК! Клыки едва не вонзились мне в ухо.

Как только змея вновь угрожающе подняла хвост-погремушку, я вскочил на ноги, споткнулся и с маху треснулся головой о стенку каюты. Не обращая внимания на боль, я обеими руками схватился за перила лестницы и полез наверх.

Змея не сдавалась. Она вновь лязгнула челюстями, буквально в нескольких дюймах от моей правой лодыжки.

Я попытался ее лягнуть. Промахнулся.

Я крепче вцепился в перила и вылез на палубу.

Пытаясь перевести дух, я сделал пару шагов — и врезался в дядю Феликса.

На нем была мешковатая толстовка с надписью «Не зови дядю» на груди. И просторные синие шорты, в которых его ноги походили на зубочистки. Он нахмурился и покачал головой.

— Я… — я… — заикался я. Я не знал, что сказать. — Как вы догадались?..

— У нас повсюду камеры, волчонок, — ответил он. Он показал на крошечную камеру, прикрепленную к одной из свай на причале, и скрестил на груди руки. — Слушай сюда: победитель никогда не сдается — и победитель никогда не пытается удрать.

— Но я хочу домой! — закричал я.

— Домой, волчонок, ты вернешься только победителем, — ответил он. — Неудачники никогда не покинут остров.

— Вы знаете про миссис Мааарг?! — завопил я. — Знаете, что она вытворяет?!

Он уныло кивнул.

— Разумеется, знаю. Принес же черт ее! — пробормотал он. — Я добился от нее обещания, что она сожрет не больше одного ребенка. Это лучшее, что я смог для вас сделать.

— Но… как вы могли ей такое позволить?! — воскликнул я. — Как вы могли…

Он поднял руку, чтобы я замолчал.

— Педагог она, в общем-то, неплохой, — сказал он. — Разве что малость прожорлива…

Он положил руку мне на плечо и повел обратно в лагерь.

Я остановился и повернулся к нему.

— И что вы теперь со мной сделаете? — спросил я дрожащим голосом.

13

— Я помещу тебя в ежедневный класс к Учительнице, — сказал дядя Феликс. — Она уже знает, что ты пытался сбежать… Уверен, она поместит тебя на дно таблицы.

— Я уже на дне, — буркнул я.

— Знаешь мою вечную присказку? — спросил дядя Феликс. — Победитель ситуацию переломит, а неудачника ситуация переломит.

У него таких пустопорожних фразочек — вагон и маленькая тележка. Неужели он и впрямь верит в подобную белиберду?

Омерзительное чудовище вознамерилось сожрать меня на следующей неделе, а он мне втюхивает, что я должен переломить ситуацию и сделаться победителем.

Почему бы меня просто не посолить-поперчить, да не подать на блюде? «Эй, миссис Мааарг, вам нравится Томми? Тогда возьмите еще кусочек!»

— Ты сможешь стать победителем, — говорил дядя Феликс, когда мы уходили с пляжа. — Но тебе, волчонок, придется положиться на самого себя. Никто тебе не поможет. Только неудачники кому-либо помогают. Победитель же помогает себе — и только себе.

— Угу… благодарю за совет, — ответил я. Стараясь говорить не слишком ехидно.

Мы вошли в круг домиков. Я увидел ребят, спешивших к зданию, расположенному неподалеку от служебного здания.

Дядя Феликс показал пальцем:

— Вот тут Учительница проводит ежедневные занятия. — Он легонько подтолкнул меня вперед. — Удачи. Не опоздай.

Я кивнул и пошел за остальными. Некоторые ребята бежали взапуски. Я увидел Рикардо и Софи, мчавшихся бок о бок.

Но тут я повернулся, и увидел, что дядя Феликс удаляется вверх по тропинке, идущей через домики мальчиков.

Он не пойдет к себе в офис, понял я.

Внезапно, меня осенила идея.

— Победитель не сдается, — пробормотал я себе под нос. Мне ужасно хотелось улизнуть с проклятого острова — подальше от этого ужасного лагеря. Как знать? Может, моя идея сработает.

Я поднялся к домику для персонала. Оглянулся, дабы убедиться, что никто за мной не следит. После чего прошмыгнул внутрь.

Двое вожатых в красно-синей униформе зашли в кабинет в конце здания. Меня они не заметили. С колотящимся сердцем я поспешил к кабинету дяди Феликса.

Заглянул в окошко. Ни души. Я знал, что действовать нужно быстро. Одному Богу известно, как скоро дядя Феликс вернется.

А если меня тут застукают…

О таком мне и думать не хотелось. Нужно как можно скорее совершить задуманное.

Я юркнул в кабинет и осторожно прикрыл за собой дверь. Бросил взгляд на потолок. Камер вроде нет.

Потом повернулся к столу. Да! Я не ошибся. На краю стола покоился темно-синий телефон. Должно быть, единственный телефон на острове. Я его еще с первого визита запомнил.

Я глубоко вздохнул и поспешил к столу. Покосился на окно кабинета. Никто за мной не следил. Никто мне не помешает.

Теперь я смогу позвонить родителям и сообщить им, что за ужас тут творится. Стоит мне все им рассказать, и они заберут меня завтра же — если не раньше.